Однако на этом дело не заканчивается. Воспринимают разлуку как смерть также и совсем маленькие дети. Гельмут Фигдор в своей великолепной работе ('Дети разведённых родителей: между травмой и надеждой') доказывает, что маленькие дети всегда чувствуют надвигающийся развод и воспринимают его как своего рода смерть покинувшего семью родителя, а последующие его эпизодические визиты — как нечто призрачное, как возвращение с 'того света'.
Давным-давно, когда отношения с моей 'великой любовью' были накалены до предела (однако слово 'развод' ещё не произносилось вслух) я играл на полу с моим мальчишкой. Ну и поставил рядом магнитолу с музыкой, которой тогда 'болел' — 'Requiem' Моцарта. Пущай, думаю, приобщается человек к искусству. Как сейчас помню, начинался 'Introitus'. И тут ребёнок спрашивает: 'Пап, а о чём они поют?' Ну, начал я сбивчиво переводить (подзабыл Кот латынь-то! Ишшо в рядах Советской Армии учил:): 'Et lux perpetua luceat eis' — 'и свет вечный пусть светит им'. . И тут вдруг меня осенило, что Толстяк спрашивает совершенно о другом. Его интересовал вовсе не конкретный текст. 'Они поют о смерти' — ответил я. Ребёнок вновь углубился в своё строительство. Но минут через десять задал новый вопрос: 'А раз ты слушаешь музыку о смерти, то сам скоро умрёшь?' Я оцепенел, и начал соображать, что он имеет в виду (книжонок по психологии было пропахано достаточно, но поди их тут конкретно примени). Смысл вопроса удалось расшифровать только после долгих тяжких раздумий. Тут вовремя вспомнился недавно проштудированный Фигдор: 'Ты, наверное, так спросил, потому что боишься, что я навсегда куда-то уеду?' — 'Да'. 'Не волнуйся, Толстуха. Я не брошу тебя никогда'.
В своё время, занимаясь всей этой тематикой, неожиданно обнаружилось чрезвычайно простое решение. Женщина рассматривает как часть себя в первую очередь собственных детей — тем более, что некогда и были они частью её тела. И это отношение угораздило её перенести на весь окружающий мир. На нас с вами. На вещи, которые она покупает, которые мы ей дарим и которыми она просто пользуется. На всё, что попадает в сферу её влияния. То есть женщина как бы становится 'матерью всех вещей', всего сущего. Иными словами, всё женское подсознание почти полностью исчерпывается материнством. . Не говоря уже о том, что женщина зачастую считает ребёнком (и, соответственно, воспринимает как ребёнка) своего мужчину. Вы никогда не слышали фразу: 'Мужчина — это большой ребёнок'? Это отношение — одно из самых удобных и убедительных обоснований её притязаний на господство. Подлинно же замечательным является то, с какой уверенностью преподносят всё это женщины. Уверенность эта нас почти что гипнотизирует. У мужчин, обладающих самым, возможно, особенным, уникальным даром — способности сомнения в себе — ничего подобного не было и нет.
Так вот. Это, казалось бы несовершенное, предельно субъективное, типично детское строение психики — когда нет границы между человеком и объектом, и когда объекту приписываются собственное разочарование и даже агрессия (типа, 'это не я неуклюжая и вообще плохая, а сковородка, которая упала мне на ногу') — позволяет женщине лучше понимать собственного ребёнка. Ведь она, женщина, в этом смысле и есть точно такой же ребёнок! Стало быть, не только мы. .
После развода, в то время — в полном безденежье, но не желая прерывать интересной работы, надумал я сдавать комнаты в своей пустой холостяцкой квартире. И сдавал их, естественно, студенткам из МГУ (всё ГЗ было тогда облеплено моими объявлениями). Натурально, друзья заключали пари, на какой неделе совместной жизни я начну с ними спать (видимо, они тоже не вполне понимали, что это такое — 50 звонков в день). Так вот: было весьма поучительно наблюдать, как спустя некоторое время квартирантки начинают чувствовать себя полноправными хозяйками. Например, могут без спроса снять шторы со всех окон квартиры и закинуть в стирку. Или искренне надуваются, когда мне звонит женский голос. Они могут предложить вдруг приготовить еду — хотя я всегда принципиально питался отдельно, да и вообще держался на предельной дистанции: общение только с любезной улыбочкой, только на 'Вы'. . И это при том, что у них была своя полноценная личная жизнь, а знаков внимания им не оказывал я никогда (иначе — как же тогда получать с них деньги?) Каждая вторая, натурально, пыталась Кота соблазнить. .
