- Это к принцу Келдину, - ядовито сказал я. - Он лучше сумеет ответить на твои чувства.
Вериллий добродушно расхохотался.
- Ты не так понял. А что касается принца… ты можешь сам с ним побеседовать. Я же приду за ответом утром.
С этими словами Верховный удалился, а я заметил нелепую фигуру, до времени скрывавшуюся за распахнутой дверью. В комнату вплыл его высочество в голубом пеньюаре, украшенном россыпью драгоценных камней и пышными перьями. Его локоны были тщательно завиты и подняты вверх, на манер дамской прически. Изысканный томно обмахивался большим веером и обморочно закатывал подкрашенные глазки. В коридоре смущенно топтались телохранители Келдина.
- Рик! - взвизгнуло это бесполое существо. - Рик! Противный мальчишка! Почему вы не сообщили мне о своем возвращении? - он игриво погрозил мне пальчиком с розовым длинным ноготком. - Плохой, плохой мальчик… я скучал.
С этими словами он брякнулся рядом со мной на кровать, обдав тяжелым ароматом сладких духов. Только этого мне не хватало! Я обхватил голову руками и горестно застонал.
Глава 16
Четыре дня в пути. Скоро родной Аллирил. Кай'Велианир не утомило путешествие в карете, скуки от однообразных пейзажей и тряски она не испытывала. Четыре дня - крохотный миг для той, что живет почти тысячу лет. Лиа не видела ни городов, мимо которых проезжала, ни зеленых полей, ни пыльных дорог - ее не интересовали ни красоты пейзажей, ни человеческие поселения. Сознание Светозарной было поглощено произошедшим на аудиенции у императора Ридрига Второго. Снова и снова она перебирала в памяти каждое слово, сказанное монархом, каждый его жест. И не могла понять. Последний раз она видела Ридрига тридцать один год назад, во время того рокового визита, который стоил ей дочери. Император тогда только взошел на престол, таким он и запомнился Лиа - юным, приветливым, полным сил и планов. Тридцать лет - большой срок для человека. За это время могло измениться очень многое. Но чтобы сильный мужчина в пятьдесят превратился в развалину… Только не Ридриг. Кай'Велианир, как и все эльфы, чуткая к эманациям магии, приносящей болезни и смерть, ощутила в атмосфере дворца что-то враждебное. Это было непонятно, тем более что волшебная охрана императора была совершенной. Даже могущественная магия жизни, которой владела Светозарная, была подавлена действием артефактов, во множестве встроенных в стены дворца. Кому удалось околдовать монарха, и каким образом? Увидев похудевшего, рассеянного, слабого и ничего не соображающего Ридрига, который вертел в руках какую-то пушистую игрушку и произносил отрывистые, бессмысленные фразы, Лиа в первую очередь подумала, выгодна ли ей болезнь императора. Но, когда в зал для аудиенций вошел мужчина в белых одеждах, поняла: горе, постигшее Ридрига, отразится и на ее народе. Потому что вести дела с Ридригом было бы гораздо проще, чем с Верховным магом, который забрал в свои руки всю власть над Галатоном. Конечно, она узнала человека, погубившего ее дочь. Ведь еще одной целью ее путешествия, в которой Лиа не признавалась даже себе, было увидеть Вериллия Фламиера собственными глазами. В службе разведки Аллирила имелись портреты всех видных государственных деятелей Галатона. И в первый же день после назначения нового главы Совета Владычица знала, что им стал самый ненавистный из всех людей мира. Человек, сделавший карьеру на крови наивной Ани, человек, из-за которого погиб муж Светозарной. Человек, из-за которого на репутации правительницы Аллирила появилось темное пятно. Она неоднократно предпринимала попытки отомстить ему, подсылая в Виндор самых искусных убийц. Но ни хитроумные маги, ни коварные отравители, ни вкрадчивые томные красавицы, прятавшие в корсаже тонкий, как намек, и твердый, как воля эльфа, кинжал, не сумели добраться до Вериллия. То ли он был так искусен в построении защиты, то ли столь проницателен, что не подпускал к себе эльфийских наемников, то ли просто обладал чудовищным везением. Но убийцы исчезали без следа, а Верховный оставался на