Впрочем, назвать это прорывом в полном смысле слова нельзя, ибо сплошной линии фронта практически не было. 331-й полк, растянувшись от Тульна до Мукендорфа, очищал от противника южный берег Дуная и одновременно частью сил оборонялся с. востока, со стороны Вены. Здесь на каждый километр фронта приходилось у нас едва ли по стрелковому взводу. Так что, создав громадный численный перевес в людях и технике на узком участке у Унтер-Кирхена, противник смог продвинуться на запад, к Тульбингу, в 3-4 километрах от которого располагался в лесу штаб 105-й дивизии.
План гитлеровского командования был совершенно ясен. Одновременные контратаки на западном фасе коридора, против 349-го полка, и на восточном фасе, против 311-го полка, имели целью смять этот коридор и восстановить связь Вены с Западной Австрией.
Я немедленно позвонил комдиву (он был в 349-м полку), потом в корпус. Оттуда обещали помощь. А пока что пришлось организовывать оборону штаба наличными силами.
У нас был заведен железный порядок: как только командный пункт перебазировался на новое место, тут же помощник начальника оперативного отделения старший лейтенант Александр Лаврентьевич Голованов представлял мне боевой расчет на случай внезапного нападения противника. Весь личный состав получал от него конкретные задачи, свои сектора обороны и направления. Выделялся и резерв.
К такому порядку меня еще задолго до войны приучила пограничная служба. На заставе, где я был начальником, боевой расчет составлялся ежедневно. Это очень пригодилось на войне. За четыре фронтовых года мне не раз довелось быть свидетелем и участником обороны командных и наблюдательных пунктов, но никогда противнику не удавалось застигнуть нас врасплох только потому, что каждый рядовой, сержант и офицер знал свое место и обязанности на такой случай.
В тот день, 8 апреля, в районе штаба в моем распоряжении оказались немалые силы. Прежде всего комендантский взвод и рота из учебного батальона, охранявшая Знамя; затем саперная рота, которая занималась оборудованием командного пункта; взвод 114-й гвардейской разведывательной роты и личный состав 192-го гвардейского батальона связи, не занятый на линиях. Наше расположение прикрывал от воздушных атак 104-й гвардейский зенитный дивизион; в лесу стояла одна батарея 121-го гвардейского истребитель-но-противотанкового дивизиона.
После того как наблюдатели доложили о приближении с востока крупных сил противника, личный состав штаба и перечисленные выше подразделения заняли назначенные им по боевому расчету участки обороны. Первыми вступили в бой зенитчики.
Очевидно, гитлеровское командование довольно точно знало расположение штаба и прикрывавших его зенитных батарей. Об этом можно было судить хотя бы потому, что выскочивший из-за гор "мессершмитт" атаковал батарею старшего лейтенанта Потапова без разведки. День был ясный, солнечный, с редкими прозрачными облаками, и всю картину боя мы видели отлично. "Мессер" пикировал на огневую позицию в кольце разрывов. Неожиданно он вспыхнул и, объятый пламенем, врезался в лес - вымахнуло черно-красное облако взрыва, и все стихло. Однако ненадолго. Снова оттуда же налетела группа фашистских бомбардировщиков - машин 10-12. Ударили все три батареи зенитного дивизиона. Стрелки, автоматчики, пулеметчики, бронебойщики тоже открыли огонь. Дружная, меткая стрельба из всех видов оружия принесла хороший результат. Пять вражеских самолетов один за другим загорелись и упали в окружающий нас горный лес, причем последний сразили на выходе из пике курсанты учебного батальона бронебойщики Аркадий Андреевич Отраднов и Александр Алексеевич Андреев.
В конце концов, сбросив беспорядочно бомбы, остальные вражеские "стервятники" ушли. Бомбежка не причинила нам существенных потерь. Зенитчики тут же стали опускать стволы, чтобы от противовоздушной обороны перейти к обороне противотанковой.
Фашистские танки и пехота предприняли атаку по долине, в верхнем конце которой, близ развилки дорог, располагался командный пункт. Зенитный дивизион сосредоточенным огнем 12 орудий встретил наступающие танки. Один из них получил три попадания подряд. Вспышки рвущихся на броне зенитных снарядов были явственно видны. Внутри машины взорвался боезапас, пламя полыхнуло над башней. Остальные танки повернули вспять.
Наступавшая вслед за танками пехота залегла в долине. Начался огневой бой. Курсанты роты старшего лейтенанта Георгия Александровича Соколова занимали очень выгодную позицию на горе, по заросшему мелким кустарником склону. Отсюда метким огнем они поражали залегшую вражескую пехоту. - Бой как будто бы принимал затяжной характер, я уже подумывал об организации контратаки, когда немецкие танковые пушки забухали совсем рядом. Я выглянул из окопа: от перекрестка дорог разворачивались шесть фашистских танков. По ним ударила наша противотанковая пушка. Я не видел ее хорошо замаскированную огневую позицию, зато видел результаты боевой работы артиллеристов: два вражеских танка уже горели.
После боя мне доложили, что командовал этим орудием старший сержант Валентин Иванович Чурбанов, а наводчиком был младший сержант Николай Евлампьевич Швидков. Только вчера по поручению генерала Денисенко я вручил им ордена Славы III степени. Оба были награждены за форсирование реки Рабы, где помимо выполнения других боевых дел захватили у врага исправное орудие. Сегодня случилось так, что только одна их пушка стояла на пути фашистских танков от перекрестка к нашему командному пункту.
Расчет Чурбанова подбил третий танк, но тут же вражеский снаряд разорвался под колесами пушки. Чурбанов и орудийные номера, рядовые Фельдшеров и Глазков, были убиты. Швидков ранен. Схватив противотанковую гранату, комсомолец нашел в себе силы броситься наперерез движущимся к командному пункту танкам и подорвал один из них. Сам он погиб, но противник, потеряв четыре машины из шести, был вынужден отступить.
Едва ликвидировали эту опасность, возникла другая. Прибежал телефонист, доложил, что человек 40 гитлеровцев атакуют узел связи, наши едва отбиваются. Рядом со мной в окопе был оператор штаба 38-го гвардейского корпуса майор М. Г. Искорцев. Он попросил:
- Разрешите мне?
- Добро, Михаил Григорьевич. Бери комендантский взвод, действуй.
Майор Искорцев отлично справился с задачей. Гвардейцы атаковали противника и в ближнем бою уничтожили более 20 гитлеровцев, пятерых взяли в плен, остальные бежали. Узел связи мы отстояли.
Получив повсеместно отпор, фашисты больше не атаковали. Вели огонь по нашему расположению, мы - по ним. Примерно час спустя после начала боя к нам подошло подкрепление - стрелковый батальон 331-го полка и танковая рота от соседей - из 6-й гвардейской танковой армии. Совместным ударом противник был разгромлен и отошел на восток, в сторону Вены. Вскоре 331-й полк сдал, свой участок частям 6-й гвардейской танковой армии и сразу оказался во втором эшелоне дивизии.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
