Между тем пропагандистская машина Японии работала на полных оборотах, стремясь обеспечить поддержку населением Вьетнама действий японской армии. Военно-политический переворот 9 марта объявлялся японской пропагандой акцией, направленной на освобождение Вьетнама от французского колониального гнета. На следующий день после переворота токийское радио сообщило, что колониальный статут французского Индокитая упразднен. Вечером того же дня японские власти предложили императору Бао Даю сотрудничать с Японией и получили его согласие.
Однако происшедшие события ни на йоту не изменили колониального положения Вьетнама, так как вся верховная власть в стране оказалась теперь в руках японского главнокомандующего, а Бао Дай и сколоченный им с помощью японцев кабинет министров во главе с ученым-историком Чан Чонг Кимом — давнишним агентом кемпейтай — своеобразного японского гестапо — были лишь послушными исполнителями его воли. Уже 30 марта японский губернатор в Кохинхине Минода раскрыл карты, заявив, что Кохинхина отныне находится «не только под контролем, но и под управлением японской армии». А уж в служебных документах и разговорах между собой новые оккупанты иначе и не называли Индокитай как «нихон-но кайгай-но сю» — заморской провинцией Японии.
Параллельно с шумихой вокруг так «счастливо обретенной Вьетнамом независимости» шла безудержная пропаганда «преимуществ» союза со Страной восходящего солнца. Повсюду спешно сколачивались из представителей компрадорской буржуазии, реакционных помещиков, разных деклассированных элементов многочисленные прояпонские партии и организации. Они призывали народ к участию в войне за «великую восточноазиатскую сферу сопроцветания» и вербовали вьетнамскую молодежь, в японские войска.
Японское командование всячески заигрывало с Вьетминем и другими патриотическими организациями, которые справедливо восприняли переворот 9 марта как всего лишь смену вывески на колониальном фасаде своей родины. Над партизанской зоной Вьетбак японские самолеты сбрасывали листовки и письма руководителям Вьетминя, призывавшие их к сотрудничеству с Японией. Эти письма неизменно заканчивались следующими словами: «Вы должны выбрать одно из двух: либо согласиться сотрудничать с Японией, либо быть уничтоженными ею».
Наконец, главнокомандующий японской императорской армии в Тонкине направил послание лично Хо Ши Мину, пытаясь медоточивыми словами склонить его на сторону Японии: «Почтенному Хо Ши Мину, руководителю Вьетминя и нашему дорогому другу, — писал он. — Мы искренне считаем, что Вы — подлинный патриот, Ваши бойцы — храбрые люди. В свою очередь, Вы должны признать, что мы, японцы, оказали помощь Вьетнаму, изгнав французов и предоставив независимость Вашей родине.
Более того, разве мы не соседи? Разве мы не братья одной желтой расы? Почему мы не можем сотрудничать во имя славы наших народов? Может быть, нас что-либо разъединяет? Нет, нас ничто не разъединяет! Существует лишь недопонимание друг друга, но это ведь легко устранить.
Мы не советуем Вам доверяться Америке и Китаю. На устах у них мед, а внутри — яд. Мы надеемся, что Вы пересмотрите свою политику и начнете мирно сотрудничать с нами. Мы готовы помочь Вам. Ждем от Вас ответа».
Но японцы так и не дождались от Вьетминя желанного ответа. Приказ ЦК КПИК и генерального комитета Вьетминя гласил: «Отвечать японцам не словами, а только огнем оружия».
Попытки японских самураев рядиться в шкуры овечек мало кого обманули. С каждым днем народным массам становилось все яснее, что Вьетнам из французской колонии превратился в японскую, хотя и закамуфлированную фиктивной «независимостью». Особенно сильное возмущение вызывало бесцеремонное хозяйничанье японцев в экономике страны. Введя систему принудительных закупок у крестьянства риса и других видов продовольствия для нужд своей армии, японцы быстро истощили ресурсы вьетнамской деревни, обрекая крестьян на голодную смерть. Во многих деревнях у крестьян забирали даже семенной рис. Для покрытия хронического финансового дефицита японское командование, установившее контроль над Индокитайским банком, принудило эмиссионное отделение работать бесперебойно, наводняя рынок все новыми порциями бумажных денег. Массовый голод, эпидемии, колоссальная инфляция, безработица, чудовищная разруха — вот чем обернулось для Вьетнама господство японских милитаристов. В 1944–1945 годах в Бакбо и северной части Чунгбо скончалось от голода и эпидемий в общей сложности около 2 миллионов человек. Обстановка в стране, особенно в городах, забитых голодным людом, стекавшимся из разоренных деревень, наэлектризовалась до такой степени, что достаточно было малейшей искры, чтобы произошел взрыв.
В этот драматический период КПИК продемонстрировала, что она является наиболее организованной и боеспособной силой патриотического движения. Вечером в день японского переворота в деревне Диньбанг, в 16 километpax от Ханоя, открылось расширенное совещание Постоянного бюро ЦК КПИК. Хо Ши Мин, находившийся в Пакбо, хотя и принимал участие в подготовке совещания, не смог присутствовать на нем. Результатом совещания явился важный политический документ «Франко-японский конфликт и наши действия». В нем констатировалось, что японский переворот вызвал глубокий политический кризис, и результате чего возникли объективные предпосылки, ставящие на очередь дня всеобщее вооруженное восстание к захват народом политической власти. Теперь «японские фашисты являются главным непосредственным и конкретным врагом народов Индокитая», против них должно быть обращено острие народного гнева. Вместе с тем, отмечалось в решении совещания, следует остерегаться и голлистов, которые могут попытаться восстановить господство Франции в Индокитае.
Участники совещания разработали инструкцию о методах организационно-массовой работы партии и Вьетминя среди народных масс в период подготовки восстания, о создании на заводах и шахтах, в деревнях, воинских казармах, учебных заведениях — всюду, где были сильны позиции Вьетминя, — комитетов освобождения, которые могли бы поднять массы на захват власти, как только будет дан приказ о восстании или этого потребует обстановка. Параллельно с этим, чтобы не уступать врагу инициативу, указывалось в инструкции, следовало уже сейчас начать в тех районах, где имеются объективные предпосылки, широкую партизанскую войну, добиваясь последовательного освобождения одного района за другим, расширения опорных революционных баз.
В решении совещания указывалось, что высадка войск стран антигитлеровской коалиции в Индокитае могла бы, естественно, способствовать успеху восстания. Однако при этом было подчеркнуто, что необходимо опираться в первую очередь на собственные силы, на возможности народных масс: «Никоим образом нельзя считать, что высадка союзных войск в Индокитае — это необходимое условие всеобщего восстания, так как это означало бы уповать на других и сидеть сложа руки, в то время как вокруг складывается благоприятная ситуация».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
