Рейтинговые книги
Читем онлайн Повседневная жизнь Голландии во времена Рембрандта - Поль Зюмтор

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 84

Когда во второй половине столетия колонисты первой волны твердо стали на ноги в новых землях, несколько проповедников отважились покорить обе Индии. Хороший прием, однако, они нашли только на Формозе, где население даже позволило обратить себя в кальвинистскую веру. На этом острове вскоре насчитывалось до 32 пасторов. В других же частях колониальной империи деятельность миссионеров ограничилась кругом соотечественников. Зато многие из них, прижившись в Малайзии, на Яве или Молуккских островах, превратились в лингвистов, историков и натуралистов. Тем не менее в метрополии их исследования долго оставались неизвестными и не могли изменить господствовавшее там снисходительное отношение к восточным народам.

С XVI века, не имея собственных факторий в Черной Африке, Испания предложила Англии и Нидерландам поставлять рабов в ее американские колонии. Вест-Индская компания взяла эту торговлю в свои руки.{253} Но ее процветание зависело от стабильного притока живого товара. Экспедиция Рейтера на Берег Слоновой Кости не преследовала иных целей. Чтобы обеспечить рабочей силой бразильские плантации, Иоганн-Мориц захватил в 1637 году португальскую факторию Сан-Георге дель Мина. Четыре года спустя португальцы уступают компании побережье Анголы. С этого момента стало возможным ежегодно покупать до 15 тысяч рабов по 30 гульденов за голову. В Америке их перепродавали по 300 и 500. Из-за необходимости иметь место для свободной торговли живым товаром и был приобретен Суринам после потери Бразилии.

Огромная прибыль сочеталась с не меньшими опасностями. Был риск попасть в руки пиратов, для которых захват невольничьего судна считался редкой удачей; риск погибнуть в пучине волн, поскольку для малотоннажных скорлупок, перевозивших «черное дерево», каждая буря могла стать последней; наконец, риск пострадать от собственной жадности, набив сверх меры трюмы живым товаром обоего пола, который в страшной тесноте не выдерживал многонедельного пути. Следить за здоровьем «груза» входило в обязанности капитана. В тяжелых случаях больные препоручались заботам Всевышнего выстрелом из мушкета, поскольку эти торговцы из Флессинга, Хорна или Амстердама были все-таки славными ребятами, не слишком чувствительными, но и не лишенными сострадания; они регулярно читали Писание и немало бы удивились, если бы кто-нибудь усомнился в моральной стороне их занятия. К тому же законы Нидерландов запрещали рабство, что явилось даром Провидения для всех этих несчастных черных. Если кому-либо из них, бог знает как, удавалось ступить на нидерландскую землю, одним этим он становился свободным, и хозяин не имел права даже выкупить его. Нередко среди прислуги богатых семейств в больших городах Голландии встречались бывшие рабы.

Глава XXIX

Промышленность

Слабое звено

Нидерландская земля обладала только двумя полезными природными ресурсами, а именно песком и торфом. Для строящихся на болотистой почве зданий нельзя было придумать лучшего основания, чем мягкий слой песка, что в этой почитавшей Библию стране порождало интересный парадокс, — строить замки на песке по Библии вовсе не значит строить их на века. Песок шел на строительство укреплений, валов и рвов. Этот столь ценный материал вывозился главным образом с прибрежных дюн. Так, для поддержания городских сооружений лейденский муниципалитет заказывал песок на дюнах Ёгстгеста. В северных деревушках, выросших в Средние века на искусственных клочках суши, жили исключительно продажей песка, добываемого в местных карьерах.

Торф был более привычным видом топлива, чем дерево.{254} В некоторых районах его интенсивная и неумелая добыча привела к образованию ям, затапливаемых водой, что ухудшило состояние края, и без того страдавшего от заболачивания почвы. В начале XVII века муниципальные власти Гронингена взяли добычу торфа под свой контроль и внесли определенный порядок в эту индустрию. Через Саппемерскую топь была проложена сеть судоходных каналов, вдоль берегов которых выстроились рядком «колонии торфяников».

Торф выкапывался кусками, которым придавалась форма кирпича, затем сушился на воздухе и складывался в сарайчиках, где наконец затвердевал. Булочники и пивовары предпочитали топить печи торфом из Фрисландии, более пористым и ломким, чем гронингенский.

Нидерландская промышленность, особенно обрабатывающая, задыхалась в тисках корпоративного законодательства, оставаясь в целом на уровне цехового ремесла. По сравнению с транзитной торговлей ее экономическое значение для страны было не столь существенным. Таким образом, отсутствие солидной промышленной базы создавало в течение долгого времени серьезное препятствие для развития торговли, а промышленность, в свою очередь, находилась в слишком зависимом положении от направления торговли.

