Тут к картине подвели толпу туристов, и экскурсовод ответил на некоторые из моих вопросов. Он согласился, что Иоанн странным образом похож на женщину, хотя чуть позже я узнала, что выступающие соски, возможно, объясняются тем, что киноварь потемнела и там, где художник рисовал блики, образовались тени. Что касается парящего тела, то это символ вознесения, и подобная тема только-только входила в моду в Риме в начале XVI века. Но меня-то больше всего интересовал вопрос об отсутствующей фигуре.
Похоже, художник хотел изобразить Деву Марию, но единственная краска, которой в эпоху Ренессанса подобало рисовать одежды Богородицы, был ультрамарин, ценившийся на вес золота. Видимо, угол остался пустым скорее всего потому, что покровитель Микеланджело не успел вовремя прислать ультрамарин, а сам двадцатипятилетний мастер просто не мог позволить себе столь дорогое удовольствие. Думаю, художник выругался про себя, а потом отправил гонца, велев покровителям поторопиться: надо было успеть завершить этот запрестольный образ, предназначенный для собора Святого Августина в Риме. Однако весной 1501 года Микеланджело оставил и Рим, и незаконченную картину, чтобы изваять во Флоренции мраморного Давида; он так и не вернулся к работе над «Положением во гроб» и платью Девы Марии.
За далекими морями
Много лет назад кто-то сказал, что настоящий ультрамарин добывают только в одной шахте в самом сердце Азии. Перед тем как попасть на палитру кого-то из европейских художников в смеси с льняным маслом или яйцом, краска проделывала долгое путешествие по старинным торговым путям вместе с караванами, болтаясь в сумах на спинах осликов. Боюсь, мне и самой такое описание казалось слишком романтическим, чтобы быть правдой, но как-то раз мне приснились горы, пронизанные голубыми жилами и населенные свирепыми мужчинами, в черных тюрбанах и со сверкающим взором, а утром я проснулась и поняла, что однажды обязательно туда поеду.
Поиски вполне конкретной голубой краски привели меня, как обычно, и к другим краскам того же оттенка. Я узнала, как художники и изготовители красок, пытаясь имитировать красоту ультрамарина, экспериментировали с красителями на основе меди и крови, о том, как шахтеры открыли довольно странный минерал кобальт: китайцы использовали его при производстве самых ценных сортов фарфора, а средневековые стеклодувы — при изготовлении потрясающей красоты витражей, благодаря которым солнечные зайчики цвета неба танцуют по собору. Я начала задаваться вопросом, а почему небо голубое. Вопрос вроде бы детский, но мало кто из взрослых сможет с ходу на него ответить. Но это все пришло позже, а самой первой моей задачей стало найти краску, которую Микеланджело так ждал в начале 1501 года.
Услышав само слово «ультрамарин», лично я всегда ощущала солоноватый привкус океана и представляла яркий оттенок голубого, даже ярче, чем вода в Средиземном море в солнечный день. Но средневековые итальянцы не ставили перед собой цель вызвать столь сложную цепочку ассоциаций, когда давали имя самой ценной из красок. Собственно, «ультрамарин» означает в переводе с арабского «заморский», и так называли не только краску. Ультрамарин действительно привозили издалека, поскольку эту краску производят из полудрагоценного лазурита (или ляпис-лазури), который встречается только в Чили, Замбии, кое-где в сибирских рудниках, но основное его месторождение расположено в Афганистане.
За исключением, пожалуй, нескольких русских икон, при работе над которыми мастера могли использовать сибирский ультрамарин, вся голубая краска для произведений восточного и западного искусства поставлялась из долины на северо-западе Афганистана, где располагались шахты, получившие название Сары-Санг, что в переводе означает «место камня»; именно туда я и решила отправиться в первую очередь.
Правда, изучив карту, я поняла, что путешествие предстояло не из легких. Вообще-то когда я сначала заглянула в атлас, то не нашла там никакого Сары-Санга. Деревушка, зажатая между двумя городами, была столь мала, что составители атласа даже не сочли нужным ее отмечать, но чего я хотела? Отчасти таинственность ляпис-лазури связана именно с тем, какой путь краска на протяжении тысячелетий преодолевала, чтобы добраться до Европы или Египта. Все знали, что ее везут из какого-то загадочного края, где не ступала нога европейца. Даже Александру Великому не довелось лицезреть шахты, когда он завоевал эти земли две тысячи триста лет назад, а Марко Поло удалось побывать лишь на соседней горной гряде к северу от Сары-Санг. Он писал: «Неподалеку есть похожие горы, в которых находят ляпис-лазурь — минерал, из которого получают самую прекрасную голубую краску, кроме того, здесь добывают серебро, медь и свинец, а еще тут очень холодно».
В 2000 году, когда я только начала свои поиски, Афганистан был чуть ли не самой закрытой страной в мире. За четыре года до этого талибы захватили Кабул и вовсю насаждали свои правила: женщинам запрещалось работать, мужчинам — бриться, девочкам — учиться и всем жителям — фотографировать и слушать музыку. Страна словно застыла в XV веке, правда, по мусульманскому календарю как раз и был 1420 год. Туристов тоже не привечали. Но, несмотря ни на что, я решила поехать.
А через несколько дней произошло удивительное событие. Мне позвонила приятельница, у которой до следующего проекта выдался месяц отпуска.
«Не хочешь, случайно, поехать в Кабул?» — спросила она таким тоном, каким обычно предлагают поехать на пикник.
В Китае она познакомилась с итальянским врачом Эриком Донелли, работавшим в Детском фонде ООН, и тот обещал помочь с визами. Я тут же согласилась, выдвинув условие, что мы попытаемся посетить шахты, хотя и понимала, что Бадахшанское месторождение находится далеко от Кабула и там, в горах, очень холодно.
Ущелье Хейбер
Целых одиннадцать суток мы провели в Пакистане в ожидании виз: пили чай в садах Исламабада, купались в мутном озере, а в один памятный день попросили погонщиков верблюдов отвезти нас в Таксилу. Некогда там находилась столица древнего индийского царства Гандхаров. В Таксиле располагался большой университетский центр, в котором обучались и преподавали выдающиеся буддийские мыслители. Здесь были обнаружены одни из самых ранних изображений Будды. Каждый день мы ждали, что сегодня посольство Афганистана наконец даст нам «зеленый свет», и каждый день неизменно слышали: «Приходите завтра». Некоторые местные жители относились к нашей затее скептически. «Вряд ли вам повезет. Афганистан туристические визы не выдает».
