Это злейшая ересь — считать, что богатство, и вообще обеспеченная, сытая жизнь совместима с учением Христа. Это вещи взаимоисключающие (МФ. 6, 24). Как невозможно быть одновременно мужчиной и женщиной, так невозможно одновременно существовать в двух системах ценностей — женской и мужской. Одна из них неизбежно подчинит себе другую. И даже нетрудно предположить, какая именно: та, что 'прочно стоит на ногах' (то есть женская) начнёт со временем доминировать над мужской. И не нужно себя по-бабски утешать: мол, я и храм регулярно посещаю, и неплохие деньги зарабатываю. Так вот: можно не посещать. Самодовольство и самоуверенность, появляющиеся в душе от этих 'неплохих денег' полностью нейтрализуют любой христианский порыв.
Ну разумеется, если наш 'добытчик' спросит обо всём этом в церкви, ему заявят: уж лучше зарабатывать и посещать храм, чем вообще не делать этого. Угадайте, почему ответят так? А вот и не угадали: потому что церковь (в отличие от христианства) — и есть баба. А она, как известно, считает что всё совместимо со всем. Вообще-то нельзя, но если очень хочется, то можно.
Христианская Церковь в её православном варианте превращает человека в бабу потому, что ставит как деторождение, так и достижение святости выше, чем любое настоящее мужское дело, которое оказывается теперь, как минимум, второстепенным. Вот вам самый показательный, можно сказать, классический пример из нашей истории.
Последний российский император был слабовольным, малообразованным, зависимым и упрямым человеком. "Безвольный, малодушный царь", — констатировала Богданович А. В. ('Три последних самодержца'. М., 1990, с. 120). "Хитрый, двуличный, трусливый государь", — так охарактеризовал Николая II председатель второй Государственной думы Ф. Головин. Знаменитый русский военный теоретик Драгомиров оставил убийственное высказывание о Николае II: "СИДЕТЬ на престоле годен, но СТОЯТЬ во главе России неспособен". "У Николая нет ни одного порока, — записал 27 ноября 1916 г. Палеолог, — но у него наихудший для самодержавного монарха недостаток: отсутствие личности. Он всегда подчиняется" (Палеолог М. 'Царская Россия накануне революции'. М., 1991, с. 126). Министр финансов писал о нём: " Царь… не имел царского характера… Нужно заметить, что наш государь Николай II имеет женский характер. Кем-то было сделано замечание, что только по игре природы незадолго до рождения он был снабжен атрибутами, отличающими мужчину от женщины. . Этот лозунг — "хочу, а потому так должно быть" — проявлялся во всех действиях этого слабого правителя, который только вследствие слабости делал все то, что характеризовало его царствование" (Витте С.Ю. 'Избранные воспоминания', М., 1991).
А вот что думала о нём сама царица, Александра Федоровна. 13 декабря 1916 г. она писала ему: "Как легко ты можешь поколебаться и менять решения, и чего стоит заставить тебя держаться своего мнения… Как бы я желала влить свою волю в твои жилы… Я страдаю за тебя, как за нежного, мягкосердечного ребенка, которому нужно руководство". Домашний учитель цесаревича Алексея француз Пьер Жильяр, находившийся при семье Романовых в течении 13 лет, вспоминал: "Задача, которая выпала на его долю, была слишком тяжела, она превышала его силы. Он сам это чувствовал. Это и было причиной его слабости по отношению к государыне. Поэтому он в конце концов стал все более подчиняться ее влиянию" (Жильяр П. Император Николай II и его семья, М., 1991, с. 135).
Далее Жильяр сообщал о "всегда больной" царице, "подавленной своим могуществом, осаждаемой страхом, чувствующей, что над ней тяготеет ужасный рок. . Болезненные наклонности Александра Федоровна получила по наследству от матери… Душевное беспокойство, постоянная грусть, неясная тоска, смены возбуждения и уныния, навязчивая мысль о невидимом и потустороннем, суеверное легковерие — все эти симптомы, которые кладут такой поразительный отпечаток на личность императрицы… Покорность, которой Александра Федоровна подчиняется влиянию Распутина, не менее замечательна" (там же).
