Нетти круглыми глазами смотрела на отца:
– И ты воевать пойдешь?
Грей накрыл руку дочери своей.
– Нет, деточка. Я почти уверен, что меня не призовут. Мы с мистером Калькатти, благодарение Судьбам, староваты для ополчения, – сказал он, и домоправитель кивнул. – Если только не станет совсем уж туго, под призыв мы не попадем.
– Совсем туго?.. – эхом откликнулась Нетти. – Ты полагаешь, это возможно?
– Откровенно говоря, с определенностью сказать невозможно. Особенно с таким премьером, как нынешний. Бродгёрдл – экстремист. И меры будет принимать соответствующие.
– Как же он мне не нравится! – вырвалось у Нетти. – Жуткий тип! Жуткий!
Она еще не договорила, когда во входную дверь постучали. Миссис Калькатти сразу встала и пошла открывать. В столовой было слышно, как отворилась дверь, потом долетел женский голос, тихий и напряженный. Еще через мгновение экономка вернулась, сопровождаемая женщиной постарше. Та выглядела очень встревоженной и вела с собой маленького мальчишку в лохмотьях. Грей узнал женщину: это была Сизаль Клэй, экономка Шадрака Элли.
– Мистер Грей, – старательно сохраняя видимость нормальности происходящего, сказала миссис Калькатти. – Тут вас спрашивает некая миссис Сизаль Клэй. Говорит, по срочному делу. Ее привел один из ваших офицеров. Он за дверью стоит.
– Простите, что от завтрака отрываю, инспектор, – заметив на столе газету и чашки, извиняющимся тоном проговорила миссис Клэй. – Особенно в свете нынешних новостей… Боюсь только, тут дело еще более неотложное.
Она замолчала и нервным движением стиснула руки.
– Слушаю вас, – подбодрил женщину инспектор.
– Оно касается премьер-министра Бродгёрдла и… и нашего Тео. Теодора Константина Теккари.
– Что же случилось?
Миссис Клэй набрала полную грудь воздуха:
– Видите ли, инспектор… Тео, вероятно, многовато на себя взял… в общем, он вел независимое расследование убийства премьер-министра Блая.
Грей нахмурился. На его личном горизонте возникло темное облачко очередной неприятности.
– Так вот, он давай разузнавать и очень многое выяснил… Но дело в том… – Миссис Клэй откашлялась. – Дело в том, что для пользы расследования он был не до конца честен с вами. Собственно, это касается и меня.
Брови инспектора сдвинулись еще круче.
– Тео уверен, что вина за убийство ложится полностью на Бродгёрдла, – с усилием продолжала экономка. – Он решил искать улики, доказывающие его причастность. Он назвался чужим именем и более двух недель проработал в офисе у Бродгёрдла. По его словам, много подозрительного обнаружил. А потом… Вчера поздно ночью он был с Уинстоном. – Она указала на оборвыша. – И пошел в офис Бродгёрдла, в какой-то встрече участвовать. Проходит полчаса, Бродгёрдл выходит из парламента и удаляется, а Тео нет как нет! Уинстон всю ночь прождал… – Она собралась с силами и довершила рассказ: – Мы очень тревожимся за него! Как бы с ним чего плохого не случилось в том офисе.
Грей взял в руку часы и пальцем стал постукивать по крышечке. Для тех, кто знал инспектора, это был верный знак предельной обеспокоенности. Миссис Калькатти изумленно моргнула. Мистер Калькатти смотрел на всех по очереди, ничего не понимая. Нетти слушала очень сосредоточенно. Проницательный прищур делал ее саму на себя не похожей.
– То, чем он занимался, крайне опасно, – сказал наконец инспектор. – О какой же улике вы говорили?
– У Тео есть карта. Только не обычная. Она вобрала воспоминания… Она повествует о другом преступлении, связанном с убийством премьера.
– Понятно, – с сомнением отозвался Грей. – А еще какие улики ваш Тео обнаружил и скрыл?
– Ну… – Миссис Клэй залилась пунцовым румянцем. – Если вы имеете в виду балахон и перчатки с места преступления… и тот нож.
Последовала долгая пауза, по ходу которой экономка так и не отважилась поднять глаза на инспектора.
– Что еще за балахон, перчатки и нож? – спросил он с металлом в голосе.
Она вновь вздохнула так глубоко, словно в ледяной пруд нырнуть собиралась. Сунула руку в корзинку, которую принесла с собой, и вытащила белый объемистый сверток. Даже не спрашивая разрешения – боялась, что, если заговорит, сил не хватит продолжить, – она выложила сверток на стол. Развернула белую простыню – и супруги Калькатти ахнули.
Внутри лежали перчатки и балахон, сплошь окровавленные, и при них – короткий нож.
– Вот, – прошептала миссис Клэй.
