— Чаю хочешь?
— А? — Он даже не оглянулся. — Нет, не хочу. Она задумчиво постучала по ладони медной туркой, прихваченной из серванта.
“О чем ты думаешь, идиотка? Что тебе в голову взбрело? Ты должна спасать свою шкуру и свою глупую голову, а не мечтать о сумасшедших романах с мужчинами, чьи фотографии публикуют “Эксперт” и “Коммерсант”, а газета “Время, вперед!” лишь подбирает за ними крохи информации. Вспомни, кто он и кто ты. У него сейчас нет другого выхода — ты ему нужна, он надеется, что в чем-то ты сможешь ему помочь. В ту самую секунду, когда он вернется на работу, он забудет, что ты есть на свете”.
От горя она даже забыла, что опасность все еще никуда не делась, что времени остается все меньше, а следовательно, меньше шансов на спасение.
— …твою мать, — пробормотал Шубин. — Твою мать…
Почти с содроганием очнувшись, как будто от глубокого сна, Лидия с изумлением на него посмотрела. Он больше не пялился в монитор, он что-то быстро набирал на клавиатуре. Лидии казалось, что из-под пальцев у него летят синие искры.
— Что там? — спросила она и подошла поближе. — Ты что, в самом деле нашел адрес?
— Нашел, — ответил Шубин злобно. — Я нашел адрес, мать его!
— Надо же, — проговорила она с уважением. — Я была уверена, что такие штуки могут проделывать только в кино.
— Кино и немцы, — сказал Шубин.
— И что это за адрес? — Лидия пристроила турку на край стола и посмотрела в монитор. — Мы теперь можем определить, кто отправлял сообщения?
— Это мой собственный электронный адрес! — Шубин взял турку и швырнул ее об пол. Она звонко ударилась, подскочила и закрутилась на паркете, как волчок… — Сообщения тебе отправляли с моего компьютера.
* * *
— Последний вопрос, — сказал Кольцов, не поднимая глаз от разложенных перед ним бумаг. — Что там у нас с юридической службой?
Все довольно долго молчали, как брянские партизаны на допросе в гестапо, и Тимофею Ильичу пришлось поднять глаза. Впечатление было такое, что замы шарахнулись от него в разные стороны, хотя никто не двинулся с места.
— Господа, никто не слышал, о чем я спрашиваю? — Это было так забавно, что Тимофей Ильич даже прикрыл папку, в которой лежали документы. Он обвел замов взглядом и задержался на Игоре Абдрашидзе. — Игорь Вахтангович, ты тоже ничего не слышал?
— Я слышал, Тимофей Ильич, — ответил Абдрашидзе поспешно. — Может, сначала Владимира Алексеевича послушаем?
Владимир Дудников был шефом службы безопасности. Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но Тимофей перебил его:
— Я выслушаю вас позже. Сейчас мне хотелось бы знать, какие у кого будут предложения по работе юридической службы. Или мы теперь без юристов работать будем?
Замы продолжали молчать, опасаясь высказываться. Выскажешься первый — вдруг окажется, что батяня совсем по-другому решил, объясняйся потом, доказывай, что ты имел в виду нечто вовсе противоположное…
— Тимофей Ильич, — начал Абдрашидзе и нервно оглянулся на молчащих коллег, — пока обстоятельства до конца не выяснены, Северов вполне может работать. Он толковый специалист, грамотный, опытный…
— Ты предлагаешь Северова назначить вместо Шубина?
Абдрашидзе моментально заюлил:
— Я пока ничего не предлагаю, Тимофей Ильич. Просто Северов, как заместитель Шубина, хорошо знает всю структуру работы юридической службы…
— А ты, Николай? — Не дослушав Абдрашидзе, Тимофей Ильич чуть повернул голову в сторону молчащего Барышева. — У тебя какие идеи?
— У меня такие идеи, что нужно Шубина возвращать, Тимофей Ильич, — сказал Барышев, рассматривая свою ручку. — Мы без него как без рук. У меня все договоры висят с тех пор, как он не работает. Они так до лета провисят, если он не вернется!
— Я не могу его вернуть, — заявил Тимофей жестко. — Он виноват и должен быть наказан.
Барышев быстро и коротко взглянул Тимофею в лицо.
— Это уже окончательно доказано?
Тимофей перевел взгляд на Дудникова, и все замы, как будто головы их были связаны невидимой веревочкой, повернулись и посмотрели на Дудникова. Тот нехотя кивнул.
— Тогда не знаю, — сказал слегка побледневший Барышев. — И не спрашивайте у меня, Тимофей Ильич, я не готов отвечать…
— Никто не готов ни за что отвечать, — пробормотал Тимофей. — Один я за все и всегда. Все свободны, кроме Владимира Алексеевича. И завтра мне представьте все соображения о том, как должна работать юридическая служба, чтобы больше не было подобного рода проколов. Проследишь, Игорь Вахтангович.
Замы гуськом вышли из кабинета. Медленно и величественно притворилась дубовая дверь. Тимофей углубился в бумаги и на Дудникова не смотрел. От напряжения тот взмок и незаметно вытирал под столом влажные руки.
— Спасибо, Владимир Алексеевич, — вдруг пророкотал Тимофей, не отрываясь от бумаг. — Я не был уверен, что ты меня поймешь. Мы вроде заранее не договаривались…
“Все в порядке, — пронеслось в голове у Дудникова. — Я не оплошал. Я принял мяч и отбил его в нужную зону. Я молодец. Все хорошо”.
Зазвонил мобильный телефон, и Дудников вздрогнул, испугавшись, что это его телефон, что он забыл выключить его на пороге кабинета.
Тимофей Ильич неуклюже полез в карман.
— Да.
Дудников исподтишка, но очень внимательно наблюдал за батяней. Батяня послушал немного, кинул на бумаги эксклюзивного дизайна тяжелый “Паркер” и потер затылок. На лице у него появилось какое-то странное, не свойственное ему довольное выражение, как будто ему сообщили, что весь недавний кредит МВФ решено предоставить в его личное пользование.
— Я постараюсь, — сказал Тимофей. — Нет. Не скоро. Занимаюсь. Кое-что. Зачем? А-а… — Он засмеялся, и Дудников понял, что он говорит с женой. — Хорошо. Если я ошибусь, ты меня поправишь. Это точно.
Дудников смотрел на него во все глаза, как будто Тимофей Ильич вдруг ни с того ни с сего начал показывать фокусы.
— Ладно, Кать. Мне некогда. Ты во сколько освободишься? Приеду. — Он помолчал, очевидно, слушая, и перебил: — Я тебя люблю. Пока.
Он нажал кнопку и взглянул на Дудникова.
— Закрой рот, Владимир Алексеевич, — попросил он спокойно, и Дудников поспешно отвел глаза. — Моя жена волнуется, что мы с тобой не там ищем. Ты как считаешь, мы там ищем или не там?
— Т-тимофей Ильич, — начал Дудников, — у меня есть кое-какие новые данные, но я их до конца еще не проверил…
— Что ж так? — спросил Тимофей Ильич. — Давно нужно все проверить.
— Проверим, Тимофей Ильич, — уверил Дудников, — обязательно проверим!
— Что за данные?
— В каждом коридоре, — начал тот, торопясь и стараясь говорить как можно более коротко и как можно более ясно, — есть камеры наблюдения. Не только при входе и на лестницах, но и в коридорах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
