продолжил Паркер. – Тут все понятно. Заморочить головы вам и вашему мужу. Похоже, таким образом они собирались разрушить вашу жизнь. Нам показалось, что в своем приговоре она винила вас. Мы знаем, что Томас – или, вернее, Майкл – навещал ее несколько лет. Вероятно, она послала его дестабилизировать вас и вашу семью. Втянуть вас во все эти заморочки с воспоминаниями.
– Конечно, они должны были догадываться, что вы можете узнать Майкла, – добавил Рейнольдс, – поэтому он и выдумал себе частичную амнезию.
– Они просто запутались, – заключил Паркер.
Я с недоверчивым видом покачала головой. В горле у меня пересохло. Я попросила воды. Детектив Паркер наклонил голову.
– Простите? – сказал он, склонив ко мне голову. – Я не расслышал.
– Мне нужна вода, – прохрипела я.
Паркер глянул на Рейнольдса, и тот, зайдя в ванную, набрал воды из-под крана. Затем принес мне пластиковый стаканчик, и я с такой жадностью припала к нему, что струйки потекли по подбородку.
– Успокойтесь, – сказал Паркер, – не спешите.
Я отставила стакан на тумбочку и вытерла рот. Мой разум затуманился от перегрузки.
– Послушайте, – добавил Паркер. – Пожалуй, вам надо отдохнуть. Мы вернемся немного позже и закончим разговор.
– А где сейчас Лора?
– Она задержана, – заверил меня Рейнольдс, – мы за ней приглядываем.
– И еще не закончили допрашивать ее, – небрежно сообщил Паркер.
Почему-то последнее сообщение напугало меня больше всего.
Глава 64
После ухода первых заявилась вторая парочка следователей, на сей раз мужчина и женщина, заметно отличавшиеся от предшественников более дорогими костюмами. Они сообщили мне, что являются сотрудниками Бюро профессиональных стандартов, и начали задавать вопросы о Стивене Старчике и Ребекке Муни.
Вот мой шанс. Я рассказала им о стенограммах выданных мне до оценки Тома. Стенограммах допросов мальчика. И в одной из них ближе к концу Муни и Старчик говорили о порче улик. На записи Старчик просит Муни стереть последнюю минуту разговора, но она так ничего и не стерла.
– Интересно, – сказала женщина.
Рассказав все возможное, я попросила их об одном одолжении.
– Смотря о каком, – ответил мужчина.
– Не могли бы вы навести для меня справки о Фрэнке Миллсе? Он живет в Йонкерсе, работает частным детективом. Я просила его помочь мне, когда… Когда началась вся эта история. А потом он перестал отвечать на мои сообщения и звонки.
– У вас есть номер телефона? Адрес?
Я сообщила им контактные данные Фрэнка.
Когда они ушли, я попыталась немного отдохнуть. Подремала минут пятнадцать-двадцать. Очнувшись, я не сразу осознала, где нахожусь.
Затем:
«Мина».
Она звонила, когда Пол вывозил меня из леса, чтобы повидать Шона, и я переключилась на голосовую почту. Потом у меня сел аккумулятор. Кто-то в больнице любезно одолжил мне зарядку, и теперь я могла ответить на ее звонок.
Она ответила на втором гудке.
– Доктор Линдман?
– Мина… Как у тебя дела? Все в порядке?
– Я слышала о Шоне… Мне очень жаль. Как он?
Я поделилась с ней краткой версией событий, и мы обсудили последние новости, Мина ахала и вздыхала, беспокоясь обо мне. Чтобы отвлечь ее, я спросила о делах в офисе.
– Да все пока тихо. Все знают, что вы в отпуске.
Отпуск… Неужели это подходящее слово для нашего кошмара?
– Сегодня были похороны Мэгги Льюис, – добавила Мина, – но мне не хотелось вас беспокоить. Я послала письмо с напоминанием, но не звонила…
– Спасибо, Мина.
– Я сходила, – добавила Мина, – и, надеюсь, поступила верно.
– Правда? Ты ходила?
– Люди видели, что я была там. Я подумала, может быть, это… Простите. Сейчас я вдруг подумала, что не стоило ходить…
– Нет, Мина. Совсем нет.
– Люди поймут, – добавила она, – учитывая, что у вас происходит. В вашей семье…
– Мина, все хорошо. Меня не волнуют внешние приличия.
Наступила тишина. Я чувствовала, что Мину еще что-то тревожило. Она вела себя странно, когда мы виделись в прошлые выходные. Мина всегда была стеснительной, слишком.
– Мина, ты хочешь еще о чем-то поговорить со мной?
– Нет.
Судя по ее неуверенному тону, это означало скорее «да», чем «нет».
– Мина, все в порядке. Произошло столько тяжелых событий… Самоубийство Мэгги Льюис, да еще все, что случилось здесь у нас, и с Шоном… Думаю, нам лучше поговорить. В этом нет ничего удивительного.
– Вам прислали закрытые данные по делу Бишопа, – пробормотала она, – наверное, секретарша судьи Майерса забыла, что вас сейчас нет в офисе. Я… Я приняла эти записи.
– Спасибо. Все нормально, Мина. События как-то… В общем, все совсем вышло из-под контроля. Ты даже можешь не поверить… Я объясню тебе позже. У нас выдались безумные выходные. Самые безумные в моей жизни.
– Я знаю, – едва не всхлипывая, произнесла Мина.
– Ты в курсе?
– Я знала, что так и будет…
– Мина?
– Я никогда не сделала бы ничего подобного. Но когда вы позвонили мне несколько дней назад, спросив о… Ну, вы помните… И ваши заметки по делу заставили меня кое-что вспомнить.
Я приподнялась с кровати, смутно осознавая, что темные окна моей комнаты исполосованы струями дождя. Я все еще чувствовала запах дыма горящей юрты – может, моя одежда висит где-то в палате?
– Ладно… Так чего же ты там никогда бы не сделала?
– Я никогда не стала бы просматривать ваши папки. Ваши заметки. Но я просто подумала… Боже… – Она не смогла закончить, разразившись рыданиями.
– Мина, все в порядке. Правда. Что там с моими заметками?
– Я прочитала их.
– Зачем?
Но ее слова уже вызвали воспоминания. А сам процесс воспоминаний немного напоминал пожар, недавно угрожавший уничтожить меня. Мне стало жарко, и я сбросила простыню в изножье больничной койки.
– Зачем? – повторила я вопрос Мине, быстро перебирая возможные варианты.
Если бы я сказала или сделала что-то неправильно, то не записала бы это в заметках. Даже несмотря на то что я отправила официальную оценку, судья мог запросить в суд материалы дела или любые другие документы.
– Мне хотелось убедиться, – ответила Мина так, словно уже убедилась.
– В чем убедиться?
– Что вы солгали в них.
– Мина… – Я вдруг похолодела. – Не понимаю, о чем ты говоришь.
– Да, солгали. Работая в вашем офисе все эти годы, доктор Линдман, я знаю, что вы сделали много хорошего. Вы потрясающий психотерапевт. Вы искренне заботитесь о людях. И вы очень сведущи и умелы. Настолько умелы, что…
– Мина…
– Правда в том, что я всегда восхищалась вами. Я знаю, вы думали, что я никогда не стремилась к чему-то большему, чем секретарская работа, но мне хотелось бы делать то, что делаете вы. И поэтому я слушала. Подслушивала ваши сеансы с
