Конечно, изгнанники не собирались доживать век на чужбине, через купцов и моряков они поддерживали контакты с родиной. А ситуация на Руси менялась. Правление временщиков всегда несет с собой злоупотребления, в народе быстро нарастало недовольство. Потом наступил день, скончался старик Свенельд. Его пышно схоронили, спалили в ладье с девушкой-невольницей, со всеми подобающими почестями. Но Ярополк все равно не стал полноправным властителем. В сварах вокруг престола на место умершего выдвинулся боярин Блуд. К разврату его имя имеет лишь косвенное отношение: он был из норманнской знати, и славяне по-своему исказили скандинавское прозвище «кровь».
Новгородцы пришли к выводу, что уже хватит терпеть таких правителей. Тайно договаривались с кривичами, чудью. Складывалась почти та же коалиция, которая когдато призвала Рюрика. Вот и теперь дали знать за море, что пора. В 979 г. Владимир с отрядом варягов вдруг явился в Новгород, и к нему сразу же примкнула вся Северная Русь. Наместников Ярополка он выгнал, сказал им: «Идите к брату моему: да знает он, что я против него вооружаюсь, и да готовится отразить меня!» [58] Сразу видно, кого молодой князь считал своим идеалом. «Иду на вы!»
Окружение Ярополка переполошилось. Подданным насолили изрядно, рассчитывать на их верность не приходилось. Нашли выход – заключить союз с Полоцком. Как уже отмечалось, в период смут и распада варяжские наместники этого города отделились от Руси. Киевские послы посетили полоцкого князя Рогволда. Сосватали за Ярополка его дочь Рогнеду, для варяга не пойми какого происхождения это было крайне лестно, он роднился с великокняжеской династией. Договорились и помогать друг другу по-родственному. С военной точки зрения идея союза была очень грамотной: если Владимир пойдет на Киев, полочане ударят по его тылам.
Но у Владимира и Добрыни имелась своя разведка. О переговорах мгновенно узнали в Новгороде, и Владимир попытался переиграть противников. Он тоже посватался к Рогнеде. Однако получил заносчивый отказ: «Не хочу розути робичича». Невеста на Руси в брачную ночь исполняла обряд разувания жениха, и Рогнеда подчеркнула, что не хочет разувать сына рабыни. Это было страшнейшее оскорбление, и не только для Владимира. Род велся не по матери, а по отцу. В Европе вообще не считалось зазорным быть бастардом. Внебрачные дети становились графами, герцогами, а у язычников разница между законными и внебрачными детьми была еще меньше. Слово «робичич» ставило под сомнение происхождение Владимира от Святослава. Мало ли с кем спуталась мать-невольница?
Стерпеть такое – значило зарекомендовать себя трусом и тряпкой, утратить уважение и дружины, и подданных. И, конечно же, Рогнеда не сама сформулировала ядовитый ответ. Это был вызов Рогволда. В надежде на поддержку будущего зятя он откровенно провоцировал войну. Он и получил войну. Но Добрыня, воевода Владимира, спутал все расчеты Рогволда. Решающим фактором была быстрота. Войско рванулось к Полоцку так стремительно, что киевское правительство не успело ничего предпринять. Город взяли с ходу. Рогнеде и ее родным пришлось в полной мере ответить за свое поведение. Не хотела исполнять брачных обрядов? Так прими обутого жениха. Княжну разложили перед отцом и двумя братьями, Владимир овладел ею, а потом велел казнить Рогволда с сыновьями.
Ужасно? Отвратительно? Нет, все четко вписывалось в рамки тогдашней морали. По языческим понятиям, Рогнеда отнюдь не была обесчещена и поругана. Прилюдная связь разыгрывалась в религиозных ритуалах и не считалась позором. В конце концов, Рогнеда собиралась стать женой Ярополка, даже не первой, а второй. А на свадьбе ей, кроме разувания супруга, предстояло исполнить другой обряд – вот так же, при всех, величать и целовать его мужское отличие. По-язычески, Владимир просто сломил ее гордыню, настоял на своем и сделал ее женой. Против ее воли, но сделал, и зафиксировал это в присутствии отца и братьев [2, 57]. А оставить в живых ее родственников было нельзя. Столь серьезное оскорбление требовалось смыть кровью. Князь с полным основанием мог убить и Рогнеду, но пощадил – она стала его супругой, перешла в его семью. Впоследствии Владимир обращался с ней как с законной женой. И народ ни в коей мере не осудил, а одобрил его поведение. Выразил это не словами, а делом, но выразил однозначно. Популярность князя не упала, а возросла.
