гостиную в сопровождении любезной горничной, что открыла парадную дверь. В ожидании хозяйки дома мы молча садимся на диван с цветочной обивкой. По словам горничной, нас примет Сэнди Хардингсон. Бартон уехал по делам. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, потому что встреча с Сэнди вместо Бартона может сыграть нам на руку. Поскольку миссис Хардингсон – чистокровная фейри, она не сможет солгать.
Вскоре дверь гостиной открывается, и на пороге появляется знакомая женщина. Когда Сэнди Хардингсон входит в комнату, чтобы поприветствовать нас, мы поднимаемся со своих мест. Хозяйка дома – высокая женщина с вьющимися каштановыми волосами, собранными в прическу, открывающую кончики ее заостренных ушей. Единственный признак того, что она фейри. Я так и не увидела ее незримую форму, так что не знаю, имеет ли она сходство с каким-то элементом или животным. В любом случае в зримой форме Сэнди нет никакого намека на это. У нее нет ни рогов, ни чешуи, ни крыльев. Никакого уникального цвета волос или кожи. На ней элегантное, но строгое платье – воплощение человеческой скромности.
Когда она встречается со мной взглядом, наступает момент первого испытания на прочность. Узнает ли она меня? Могу ли я удерживать свою магию так, чтобы она не вернулась? Зрительный контакт обычно является спусковым крючком, который превращает мою магию из гула в рев и создает магическое впечатление. Так что, встретившись взглядом с хозяйкой дома, я чувствую притяжение собственной магии. Она пытается вырваться из своих пут, как пойманное в ловушку животное. Учащенный пульс заставляет меня чувствовать себя так, словно мне что-то угрожает. Но это всего лишь зрительный контакт, а не настоящая опасность. Ни рычание, ни оскал зубов.
Всегда ли я чувствовала себя так, когда встречалась с кем-то взглядом?
Я выбрасываю этот вопрос из головы и делаю глубокий, ровный вдох. Наконец миссис Хардингсон переводит взгляд с меня на Торбена. В ее глазах не отражается и намека на то, что она узнала меня.
Получилось, ад цветущий, я действительно справилась!
– Чем могу вам помочь? – спрашивает Сэнди неуверенно. – Моя горничная сообщила, что вы здесь из-за какого-то расследования.
Изобразив вежливую улыбку, я говорю:
– Да, миссис Хардингсон. Благодарю, что приняли нас, даже несмотря на то, что мы явились без предупреждения. Я детектив Уайт, а это мой напарник, детектив Бьорн.
Взгляд Сэнди мечется между нами.
– Что же случилось?
Дрожащими руками я достаю из кармана монету Торбена и показываю ее женщине. Глаза миссис Хардинг расширяются, прежде чем она снова смотрит на меня.
– Вы из Совета Альфы?
Я возвращаю монету в карман и произношу свою следующую реплику. Реплику, которую тысячу раз повторяла в карете.
– Да, мы работаем над делом пропавшей принцессы. Данное расследование требует большой осмотрительности, поэтому мне придется взять с вас обещание, что причина нашего визита останется в секрете.
Сэнди хмуро поджимает губы.
– Не следует ли нам подождать моего му…
– Наше дело не терпит отлагательств, – перебивает Торбен, – и я настаиваю на вашем сотрудничестве.
Сэнди еще сильнее поджимает губы, но все же покорно кивает.
– Хорошо. Я обещаю сохранить наш разговор в секрете.
Ее обещание оставляет небольшое пространство для обмана, но я не хочу слишком давить на нее. По крайней мере, мы снизили вероятность того, что она превратит наш визит в сплетню.
Сэнди жестом указывает на диван, приглашая нас с Торбеном снова присесть. Тем временем она занимает стул напротив чайного столика. Я замечаю, как женщина сплетает пальцы на коленях. Она шокирована нашим неожиданным визитом? Или же она догадывается, почему мы здесь?
– Чем я могу помочь вашему расследованию?
Торбен задает первый вопрос:
– Вы когда-нибудь встречались с мисс Астрид Сноу?
– Астрид Сноу? – эхом отзывается Сэнди, удивленно откидывая голову назад. Кажется, к ней приходит озарение, которое быстро сменяется сочувствием. – Ох. Вы сказали, что ищете пропавшую принцессу. Я слышала о смерти Эдмунда Сноу, а также о том, что мисс Сноу сбежала.
– Так вы ответите на вопрос, миссис Хардингсон? – уточняет Торбен. Из-за его резкости у меня возникает желание пихнуть его локтем в бок.
– Прошу прощения, – поспешно говорит Сэнди. – Да, я была знакома с мисс Сноу. Несколько лет назад она и ее отец были нашими близкими друзьями.
– Были? – вторит ей Торбен. – Неужели вашей дружбе пришел конец?
Сэнди пренебрежительно отмахивается.
– Наша связь оборвалась после того, как они переехали.
Я прищуриваюсь. Умный способ использовать правду, чтобы избежать упоминания о том, что произошло между мной и ее дочерью.
Торбен, должно быть, тоже это понимает. Мгновение я боюсь, что он может это как-то прокомментировать. Вместо этого Охотник переходит к насущной теме.
– Мэрибет Хардингсон – ваша племянница, верно?
Сэнди несколько раз моргает, прежде чем ответить.
– Верно.
– Вы знали, что мисс Хардингсон служила горничной мисс Сноу во дворце Фейрвезер?
– Знала.
– Когда вы видели Мэрибет в последний раз?
Сэнди напрягается.
– Какое отношение ко всему этому имеет моя племянница?
Когда Торбен не отвечает, я понимаю, что он попросту не может. Потому что мы должны сохранить истинную причину поисков Мэрибет при себе.
А это значит, что наступает моя очередь произнести еще одну правдивую ложь.
– Наша разведка сообщила, что ваша племянница и мисс Сноу были очень близки, – говорю я. – Мы думаем, что Мэрибет способна помочь нам отыскать мисс Сноу.
Миссис Хардингсон переводит взгляд с меня на Торбена.
– Тогда почему бы вам не спросить мою племянницу напрямую?
– Мы спрашивали, – начинаю я, – но, как вы можете себе представить, она была слишком расстроена исчезновением дорогого ей друга. Мы связываемся с ближайшими родственниками мисс Хардингсон, чтобы узнать, не поведала ли она что-нибудь, способное помочь нашему расследованию.
Сэнди немного расслабляется.
– Ну, я не видела Мэрибет с тех пор, как она получила должность во дворце.
Я расцениваю ее ответ как обман.
– А как насчет корреспонденции? Возможно, она писала вам?
– Нет, мы не переписывались.
Хотя ее ответы остаются не совсем однозначными, то, что именно она контролирует Мэрибет, кажется маловероятным. Значит, в этом доме остается только один подозреваемый.
Торбен, должно быть, приходит к такому же выводу.
– Можем ли мы поговорить с вашей дочерью?
Сэнди прижимает руку к груди, будто этот вопрос оскорбляет ее.
– С моей дочерью?
– Она ведь когда-то дружила с мисс Сноу? – уточняет Торбен.
– Да, но… уверяю вас, она ничего не знает о местонахождении принцессы.
– Мы хотели бы поговорить с ней лично, миссис Хардингсон, – говорю я, игнорируя то, как сжимается мой желудок при мысли об этом.
Сэнди беспокойно ерзает на стуле.
– Моя дочь не принимает посетителей.
– Стоит ли мне напомнить, что