вершине пирамиды власти - непобедимый, всемогущий, вечно улыбающийся и обряженный в белые одежды. Лиа испытала на себе всю силу его мысли и нечеловеческого обаяния. В глубине души она признала, что стала немного лучше понимать дочь. Этот мужчина с грубым, лицом и нарочито простой манерой общения чем-то неодолимо притягивал к себе. Он словно бы говорил своему собеседнику: "Доверься, и тебе будет хорошо. Посмотри, какой я сильный, простой и надежный. Я не подведу и не предам. На меня можно опереться, мне можно поведать все тайны. Я - твой друг". А когда на этом некрасивом лице появлялась улыбка, глаза излучали удивительное тепло. Да, Вериллий был очень обаятелен, и от этого становился еще опаснее. Конечно, никакие его уловки не могли подействовать на мудрую, хладнокровную, перешагнувшую во вторую половину своей слишком долгой жизни, первозданную. Но теперь она начала понимать, как колдун соблазнил юную, неопытную, не знавшую трудностей и привыкшую получать все, что она хочет, Ани. Девочка еще не отметила свое совершеннолетие, двести ей должно было исполниться через десять лет[4]. Лиа смотрела на улыбавшегося ей Вериллия, а видела перед собой лицо дочери. Как хотелось Светозарной стереть колдуна в порошок, отомстить наконец за тридцать лет горя, за собственные страхи и сомнения, за то, что все это время в глубине души чувствовала себя преступницей! Но она не могла себе этого позволить. Кай'Велианир всегда была прежде всего владычицей Аллирила, а уже потом позволяла себе быть женщиной, матерью и женой. И в очередной раз доказала это, блестяще проведя переговоры с Верховным магом. Они сидели друг напротив друга, любезно улыбались, Лиа - холодно и отрешенно, Вериллий - светло и открыто, и обсуждали будущую войну между двумя народами. Оба понимали: полномасштабные военные действия никому не нужны. Это будет слишком дорого стоить. Они были достойны друг друга - два хладнокровных, расчетливых существа. Конечно, переговоры увенчались успехом. Были определены время, место стычки, и даже предполагаемое количество потерь с обеих сторон. Цена тоже была назначена. И устроила обоих.
Возвращаясь в родной лес, Светозарная чувствовала тяжесть в душе. Груз вины, давивший ее двадцать пять лет, словно увеличился вдвое. "Я отомщу, я отомщу", - мысленно твердила она. Но сама понимала, что это намерение может остаться лишь несбыточной мечтой. У Вериллия было неоспоримое преимущество - короткая человеческая жизнь. Еще двадцать - тридцать лет, которые так быстро пролетят для первозданной, и обидчик станет недоступен для нее. И еще этот юноша, которого она видела на Кольцевой дороге… Такой гибкий, сереброволосый и светлоглазый… Он напомнил ей дочь. Неужели?.. Владычица никогда не интересовалась, что стало с ее внуком. Красивый мальчик-полукровка не вызвал в ней никаких родственных чувств. Она без всякой жалости отправила его в Виндор и считала себя великодушной. Ведь она оставила ему жизнь, всего лишь наложив родовое проклятие. Сейчас же Лиа не могла забыть это лицо. Эльфийское лицо. Юноша был похож на Ани. Совпадение? Или это он, Кай'Омлютаир? Любимый сын рода Кай… Да, она нашла способ доказать ему любовь рода. Какие были у него глаза, когда их взгляды встретились! В них сверкала чистая, незамутненная, идеальная ледяная ненависть. Да, конечно, это он, не стоит лицемерить перед собой и делать вид, что ничего не произошло. И он помнит лицо той, что лишила его нормальной жизни. Светозарная хотела думать о том, чем ей грозит появление отвергнутого внука. Но у нее не получалось. Вместо этого вспоминалось другое. Взгляд ребенка, присутствовавшего на казни матери. Он вел себя как истинный первозданный: не кричал и не плакал, а в ту секунду, когда на месте тела Ани поднялся куст орхидей, поднял голову и посмотрел на балкон, где сидела венценосная чета. Маленький ребенок сумел одним взглядом передать такую неукротимую злобу, что Лиа, внешне оставаясь невозмутимой, содрогнулась в душе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