Она смотрела себе под ноги. А если бы подняла глаза, то увидела бы, что инспектор Грей был не столько рассержен, сколько потрясен и напуган. Думалось ему при этом – и далеко не в первый раз – о том, что люди из самых добрых побуждений умудряются творить несусветные глупости, да по ходу дела еще и серьезные преступления совершают. Он постоянно сталкивался с такими случаями на работе, и они более всего другого приводили его в отчаяние. Вот ловить и закрывать злодеев было легко. Даже приятно. А возиться с преступлениями, которые совершали добрые люди, наворотившие глупых ошибок…
– Вы понимаете, Тео был там! – воскликнула миссис Клэй, непроизвольно хватаясь за руку инспектора. – Он был в комнате вместе мистером Элли и мистером Каунтрименом, когда они обнаружили тело! Но когда прибыли офицеры, он спрятался и унес с собой эти вещи… Он знал, что мистер Элли и мистер Каунтримен ни в чем не виновны, а эти вещи могли быть истолкованы как изобличающие.
– И эти предметы находились все время у вас? – спросил инспектор.
Она кивнула.
– И вы знали, что они были найдены на месте убийства?
Новый кивок…
Вот теперь Грей рассердился. Потому что его расследование шло по ложному пути из-за чьих-то недомысленных попыток скрыть важные улики. Потому что теперь придется арестовывать не только убийц премьера Блая, но и других людей. Он встал.
– Сизаль Клэй, – ровным голосом произнес он. – Вы арестованы за сокрытие улик, имеющих отношение к убийству премьер-министра Блая!
– Арестовывайте сколько угодно, – дрожащим голосом ответила миссис Клэй. – Только, прошу вас, не депортируйте.
– Это, – сказал он, – вполне может произойти по ходу определения степени вашей вины.
Несколько мгновений миссис Клэй молча смотрела на него, потом закрыла руками лицо:
– Инспектор… сжальтесь, прошу вас.
Грей подошел забрать улики.
– Боюсь, у меня нет выбора, – сказал он, и в голосе прозвучала нотка гнева. – Вы сами сознались в том, что сокрыли улики.
– Но я же пришла сказать вам, что Тео угрожает опасность! – возразила миссис Клэй.
– И по ходу дела сознались в преступлении! – Инспектор Грей почти отчаялся что-то ей втолковать. – Улики против Бродгёрдла даже косвенными без натяжки не назовешь, а вот то, что вы и ваш Тео препятствовали правосудию, полностью очевидно. Итак, идемте со мной. Ну вы и дел наворотили, однако.
– С Тео-то что будет? – взорвался Винни. – Его что, никто выручать не собирается?
Между тем Нетти, к немалому изумлению отца, со жгучим вниманием разглядывала жуткие вещдоки убийства. Она тут же подала голос:
– Ну конечно, папа! Ему обязательно нужно помочь!
Грей покачал головой, раздражаясь все больше.
– Деточка, я смогу заняться им лишь после того, как должным образом распоряжусь новыми уликами и засажу под замок миссис Клэй!
– Но помощь ему нужна незамедлительно! – настаивала Нетти.
– Я уверен, он там вовсю продолжает мешаться в наше расследование, – с жаром возразил Грей, – и вскоре благополучно появится, чтобы по-прежнему совать нам палки в колеса! – И обратился к миссис Клэй: – Идемте.
– Папа, арест запросто подождет! А этот парень, Тео, может и не дождаться!
– Генриетта, а я вот понять не могу, тебе-то что до него за дело?
– А все просто! – выдал маленький Винни. – Она по уши втрескалась в этого Тео! Известного также как Чарльз!..
В комнате стало очень тихо. Грей, все еще державший в руках узелок с орудиями убийства, метнул на дочь пронзительный взгляд.
Нетти оглянулась на оборвыша, и тень раздражения мелькнула у нее на лице. Потом… потом она взвилась на ноги и завизжала:
– Чарльз!.. Папа, папа! Мы непременно должны помочь ему!.. – Она схватила отца за руку и попыталась трясти. – Ему там, может быть, опасность грозит! Мы должны спасти его!
– А я про что, – сказал Винни.
– Инспектор, прошу вас, скорее пошлите кого-нибудь в офис этого человека, Бродгёрдла! – умоляла миссис Клэй.
Стоя посреди столовой, инспектор выслушивал пронзительные крики дочери и мольбы незваных гостей и понимал: это утро обещало стать в его жизни одним из наименее вдохновляющих. На счастье Роско Грея, он обладал четкими принципами. Они служили ему опорой, когда все делалось слишком сложным. Вроде как теперь. Перед ним стояла женщина, совершившая тяжкое преступление. Ситуация требовала немедленных действий. Он должен доставить эту особу в участок и приобщить материалы к делу. Осознав, в чем состоит его долг, Грей избавился от неопределенности.