В 980 г. по призыву Владимира единодушно поднялись словене, кривичи, чудь. Вместе с варяжскими дружинами ополчение двинулось на Днепр. Северяне не стали сражаться против князя, пропустили его без боя мимо своих городов. А вот Ярополку до такой поддержки было очень далеко. Он не доверял даже полянам, поэтому не осмелился вывести их на битву, заперся в Киеве. Но Владимир не хотел осаждать и штурмовать город. Это не обошлось бы без резни, пожаров, грабежей. Зачем губить своих воинов, горожан, порождать новые обиды и ненависть? Князь тайно связался с воеводой Блудом. Не скупился на щедрые посулы, обещал сохранить ему высшее место при дворе.
Коварство? Нет. Во время боевых действий обман – это военная хитрость. И она удалась, все прошло самым оптимальным образом, без лишних жертв и разрушений. Блуд отлично понимал, что песенка Ярополка спета, и без раздумий предал его. Убедил его, будто киевляне изменили, и князь с дружиной бежал в крепость Родню. Хотя Блуд был недалек от истины. Столичные жители и в самом деле не испытывали любви к своему монарху. Едва он убрался, даже не подумали обороняться, открыли ворота Владимиру.
Победители обложили Родню, там начался голод. Приближенный Варяжко советовал Ярополку: «Не ходи, государь, к брату, ты погибнешь. Оставь Русь на время и собери войско в земле печенегов». Князю и бежать-то оказалось некуда! Ни к полянам, ни к северянам, ни к древлянам, а только к печенегам, чтобы навести на Русь кочевников! Но Блуд сумел предотвратить нежелательное развитие событий, уговорил отдаться на волю Владимира. Ярополк приехал к брату, и поджидавшие в сенях наемники-варяги пронзили его мечами.
А как же иначе? Куда же его еще было девать? Соучастника переворота, отцеубицу, братоубийцу? Пусть Ярополк был орудием Свенельда, но ведь и Свенельд ничего не смог бы натворить без его согласия. Кара за это была лишь одна. Уже много позже, при Ярославе Мудром, «Русская правда» в первой статье гласила: «Кто убьет человека, тому родственики убитого мстят за смерть смертию». Владимир исполнил закон. А беременную гречанку, супругу Ярополка, он взял в жены. Не из-за того, что княгиня ему понравилась или он соблазнился лишней юбкой, этого тоже требовало русское право. Вдова переходила к брату покойного, а за преступления мужа гречанка не отвечала. Великий князь не жил с ней, как с супругой, но содержал наравне с женами, признал своим ее ребенка Святополка.
В общем, Владимир и Добрыня провели войну идеально. Малой кровью, без разорения Русской земли, не рассорили, а примирили славянские племена. Хотя их тактика вызвала конфликт с варягами. Они-то предвкушали, как шикарно пограбят в Киеве! А пограбить не вышло. Варяги принялись бузить, бесчинствовать, заявили, что Киев завоеван ими, пусть им заплатят дань: с каждого жителя по две гривны (400 г.) серебра. Владимир снова повел себя умно. Уступишь – дружина войдет во вкус и перестанет считаться с князем, как это было с Игорем. Бунт надо было подавить. Желательно, без крови.
Князь попросил отсрочку, чтобы собрать дань. Но собрал побольше славянских воинов. Пригласил варягов на пристань, якобы расплатиться, и окружил внушительными силами. Наемники смекнули, что зарвались, начали извиняться. Владимир отобрал лучших, а остальную буйную ватагу спровадил в Грецию. Хотите денег – вот и езжайте, там на службе много платят. А императору отписал, чтобы эту банду не пускали обратно на Русь, посоветовал распределить ее по разным гарнизонам. Разумеется, Владимир не оставил при себе и предателя Блуда. Он куда-то исчез, а куда – история умалчивает.
Ну а народ и в этих ситуациях не осудил князя. Хитрость на войне признал оправданной, расправу над Ярополком – заслуженной. В русских былинах Владимир Красно Солнышко стал самым знаменитым властителем, мудрым и справедливым. С его именем связывали расцвет Киева, величие и могущество Руси, при его дворе служат непобедимые богатыри Илья Муромец, Алеша Попович, Никита Кожемяка. А его дядька превратился в одного из любимейших народных героев Добрыню Никитича.
39. Святой Владимир и Крещение Руси
Былины восславили Владимира не напрасно. Заняв великокняжеский престол, он твердой рукой начал возвращать Руси все, что она утратила во время смут и раздоров. В 981 г. выступил на польского короля Мечислава, побил его, отобрал Холм, Перемышль и другие западные города. Потом повел войско в глубины брянских и окских лесов, на вятичей. Забыли, как присягали Святославу? Не стало его, так и плюнули на клятвы? Пришел его сын. Вятичи покоряться отказывались, сопротивлялись упрямо и жестоко. Бои с ними затянулись на два года. Но Владимир сломил их. Старейшины вятичей поклонились, признали себя подданными.
