– Какое-никакое, а все же оружие, – произнес граф, как будто оправдывая свою неразборчивость. – Конечно, рубить им гаржу все равно что колоть булавкой орех, но удар этой железякой парировать можно… Будем надеяться, сразу не развалится!
– Будем, – единственное, что смогла ответить девушка, едва державшаяся на ногах.
– Сначала вернемся в подвал, заберем Виколь из темницы, затем найдем отряд Вернарда, и вампирша отведет нас к инквизитору, Армантгул у него, – еще раз повторил бесхитростный план действий Тибар, как будто не замечавший, в каком плачевном состоянии находится спутница, и, взяв Танву за руку, потащил ее за собой. – Я мог бы и один к шалуну Жонферьезу наведаться, но к чему рисковать?!
«Какая осмотрительность! Вот уж никак не ожидала! – со злостью, пришедшей на смену тошноте, подумала Танва, но благоразумно не осмелилась озвучить свое ехидное замечание вслух. – И от кого я такое слышу, от человека, который только и делает, что рискует и ставит под удар жизни других!» Конечно, девушка понимала, что не люди Ортана устроили бойню на улицах города, да и гаржей не они спровоцировали, но все же некая доля вины в происходящем лежала и на Тибаре. Танве казалось, что граф мог бы быть расторопнее и мудрее, мог бы предугадывать шаги противника и, вовремя отреагировав на них, обойтись минимальными потерями. Он ведь был лидером, главою клана могущественных существ и фактически хозяином города. С тех, кому многое дается, многое и спрашивается! Тибар оказался близоруким предводителем, и теперь из-за его просчетов гибли люди, и не только они одни…
Теперь обнаженный по пояс граф быстро шел, почти бежал, по направлению к дому учетчика, который, как оказалось, находился не так уж и далеко… Тибар тянул девушку за собой и так крепко сжал ее тонкое запястье, что непривыкшей к хватке сильных мужских рук белошвейке хотелось плакать от боли. Кроме того, ей было страшно даже подумать, какие синяки останутся после таких «нежных» прикосновений и как отвратительно будут выглядеть на ее красивых руках созданные естественным образом «браслеты». Синяки да ссадины – далеко не те украшения, о которых мечтают женщины, будь они хоть благородного, хоть не очень… происхождения!
По пути они увидели многое: лежащие прямо посреди дороги трупы в лужах крови, которые никто не думал убирать; снующих между домами людей с тюками и котомками; несколько семейств зажиточных горожан, пытающих уместить все свои пожитки на одной повозке и как можно быстрее покинуть захваченный нежитью город; скачущих всадников; небольшие отряды стражи, то бегущие на помощь своим соратникам, то беспорядочно отступающие. Дважды перед глазами белошвейки быстро промелькнули зловещие фигуры в черных одеяниях и зеркальных масках. К счастью, оба раза гаржи за кем-то гнались и на бегу не признали в обнаженном по пояс мужчине с мечом самого графа Ортана. Тибар же в каждом из случаев повел себя осмотрительно и благоразумно, не набросился очертя голову на врагов, а, наоборот, сделал все возможное, чтобы их пути не пересеклись. Случайные уличные потасовки только поставили бы под угрозу его план и не привели бы ровным счетом ни к каким положительным последствиям.
Одним словом, граф и белошвейка увидели вполне достаточно, чтобы с уверенностью сказать, что к утру Висвард полностью опустеет, в городе не останется ни одного живого человека. Треть, если не больше, жителей погибнет, а выжившие… выжившие будут настолько напуганы, что никогда в него не вернутся. Не важно, кто в конечном итоге одержит верх, судьба города предрешена. Висвард обречен на долгие десятилетия запустения, и в лучшем случае мог бы стать лишь временным прибежищем для банд не слишком суеверных разбойников и воров!
Наконец-то впереди показались руины дома учетчика. Еще недавно Кавустин был жив, а его жилище не выглядело так, будто на него наступила нога злого одноглазого великана из детских сказок. Половина стен была разрушена, в них зияли такие огромные дыры, что ни один строитель не взялся бы восстановить дом. От крыши, окон и дверей остались лишь воспоминания да груды искореженных деревянных обломков, из-под которых торчали чьи-то руки и ноги. Особенно сильно досталось фасаду, ведь именно на него пришелся основной удар магической волны.
– Внутрь не пойдем! – качая головой, произнес запыхавшийся граф, остановившийся так неожиданно, что Танва чуть не сбила вельможу с ног. – Нет… пойдем, в смысле, только войдем – и сразу в подвал!.. Внутри… внутри может быть засада!
Танва промолчала, лишь слегка кивнула головою в знак согласия. Она прекрасно понимала, что никакой засады в разрушенных комнатах и коридорах не было, что гаржи покинули развалины, как только погиб последний защитник. Просто молодой граф был не таким уж и хладнокровным, каким хотел порой казаться. Тибар боялся увидеть внутри тела погибших товарищей; трупы тех, кого он знал с детства; и тех, кто в большей или меньшей степени, но все же являлись его родственниками.
* * *
В подвале все было как прежде. Подземная тюрьма казалась нетронутой, хотя и здесь Тибара и Танву поджидал неприятный сюрприз, заставивший девушку вскрикнуть от ужаса, а мужчину всерьез призадуматься. Дверь в комнату, где находилась плененная Виколь, была распахнута настежь, а на пороге, один на другом, лежали два бездыханных тела – не людей, не ортанов, а гаржей. Почти одновременно возникшее в головах обоих спутников предположение, что безоружной вампирше удалось справиться с пришедшими за нею безликими убийцами, было мгновенно переведено в разряд неудачных версий. Во-первых, гаржи были вооружены, да и превосходили в силе кровососущую братию, а во-вторых, погулявшая под лучами солнца Виколь слишком ослабела, чтобы вступить в бой даже с заурядной крысой. Когда же граф переступил через безжизненные тела на пороге и вошел внутрь темницы, то обнаружил и третью, куда более весомую, чем предыдущие две, причину…
Белошвейка сначала последовала за своим спутником и защитником, но замерла в нерешительности возле открытой двери. Она так и не смогла отважиться перешагнуть через трупы гаржей. Девушке казалось, что это только обман, воинская хитрость, что стоит лишь ей сделать малюсенький шаг, как мерзкие твари повернут к ней страшные зеркальные маски и схватят ее, в лучшем случае за ногу. Танва так и не поборола свой страх, впрочем, в этом не было необходимости, поскольку и с того места, где она остановилась, прекрасно просматривалась маленькая темница.
Виколь была мертва. Бледная, как полотно, она распростерлась на окровавленном лежаке, неестественно выгнув назад голову. В грудь мертвой красавицы по самую рукоять был вогнан кинжал, а рот был широко открыт. Когда Тибар слегка приподнял голову трупа, то Танва заметила, что в верхнем ряду белоснежных, ровных зубов зияли два пробела, как раз на том месте, где у вампиров по ночам вырастают острые и длинные клыки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
