легкую кофточку, и уложив ее в кровать, она устало упала в пружинящее кресло. Сию же минуту возле нее оказался Бубён. Виолетта набрала Ярика.
– Привет, Виолетта, – раздалось из трубки.
– Привет. Слушай, тебя шеф нашел? – спросила Виолетта.
– Да, нашел.
– Ничего, что я дала ему твой новый номер? Ему нужно было срочно, он решил, что быстрее объяснить все напрямую. Ты трубу не берешь. Он сразу мне звонить. Был уверен, что я тебя моментально найду.
– Нормально. Мы с ним уже обо всем договорились и все порешали, – успокоил ее Ярик. – Как дела у тебя?
– Все хорошо. У вас как? Вы давно не заходили к нам? Сами-то мы еще по гостям не ходим, а без гостей нам скучно.
– Да Ноннка тоже буквально недавно предлагала сходить к вам, – ответил Ярик. – Говорит, Пела, наверное, уже и ходить начала, а то и говорить!
– Ну, вот! Приходите! – обрадовалась Виолетта и тепло улыбнулась, что Ярик почувствовал эту улыбку на другом конце телефонного разговора. – Узнаете!
– Хорошо, как соберемся, мы обязательно вам позвоним, чтобы не свалиться неожиданно на голову – пообещал Ярик.
– Договорились. Ждем тогда. Потом и поговорим обо всем.
– Хорошо! Давай, Виолетт!
– Привет Ноннке! – напоследок добавила Виолетта.
Отложив телефон, она посмотрела на скучающего у ног Бубена и улыбнулась ему.
– Что же с тобой делать? Иди ко мне, – сказала Виолетта и спустилась с кресла на пол. – Пелочка моя уснула. Я всех обзвонила. Теперь можно и с тобой побеседовать. – Пес облизал Виолетте ухо, руки и улегся возле, положив голову на колени и уставившись в глаза хозяйке.
«Сколько же в тебе преданности!? – подумала Виолетта. – И отчего вы так цените людей? Ведь мы, по сути, держим вас дома как игрушек, ради забавы. А вам ничего больше и не надо, кроме как внимания. А что мы? Мы зачастую не уделяем вам столько внимания, сколько вы хотите. Что-то ведь нас так связывает? Вот уличные собаки, и не скажешь, что они сильно привязаны друг к другу. Отчего ж вы так сильно привязываетесь к людям?»
Виолетта посмотрела в глаза Бубену.
– Да? Ты так считаешь? – задумчиво произнесла Виолетта. – Нет, белый. Я не бросила, не променяла тебя и не разлюбила. Просто у меня стало меньше времени даже по вечерам.
Зато у нас с тобой появились карапуз и… Что ты так на меня смотришь? Между прочим, ты раньше спал возле меня, а теперь спишь возле Пелы. Я же не обижаюсь на тебя?! Да! И толстопуз появился. Тот самый, который с тобой гуляет иногда аж по два часа. Когда я так долго с тобой гуляла? Я всегда допоздна работала, – вздохнула Виолетта.
Хм, толстопуз…, – улыбнулась она. Пес вопросительно посмотрел ей в глаза. – Хоть ты, Бубён, и называешь его толстопузом, – возразила Виолетта, – но поверь мне, это не ленивое бремя, это плотный живот, под стать крепким рукам и спине. Ты бы на себя посмотрел. Хочешь сказать это еще после зимы?
И она сама усмехнулась тому, что это, якобы, Бубен называет Герасима толстопузом.
– Скоро, кстати, – обратилась она к жарко дышащей у колен собаке, – снова на работу. Шеф не хочет еще один сезон работать с моей заменой. Правда он пока не знает, что я выйду, а потом, надеюсь, снова уйду.
Конечно, – продолжала Виолетта разговор с псом, – а то Пелагея подрастет, чей сон ты тогда будешь охранять? Еще к нам приедет бабушка. Помнишь ее?
Бубён поднял глаза и грустно опустил.
– Ты больше любишь гулять со мной? Они не любят с тобой бегать? Зато толстопуз далеко бросает палку! Ты же помнишь?
Бубён снова поднял взгляд, как бы поддерживая беседу.
– Ну, и что, что его зовут Герасим!
Пес облизнулся.
– Вот, я знаю, что ты его тоже любишь! Как и я, – заключила Виолетта. – Ты тоже считаешь, что он хороший? – Виолетта улыбнулась Бубену. – Да ты мой хороший, спасибо тебе. Ты меня и раньше всегда понимал, и теперь. Теперь я буду совсем уверена, что все сделала правильно. Или что он все сделал правильно? – Виолетта немного ушла в себя.
Пес мирно прищурил глаза, встречая взгляд Виолетты, и прижал посильнее голову к коленям хозяйки.
– Ты на прогулках защищаешь его так же, как и меня? – словно не расслышав пса, переспросила Виолетта. – Какой ты умничка!
Виолетта прижалась лицом к голове собаки. Зашурудил дверной замок.
– А вот, кажется, и он.
Бубён поднял голову, и даже как будто хотел бежать, но и оставить хозяйку, видимо, решил, что не совсем хорошо. Он тонко заскулил, не то оттого, что приходится выбирать, не то, упрекая Виолетту, что та не торопится встречать.
– Ну, беги, Бубён, белоснеж. Встречай, – разрешила Виолетта, стараясь подняться. – Я тоже иду. Только тихо, Пелочка спит.
*
У Ярика дома было не так спокойно. Подрастающее поколение занимало пространство не пропорционально ни своему возрасту, ни воздухоизмещению. Придя домой, Ярик с трудом смог добраться по минному полю до спальни.
После продолжительных боев за разминирование квартиры Глеба удалось уложить спать. Нашлось время и поговорить.
– Нонн, что там Тамилка? – начал не совсем издалека, но и не сразу напрямик Ярик.
– Сумбурно периодически истерит, – ответила Нонна, словно как о слегка надоевшей новости.
Даже такое мимолетное пренебрежение в интонации немного удивило Ярика, но Нонна ощущала ситуацию немного иначе. Они по-бабски много уже чего перешуршали на эту тему, но Тамила по каким-то причинам не прислушивалась к советам подруг. И у Нонны просто уже опускались руки от своей беспомощности.
– Не помирились?
– Вроде нет. Если б помирились, я надеюсь, я знала бы, – убеждала себя Нонна в глубине их с Тамилкой дружбы.
– Тамилка чем-то объясняет эту разбежку? – продолжал Ярик, не слишком явно демонстрируя интерес к вопросу, прихлебывая чай и ковыряясь чайной ложечкой в блюдце.
– Она заявляет, что-то типа «у нее закончился бисер», – эмоционально, рисуя руками в воздухе эфемерные чертополохи, объяснила Нонна. – Что это значит? – она окончательно развела руками. Ярик непонимающе нахмурил брови. – Она ругалась на Митьку свинтусом за некоторые его выходки. Особенно когда они ссорились. Я так поняла, что какая-то вот такая здесь аналогия.
– Странная аналогия. В чем же Митек прям такой уж свинтус, интересно? – задумался Ярик. – Я чего-то за ним не замечал?
– Не всё, на что жаловалась Тамилка, я бы назвала свинством. Но может мы все-таки не все знаем? – продолжила рассуждения Нонна. – А, собственно, что? – теперь уже проснулся встречный интерес у нее так, что аж ложка остановилась перед губами.
Если мужчина задал больше одного вопроса на одну тему, то
