тоже интересно, что там за малюська у моих ягодиц. Это ножичек или ты принял меня за одну из девушек Дантонио?
Острие ножа слегка поворачивается, доставляя Элойн неприятные ощущения, однако юбку не прокалывает.
– Похоже, ты не понимаешь, куда попала, раз не боишься.
– Чего я должна бояться? Твоего малыша? Таким женщину не напугаешь. Скорее разочаруешь. – Элойн отводит за спину левую руку со своим клинком. – По-моему, это ты не соображаешь, во что вляпался.
Острый предмет у ее спины вздрагивает, однако остается на месте.
– Как же я не увидел, откуда ты вытащила оружие?
– Разве я могла тебе позволить понять мою игру? Смотри, мой нож приставлен к твоему бедру. К той самой точке, где поток крови широк и быстр. Вряд ли ты видел, к чему приводят раны в этом месте. Можешь не гадать – я расскажу. Порез, который я нанесу, не зашьешь: слишком сильно будет бить из него кровь, а тебе останется лишь наблюдать, как из твоего тела вытекает жизнь. Утечет она быстро – ты даже не успеешь пожалеть о том, что попался так глупо.
Нож от спины немедленно убирают.
– Отлично сыграно. Во что еще умеешь играть?
Оборачиваясь, Элойн удовлетворенно улыбается, однако свой клинок оставляет у бедра незнакомца.
– Во что угодно. К чему ты клонишь?
– Сперва присядем. – Мужчина указывает на стол в центре комнаты. – Пожалуй, нам лучше убрать оружие и закончить с угрозами. Дальше ты ответишь на один вопрос.
– Стало быть, еще одна маленькая игра? – вскидывает брови Элойн. – Давай начнем с твоего вопроса, а потом, если он придется мне по душе, сядем за стол и продолжим играть.
Мужчина поджимает губы, затем многозначительно ухмыляется:
– Что ж, такую просьбу удовлетворить можно, хотя позволю себе отметить: это ты пришла ко мне за услугой.
– А какие услуги ты оказываешь?
Продавец секретов грозит ей пальцем:
– Я планировал начать с другого вопроса, сенгера. Играй, но не заигрывайся, сьета? Я хотел спросить: играешь ли ты в таллув?
Рука с ножом вздрагивает от удивления, и Элойн воспринимает это как знак: пора вложить оружие в ножны.
– Не говори, что я потратила время, чтобы сыграть с тобой в любимую игру странников. Зачем?
Мужчина отступает на шаг и скрывается в тени. Подойдя к столу, запускает руку в карман и вытаскивает какую-то палочку, затем чиркает ею о столешницу. Раздается шипение, по палочке пробегает искра и быстро разгорается в яркий огонек. Хозяин комнаты неторопливо зажигает несколько свечей, задувает горящий стерженек из черного пороха и приглашает гостью присесть.
Она послушно опускается на деревянный стул за круглым столом и разглядывает сидящего напротив мужчину.
Тот напоминает старую гончую, давно нуждающуюся в стрижке. Длинные седые, словно холодный пепел, волосы свисают с темени. Кожа бронзового оттенка, глаза мутные, зеленоватые. Лицо заостренное, с крупным, но не благородным носом. По одежде не скажешь, что мужчина имеет хоть какое-то отношение к «Черной бочке». В такой запросто можно появляться при дворе.
Костюм туго обтягивает его тело именно там, где требуется, подчеркивая стройную фигуру. Похоже, хозяин комнаты в отличной форме, чего сложно ожидать от человека его возраста – а лет ему около пятидесяти.
Между ними на столе стоит прямоугольный ящичек. Его крышка инкрустирована отполированными раковинами самых разных оттенков белого – от свежего снега до сверкающего жемчуга. Черная краска делит раковины на правильные квадраты. По краям выложена мозаика из зеленого стекла и синих драгоценных камней.
– Теперь рассказывай: зачем пришла? Что тебе требуется? Услуга, ответ на вопрос? Или и то и другое? Хочешь купить секрет? Или продать?
– Я ищу некое знание. Дантонио сказал: на подобные темы следует говорить только с тобой. Признаюсь, меня разбирает любопытство: в каких сферах ты оказываешь услуги? Что покупаешь, что продаешь?
Элойн подается вперед, и ее пальцы гладят латунную ручку шкатулки. Она приподнимает крышку. Внутри – набор для игры. Полированные пирамидки из черного камня размером с ее мизинчик и выпуклые белые диски, гладкие, словно мрамор. Есть еще несколько геометрических фигур – их названий она не помнит.
Мужчина кивает, признавая за ней право на вопрос.
– Покупаю и продаю, но не только. Что касается услуг – могу предложить все, что душе угодно. Скажу сразу: я не сумею ни приблизить тебя к владыкам нашей страны, ни ввести в Дель Солей. Нужен товар, в том числе контрабандный или ворованный? Хоть с суши, хоть с моря – достану и то и другое. Могу заставить пастырей мести полы в твоем доме, а они тебе и слова не скажут. Любой церковный деятель, кроме самого понтифика, спляшет под твою дудку, сенгера. Мне подвластно не все, но почти все, и каждая услуга имеет свою цену.
– И как же тебе это удается? – спрашивает Элойн сквозь зубы.
– Все покупается, все продается, услуга за услугу. Все местные паттены – мои, – небрежно указывает он рукой на дверь. – В каком-то смысле. – Он не дает гостье задать готовый сорваться с языка вопрос. – Вижу, ты удивлена? Думала, здесь заправляет Дантонио? Нет. Он лишь вывеска и груда мышц, привратник у моего порога. Делает то, что я считаю возможным ему отдать. Для того он и создан. Дантонио работает на меня и получает удовольствие от того, чем занимается. А за вывеской – мои деньги и мои мозги. Если желаешь подробнее, то все просто. Женщины и мужчины, находящиеся под крышей этого заведения, – куклы, которых я дергаю за веревочки. Они болтают между собой, иной раз спят с сильными мира сего, и от меня не утаится ни единый их поступок, ни единое слово. Их тайны становятся моими. Мои женщины пользуются большим спросом у знатных господ и дам. Даже у церковников. Те считают, что близки к богу, а я тебе скажу: от господа они страшно далеки.
Мужчина замолкает, указывая рукой на игровую доску, и Элойн расставляет каменные фигурки по полям.
– А что насчет этой игры? – интересуется она.
– Прежде чем мы приступим к обсуждению твоей просьбы, выполни мою. Нанеси мне поражение. – Продавец секретов бросает на нее многозначительный взгляд, намекая, что обыграть его почти невозможно. – Победишь – получишь льготу при исполнении своих желаний.
– Слова человека, имеющего в жизни все. И тем не менее нет главного: нечем развеять скуку…
Мужчина широко разводит руки и кивает – дает понять, что Элойн попала в точку. Вытаскивает кубик и кладет его в центр доски:
– Определим, кто ходит первым?
Элойн легким взмахом кисти уступает хозяину право первого хода.
Тот склоняется над доской, расставляя фигуры.
– Какие правила предпочитаешь? Принятые