Так вот, не только территорию своего, пусть даже и временного, проживания, но и своего мужчину женщина рассматривает как неотъемлемую часть самой себя. Точно так же мы относимся, например, к собственной руке. А теперь представьте себе, что у вас в аварии оторвало руку, которую врач на ваших глазах куда-то уносит. Разве вы не заорёте, пришьют ли её обратно? Подобным же образом и женская душа 'орёт', когда вечером вы задерживаетесь на работе. Или сидите в тёплой кампании друзей. Или вообще пропадаете неизвестно где. Ну да, женское сознание прекрасно понимает, что она с вами уж который год в счастливом браке, что у вас куча детей, что вы безумно её любите. . И тем не менее: 'а вдруг он никогда не придёт?!' — паникует её подсознание. Может он погиб, пропал, заболел, растворился, скоропостижно полюбил другую. . Совместно с этим подсознанием может орать и глотка, громкость которой чаще всего зависит от уровня культуры нашей героини. Чем культурнее женщина — тем сильнее сознание и воспитание гасят эти, рвущиеся из тёмных глубин женской психики, иррациональные импульсы.
Женское подсознание паникует во всех ситуациях, кроме той, когда всё люди, которых она любит, сидят в одной комнате рядом с нею. И _в_ _э_т_о_м_ _с_м_ы_с_л_е_ женщины, как ни странно, почти полностью бездуховные существа, и способность воспринимать классические искусства, а то и слёзно молиться перед иконкой тут вовсе ни при чём. А ещё — именно поэтому матери так трудно смириться с независимостью выросших её отпрысков. И нет ничего удивительного в том, что после развода женщина ведёт себя по отношению к ребёнку, как к своей собственности. Это, видите ли, голос её подсознания. Ведь механизмы сознания, подсказывающие, что у ребёнка есть родной отец, который ему нужен, у женщины либо успешно вытесняются соответствующими эмоциями, либо изначально отсутствуют вовсе. .
Именно в силу этой женской особенности существует проблема тёщи (самая лучшая классификация этих врагов человечества идёт по адресу http://www.aif.ru/online/ss/217/ss12-01?print). Ну, то, что эта великая и неразрешимая проблема мировой истории своим возникновением почти полностью обязана слабохарактерности тестя, не умеющего поставить на место свою жену, вы уже и сами догадались. В глубине души тёща никогда не смирится, что её чадо физически и духовно принадлежит другому человеку, да ещё и живёт теперь на его, то есть 'чужой' территории, и, дабы сгладить неприятные свои переживания по сему поводу, стремится сохранить максимальный контроль над своим ребёнком — то есть продлить родительскую власть. Натурально, женские мозги тут же предлагает ей установить надзор и над зятем — для пущего контроля над дочерью, а женское подсознание ко всему ещё велит включить его в состав 'ручных вещей', то есть сделать его пресловутой частью собственного семейства. . Занятно, что говорить обо всём этом будет тёща в терминах совершенно иных — дескать, никому-то она теперь, на старости лет стала не нужна, все её позабыли да позабросили. . Из чего получаем, что для женщины быть нужной кому-то, а также управлять и обладать им — одно и то же.
Кстати, дочка нашей тёщи всего этого принципиально не осознаёт, а потому тоже психологически не отделяет себя от матери и всячески стремится обо всём ей докладывать и по любому поводу советоваться. Типа она просто жалеет свою маму, да и вообще — что в этом плохого? Поверхностные женские мозги никогда не сообщают своей обладательнице, реалии какого масштаба за этой 'жалостью' на самом деле стоят. Кстати: делает она это чаще всего втайне от мужа, чем, кстати, привносит в отношения еле ощутимый оттенок лжи (поскольку скрытничанье является одной из её сторон). А ложь, как известно, обладает способностью разрастаться.
Скажу более. Ложь — это уже измена, разве что пока духовная. И та ситуация, когда женщина рассказывает о недостатках мужа, или о конфликтах с ним своим родителям, а то и подружкам, а о недостатках подружек своему мужу — вовсе нет, то всё это тоже духовная измена. Один автор очень грамотно пишет, что 'чем больше будет этих откровений о тайнах супружеских, сначала — пред родными, а потом пред посторонними; тем более разглашающее лицо отделяется от своего домашнего очага, перестаёт жить сердцем своим дома'. Задумывались ли вы когда-нибудь, что в этом смысле женщины нам не очень-то и верны? Кстати: когда муж скрывает от жены часть своего дохода, то это тоже духовная измена, это подготовка к измене реальной. Ибо ясно же, на что в конце-концов потратит он свою заначку. .