Однако в равной, если не большей степени, что и торговля, промышленность выиграла от притока эмигрантов-фламандцев. А главное, в руках промышленности был сильный технический козырь — ветряные мельницы, способы использования которых на пороге «золотого века» отличались большим разнообразием. Даровая энергия ветра приводила в движение механизмы лесопилок, бумажных мастерских, маслобоен, фабрик по производству пушечного пороха. В мукомольнях усовершенствованные жернова позволяли очищать овес, не перетирая его в муку, как делалось в других странах. Мельницы служили подъемниками, насосами. Строителя мельниц можно уподобить современному инженеру. Так, Ян Андриаэнзен Лехватер ставится в один ряд с великими людьми того времени. Мельница самого старого типа выглядела, как клетка кубической формы высотой в один этаж, к которой крепилась ось крыльев. Сама клетка вращалась на массивном деревянном крестообразном основании, располагавшемся горизонтально на крыше неподвижного нижнего этажа. Около 1600 года появилась мельница с неподвижным цилиндрическим корпусом и вращающейся крышей с установленными на ней крыльями, которая управлялась при помощи рычагов. Немногим ранее Корнелий Корнелисзен изобрел гигантскую мельницу-лесопилку, так называемый «пилтронг»,{255} которая предназначалась для распиливания самых тяжелых брусьев, в частности, на корабельных верфях. Собственно мельница образовывала блок, возвышавшийся над мастерской, пилы которой он приводил в движение. Блок и мастерская объединялись общим каркасом. Мастерская находилась на уровне второго этажа и открывалась, как склад, позволяя грузить готовые доски прямо на шаланды. Все сооружение достигало размеров городского здания и покоилось на каменном фундаменте, внутри которого перекатывались подвижные опоры. Удачно вписываясь в окружающий ландшафт, мельницы, нередко опоясанные рвом с подъемным мостиком, стали одной из наиболее самобытных черт Голландии.{256} Вокруг них скоро сложились настоящие традиции. Мельничные крылья всячески украшались, в зависимости от ситуации. Когда простой люд хотел выразить большую радость, жернова останавливались так, что крылья замирали вертикальным крестом, увенчанным флагом. Если игралась свадьба, два воскресенья подряд жернова украшали цветами. В провинциях Голландия и Зеландия больший или меньший наклон крыльев означал в дни траура степень родства мельника и усопшего. Угол в 45 градусов означал сильнейшую скорбь, а также общественное бедствие.{257}

Появление ветряных мельниц восходит к Средневековью. Их промышленная эксплуатация начинается в XV веке, особенно в районе Сандама. К 1600 году в этом городе и его окрестностях насчитывалось добрых полсотни мельниц. За годы «золотого века» их число настолько возросло, что Санстрек превратился в самый большой промышленный центр — в 1700 году здесь взмахивало крыльями около шестисот мельниц. Их главным назначением было распиливание ввозимого в страну по Рейну строевого леса, который в огромных количествах шел в Амстердам на строительство новых жилых кварталов и кораблей. Сопротивление гильдии амстердамских пильщиков, слепо преданных дедовскому методу ручного распиливания, было сломлено острой конкуренцией, и с 1630 года Сандам полностью забрал этот рынок под свой контроль.

Победа пошла на пользу всем отраслям промышленности, которая в течение первой четверти века сосредоточивалась в руках местных мельников — маслобойни, обрабатывавшие рапс, репу и коноплю; фабрики по производству красителей на бразильской древесной основе, мела, крахмала; заводики по приготовлению белил; предприятия по измельчению табака и растиранию горчицы; подготовка сырьевой основы для цехов по изготовлению веревок и канатов; мельницы-веялки, окрещенные местными жителями «вонючками»; мельницы для приготовления пряностей и, наконец, писчебумажные фабрики. К концу века каждую четверть часа от причала Сандама отходило груженное товаром судно, держа курс на Амстердам, что лежал в каких-то 15 километрах. Эта близость в не меньшей мере, чем лесопильни, способствовала строительству в Сандаме крупных корабельных верфей, соперничавших с доками Роттердама. Здесь лучше, чем где бы то ни было, плотники умели «сшивать, сколачивать, обтесывать, окантовывать, состругивать, просверливать, распиливать и разделывать доски, а также справляться с любыми загвоздками».{258} Кабестаны натягивали канаты. Каркасы тащили бечевой при помощи ворота, который приводила в движение целая команда рабочих, встававших на колышки, что были вделаны в высокие вертикально поставленные колеса трех-четырех метров в диаметре, которые вращались ногами.

1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 84
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Повседневная жизнь Голландии во времена Рембрандта - Поль Зюмтор бесплатно.
Похожие на Повседневная жизнь Голландии во времена Рембрандта - Поль Зюмтор книги

Оставить комментарий