Отец прекрасной Джоан — тот самый несчастный герцог Кентский, который был казнен по приказу Мортимера и королевы Изабеллы. Джоан не помнит этого — она тогда была очень маленькой, но многим еще памятны те злополучные времена.
Джоан знает, что красива, так что рыцари сердца на предстоящем турнире ей обеспечены.
— Я, возможно, скоро возьму и выйду замуж, — заявляет она принцессам.
— За кого? — интересуются те в один голос.
— Не знаю еще, — небрежно бросает она. — Может, за Уильяма Монтекута, его отец был в плену во Франции, а мать — самая красивая женщина в Англии… Только она уже старая, — добавляет Джоан. — А может, я…
Но ее перебивает Изабелла, чтобы сказать, что Джоанна недавно выходила замуж и это так плохо, так скучно и противно. Бр-р-р…
Джоан снисходительно улыбается.
— Вы несчастные принцессы, — говорит она, — вас насильно заставляют выходить за разных там принцев или королей и уезжать из дома. А со мной никогда такого не будет. Я буду долго выбирать и выйду за самого-самого лучшего… И красивого, — добавила она решительно.
Еще она сообщила, что сейчас колеблется, кому отдать предпочтение — Уильяму Монтекуту или еще одному, его имя сэр Томас Холланд, он очень богат… Уильям — красивый юноша, но графом станет, только если умрет его отец. Он не такой богатый, как сэр Томас, который, правда, уже не молод… Но к чему ей титулы графини в будущем, если в ней и так королевская кровь? Правда? А деньги — это наряды, драгоценности… Верно?..
Принцессы видели, что ей очень тяжко, она вся в раздумьях и сомнениях и завидовать ей особенно не в чем…
Изабелла потом сказала Джоанне, что эта зазнайка все выдумывает. Нет у нее никаких женихов, да и никто не позволит ей выходить замуж за кого заблагорассудится. Еще чего!..
Ее чар не сумел избежать и их брат, принц Эдуард, — это сестры видели собственными глазами. Он все чаще и чаще вступал с ней в беседу, постоянно старался попадаться на пути, это льстило Джоан, и она давала ему понять, взглядом и тоном, как ценит его внимание.
— Воображает, будто настоящая дочь короля. А вот и нет!.. — съязвила Изабелла.
Так или иначе, но во время конных прогулок возле Джоан все время были трое: Уильям Монтекут, Томас Холланд и Эдуард, принц Уэльский. А их юная дама выглядела в седле еще привлекательней, чем на каменных плитах дворца или дорожках сада.
Среди множества гостей, прибывших на турнир, был Уильям Монтекут, граф Солсбери. Первым делом он нанес визит королю Эдуарду.
— Дорогой мой Уильям! — воскликнул тот, обнимая его.
— Я спешил увидеться с вами, милорд, — отвечал граф Солсбери. — Ненадолго задержался, чтобы повидать семью, узнал, что старший сын уже отправился в Виндзор, и вот я здесь.
— Добро пожаловать. Как хорошо, что мы снова вместе. — Король помолчал, прежде чем задать вопрос: — Скажи мне, а твоя супруга тоже прибыла сюда?
— Нет, милорд. Она просила передать вам извинения и надеется на снисхождение к тому, что не сможет присутствовать на торжестве.
— Ничего серьезного, полагаю?
— Просто недомогание, которое помешало отправиться в неблизкий путь.
Эдуард не мог определить, что почувствовал при этих словах — разочарование или облегчение, но понял: она снова поступила правильно.
— Пойдем к королеве, Уильям! — позвал он. — Она тоже тяжело переживала твое пленение. Ты, надеюсь, расскажешь нам обо всем. Тебя там содержали в достойных условиях? Ты выглядишь не так уж плохо.
— Я не могу пожаловаться. Король Филипп велел, чтобы со мной обращались хорошо. Но перед освобождением… я не могу не сказать вам об этом… мне пришлось поклясться, что я не возьму в руки оружия, направленного против Франции.
— Знаю, мой друг. Это входило в нашу договоренность с Филиппом… Так идем же к королеве. Мы обо всем поговорим там…
* * *
Многие уверяли, что на их памяти не случалось еще такого прекрасного турнира. Такого ошеломляющего зрелища.
Был январь, стояли сильные морозы, но это не помешало королю Эдуарду удивлять публику нарядами — красным бархатом и золотистым шелком, меховой оторочкой и драгоценностями. Позаботился он и о том, чтобы Филиппа с дочерьми были одеты со всей пышностью.
Но, конечно, самой яркой звездой должен был быть он сам. Никто пусть и не помышляет одолеть его ни в одной схватке турнира! Зная его искусство владеть копьем, его умение управлять лошадью, мало кто надеялся на благополучный для себя исход.
Девизом всего празднества были слова «рыцарский дух», «рыцарское достоинство». Эдуард хотел вернуться, как в свое время сделал его дед, к тем дням, когда эти понятия стояли во главе всего, были основой жизни. А когда еще они проявлялись так ярко — если судить по дошедшим легендам и рассказам — как не в век короля Артура и его рыцарей Круглого стола? Кто, как не он, возглашал, что лишь того можно назвать истинным рыцарем, кто умеет жалеть и славить слабых больше, чем самого себя, а также защищать их от всех напастей? А слабые — это женщины. Значит, их надо защищать и славить. А еще истинный рыцарь должен верить в Бога и служить щитом церкви, охранять ее, выказывать смирение и покорность Всевышнему и бороться с силами зла.
В одежде и украшениях короля Эдуарда присутствовали цвета королевы: он выбрал их преднамеренно — чтобы упредить всяческие толки и досужие вымыслы насчет его отношений с графиней Кэтрин Солсбери, а также дать понять, что ему известно о слухах и это его отнюдь не радует.
О, как зрители приветствовали каждую его победу! И с каким наслаждением он делал очередной круг почета по арене и отвешивал глубокий почтительный поклон возле того места, где восседала дама его сердца — королева, в честь кого он бился и побеждал! А она нежно ему улыбалась, понимая, что все это означало одно — искреннее раскаяние. Конечно, в мыслях он мог быть не совсем чист, но он не переставал говорить всем, в том числе и самому себе, что она, Филиппа, его женщина, его королева, мать его детей и он ценит и любит ее.
Рядом с королем, когда тот не находился на арене, всегда был Уильям Монтекут, граф Солсбери, и все видели — он продолжает оставаться ближайшим другом монарха. Кого-то из тех, кто наслушался всяческих сплетен, это, возможно, и удивляло, но только не самого Уильяма. Такое отношение казалось ему естественным: он немало сделал для короля и оказался в плену, находясь у него на службе. Так что же, кроме благодарности, мог он заслужить?
Уильям выразил желание принять участие в турнире и вышел на арену. Конечно, он ослаб в плену, утерял былую сноровку и не смог оказать должное сопротивление сопернику, который довольно быстро выбил его из седла и свалил на землю в первом же бою. Многие кинулись на помощь поверженному графу, а огорченный король приказал, чтобы раненого немедленно отнесли в Виндзорский замок, где его осмотрят королевские лекари.
