Увидев, что теперь ему придется иметь дело одновременно с двумя мощными эскадрами, принц Рупрехт, корабли которого попали под перекрестный огонь батарей голландцев, повернул на север, рассчитывая соединиться с эскадрой Спрэгга, которая ожесточенно отбивалась от наседавших на нее фрегатов адмирала Тромпа, тщетно пытаясь оторваться от них.
Отрезанные от союзников-французов, вновь предоставленные самим себе англичане быстро поняли, что им не миновать нового сокрушительного поражения. Сквозь гром пушек, треск мушкетных залпов и ломающегося рангоута с берега доносился колокольный набат; сотни людей стояли на коленях у кромки прибоя и молились за победу своих отцов, братьев и сыновей… И она не заставила себя ждать: вскоре остатки английского флота обратились в бегство.
Поражение под Камперденом было воспринято на Британских островах с неописуемым негодованием по адресу союзной Франции. Напрасно адмирал д'Эстре бил себя в грудь и божился, что не струсил, покинув поле боя, а сразу же повернул назад, когда убедился, что адмирал Банкерс прекратил преследование, чтобы вступить в сражение, но было уже поздно что-либо изменить. Англичанам не оставалось ничего иного, как срочно искать возможности заключения мира с генеральными штатами.
Тем временем абсолютистская Франция принялась присваивать нидерландские и немецкие территории. Бранденбург потерял Клеве, Марк и Равенсберг, за ними последовали новые попытки Людовика ХIV захватить чужие земли, вызвавшие, однако, небывалый подъем патриотических настроений среди немцев. Народ стал требовать от императора создания сильного союза, направленного против Франции.
Карфангер, с нетерпением дожидавшийся возвращения Маттиаса Дреера, втайне надеялся, что этот патриотический порыв сплотит всех немцев для отражения нависшей над империей опасности, побудит их к совместным действиям.
Однажды в его доме появился бранденбургский посланник и предложил поступить на службу к курфюрсту Бранденбургскому. Карфангер задумался.
Не окажется ли он в Бранденбурге более полезным империи, чем здесь, в Гамбурге? А может быть, под сенью крыльев красного орла он сможет лучше способствовать росту могущества империи на море? Но есть ли у Бранденбурга вообще боевые корабли? Или курфюрст хочет с его помощью сначала создать собственный военный флот? Фон Герике постоянно повторял, что союз Англии с Францией представляет собой серьезную угрозу для курфюршества Бранденбургского и что противостоять этой угрозе с севера без военного флота невозможно. Дания и Голландия противились возрастанию могущества Швеции на Балтике и таким образом становились союзницами Бранденбурга.
— Но каким образом вы собираетесь создавать военный флот? — спросил посланника Карфангер.
— В Мидцелбурге есть один судовладелец по имени Беньямин Рауле, — отвечал фон Герике, — он готов к назначенному сроку предоставить в распоряжение курфюрста эскадру хороших фрегатов.
— И вы, как я понимаю, собираетесь назначить меня ее командующим?
— Скажите, где нам найти лучшего адмирала? — ответил посланник вопросом на вопрос. — Его милость курфюрст…
Его прервал голос Михеля Шредера, появившегося на пороге:
— «Леопольд» только что ошвартовался, корабль явно побывал в хорошем деле! Маттиас Дреер ранен, его уже доставили на берег.
— А караван? Что с караваном? — тревожно спросил Карфангер.
— Он, как я слышал, стоит на якоре у Ритцебюттеля.
— Прошу меня извинить, господин фон Герике, — я буду вынужден вас покинуть. А кроме того, как вы, вероятно, понимаете, я вряд ли смогу дать вам окончательный ответ уже сегодня. Позвольте, однако, уверить вас, что предложение его милости чрезвычайно лестно для меня. — И увидев, что фон Герике встает, поспешил добавить. — Не торопитесь уходить, будьте моим гостем. Быть может, я вернусь гораздо скорее, чем это может сейчас показаться.
С этими словами он взял шпагу, трость и шляпу и вышел за дверь вместе с Михелем Шредером.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Опять на смену суровой зиме пришла весна. Понемногу начали оттаивать заиндевевшие стены в подвалах, где ютилась городская беднота, и в конце марта уплыли вниз по Эльбе в сторону моря последние льдины. Многие из бедняков не дожили до новой весны, остальные смотрели голодными глазами вслед торговым кораблям, груженным зерном и полотном, уходившим в сторону Ритцебюттеля, чтобы оттуда уже в который раз направиться к берегам Испании и Португалии.
Эта зима оказалась последней и в жизни старого моряка Алерта Хильдебрандсена Грота.
В один из теплых мартовских дней первый бюргермейстер адмиралтейства торжественно опоясал Берента Карфангера почетной серебряной шпагой, которой удостаивались лишь за особые заслуги, и вручил ему адмиральский жезл. Новоиспеченный адмирал произнес слова торжественной клятвы: «Я готов мужественно встретить лицом к лицу любую опасность вместе с вверенным мне флотом, и скорее пожертвую всем своим добром и даже жизнью, чем покину мой флот или мой корабль».
Маттиас Дреер так и не смог оправиться от раны, нанесенной французской мушкетной пулей в сражении с двумя фрегатами дюнкерских корсаров, напавших на возвращавшийся в Гамбург караван возле Доггерской банки в ноябре прошедшего года. «Леопольд Первый» без особого труда справился с фрегатами морских разбойников: его батареи так изрешетили французские корабли, что один из них камнем пошел на дно, а другому с трудом удалось убраться восвояси. Однако французы успели послать на реи несколько десятков стрелков с мушкетами, и те принялись осыпать свинцовым градом квартердек «Леопольда Первого». Маттиас Дреер получил пулю в бедро, его лейтенант был убит наповал. В течение нескольких недель все, в том числе и сам Дреер, считали рану пустяковой, тем более что лекарю удалось сразу же извлечь пулю, однако вскоре у раненого начался жар, никакие снадобья не помогали, и он скончался.
Карфангер довольно долго противился уговорам своих друзей и настоятельным просьбам адмиралтейства принять командование «Леопольдом Первым» и не только потому, что не хотел расставаться со своей маленькой флотилией, — в Бранденбурге по-прежнему ожидали его ответа на предложение поступить на службу и курфюрсту. Карфангер все откладывал и откладывал окончательное решение. Когда Регенсбургский рейхстаг от имени империи объявил войну Франции, и помимо Испании, Нидерландов и Дании в коалицию вступили также многие немецкие князья, курфюрст продолжал занимать выжидательную позицию. Ни шведы, ни бранденбуржцы пока что Гамбургу не угрожали. Карфангер еще раз переговорил обо всем этом с Отто фон Герике, и тот заявил, что господин Беньямин Рауле по-прежнему не отказывается от своего предложения. Все остальное, в том числе и время осуществления этого замысла, пока содержится в строжайшей тайне.