Итак, последний русский государь по собственной воле оказался под каблуком у своей жены, немецкой принцессы — истеричной, вздорной дуры с интеллигентски-восторженным типом религиозности. Эта дура, в силу своих заморочек, постоянно находила самые извращённые объекты для поклонения, для приложения душевных своих сил — достаточно вспомнить пример того же Распутина. Император же не смог ничего ей противопоставить, он слушался жену во всём. Как результат — случайные, невежественные люди диктовали свою волю всей России. Бывший министр иностранных дел С. Сазонов вспоминал: "Император царствует, но правит императрица, инспирируемая Распутиным". Царская семья, сам институт власти, наконец, оказались полностью профанированы в массовом сознании. Или, выражаясь иначе, фигура царя перестала быть объединяющим началом, этакой 'функциональной точкой' для фокусировки идеологических сил. Выражаясь проще, в обабившегося царя просто перестали верить. А ведь какие-то идиоты почти наверняка скажут, что 'империя погибла из-за бабы'.
Но ведь за всё отвечал именно мужчина, царь. В результате также и его неумелых и неумных действий развалилось не только могущественное, стремительно развивающееся государство, погибли не только миллионы людей, но и он сам, и жена, и почти все его дети. Однако как всё изложенное, так и профессиональная некомпетентность монарха, не были приняты во внимание Церковью — что весьма показательно. Поскольку император с семьёю были расстреляны, то есть 'приняли мученический венец', то и были благополучно причислены к лику святых. Сакрализовали его за мученичество, но не за дело. Можно, конечно, допустить, что личность императора надломилось под тяжелой ношей — гибнущей империей. Однако в православии общим местом является утверждение, что Бог никогда не посылает испытаний, превышающих наши силы.
Если до предела упростить схему происходящих тогда событий, то мы увидим, что Николай II, в конечном счёте, выбирал между своим ребёнком и целой империей. Он мог бы поступить, как Авраам, то есть, в данном случае, рискнув здоровьем ребёнка, отлучить Распутина от престола, поставить на место психопатку-жену, и навести порядок в государстве. Силы и средства для этого у него были. Но выбрал он почему-то ребёнка и жену. Кстати: где в это время была 'вторая ветвь власти'? Куда смотрела? Так почему же такую 'тряпку' причислили к лику святых?
Но как теперь мы назовём тех умников, которые скажут, что 'великая империя погибла из-за бабы'? Почему же из-за неё? А царь, выходит, тут не при чём? И вообще: почему, собственно, империю называют 'великой'? Да она была полностью бабской, в ней доминировали типично женские ценности, и в этом смысле царь лишь аккумулировал в себе соответствующие её черты. Есть у англичан великолепная поговорка — 'каждый народ имеет того правителя, которого заслуживает'. Общество, пропитанное бабством отлично 'отзеркалилось' в обабившемся правителе. А всё бабское, не подчинённое мужскому, обречено на постепенное вымирание. . И революцию 1917 года следует понимать именно как скачок страны в другую крайность. Общество в то время 'устало' от мещанства, оно нуждалось в крутом реформировании. Не только общество, но и экономика тоже.
Между прочим, самого Сталина уважают даже не за 'сильную руку', но в первую очередь потому, что в обществе при его правлении мужские ценности доминировали. Сталин сумел лишь прочувствовать их, и дать им новое развитие. Именно этот момент чувствуют многочисленные его приверженцы. В экономике мужской тип означает приоритетное развитие тяжёлой и военной промышленности, производство средств производства; женский — ориентация на лёгкую промышленность, выпускающую потребительские товары.
С уважением произнося имя 'Сталин', мужчина имеет в виду не неуклюжий командный тип экономики, не миллионы невинных, сидящих по лагерям, не чёрт знает какой рост ВВП, и не ту самую 'сильную руку', но, в первую очередь, систему ценностей, близкую каждому мужчине, и персонифицированную в личности Сталина. Ребята, давайте называть вещи своими именами: дело не в 'сильной руке', но в мужских ценностях.
Сталин сумел сделать то, с чем не справился Николай. Даже и в семейной жизни первый повёл себя отлично от второго: власть, могущество государства, позитивный образ вождя были для Сталина важнее 'тихого семейного счастья'. Конечно, Сталин немало наломал дров (как, кстати, и Пётр I). Ну так, полагаете, стремительный перевод такой огромной страны на другую, мужскую систему ценностей, может обходиться без жертв?
Следующий 'переворот' у нас произошёл, кажется, при Горбачёве… Не напомните ли мне, какими были его отношения с женой? Такие, как у Сталина, или как у Николая II? Ведь третьей модели, как известно, нет…
И ещё один вопрос: почему рядовой патриотический обыватель даже не в состоянии адекватно оценить фигуру последнего императора? И один из моих друзей, жуткий патриот, страшно напрягается, когда Кот загибает ему очередное рассуждение о Николае II. Что им всем мешает понять?
