Она тихо рассмеялась, а затем расцепила ноги и откинулась на подушки.
- А потом, когда он засыпал, я уходила в ванну, включала порно и мастурбировала в душе, - закончила Эмили свой рассказ и вновь приложилась к бутылке. – Так и выживала.
- Я никогда не смотрел порно, - внезапно осознал я и охренел от этой мысли. Вначале религия не позволяла мне смотреть порно, а потом я решил, что и сам смогу всему научиться.
Эмили оценивающе посмотрела на меня, а потом прикрыла глаза.
- Посмотри, это неплохо помогает расслабиться, особенно когда потрахаться не с кем, - внезапно сказала она немного уставшим голосом, пожимая плечами. Я лёг на соседнюю подушку и посмотрел в её тонкое лицо. Я точно смогу нарисовать его. Осталось лишь купить краски и холст. А ещё лучше несколько холстов, на случай, если я как-то испорчу первый хост.
- Я всегда думал, что это я тебя испорчу, - с улыбкой сказал я. Я правда так думал, когда впервые увидел её.
- Поверь мне, я уже испорчена, - пробормотала она, а потом потёрлась щекой об свою руку.
- Может, посмотрим? – в шутку спросил я, всё ещё не в силах отвести взгляда от её лица. Оно было настолько невинно, что все мысли о том, чтобы трахнуть её прямо сейчас внезапно ушли куда-то на второй план. И мне не нравилось это.
Ответом на моё предложение послужила тишина.
Я усмехнулся, глядя на то, как Эмили уснула с бутылкой виски в руках. Аккуратно забрав бутылку, я поставил её на прикроватную тумбочку. Посмотрев на то, как она тихо сопит, теперь обнимая свою подушку, я понял, что она замерзнет ночью, а если я укрою нас одним одеялом, то рискую посреди ночи получить кулаком по морде, мной было принято решение сделать вылазку в гостиную, чтобы принести плед.
И это был просто героический поступок, потому что меня чертовски шатало в разные стороны. Кажется, танцевали даже стены.
Завтра будет похмелье.
Чёрт, а таблетки вообще есть?
Я укрыл Эмили пледом и завалился рядом на спину. Даже стояк стал не таким каменным. До того момента, как Эмили не проснулась, посмотрела на меня сонным взглядом, пробормотала «замёрзнешь же», пододвинулась ко мне, накрыла своим пледом и закинула ногу и руку на меня.
Твою мать.
Мой член утыкался ей как раз в бедро, но ей, кажется, было насрать. А вот мне нет.
Я зашипел и прикрыл глаза. Это будет долгая ночь.
Но завтра мы с ней снова станем просто напарниками по работе. И всё вернётся на свои круги. Возможно, мы даже вряд ли вспомним о том, что было сегодня ночью.
Эмили пробормотала что-то на французском и положила голову мне на грудь. Её светлые волосы, выбившиеся из пучка, щекотали меня, но не слишком сильно. Я обнял её двумя руками и уткнулся носом в волосы, всё ещё немного пахнущие манго. Как всегда. Кажется, даже если в мире случится апокалипсис, волосы Эмили всё так же неизменно будут пахнуть манго. Должно же быть хоть что-нибудь постоянное в этом мире.
Эмили вновь пробормотала что-то на французском, но на этот раз что-то более злобное. Кажется, материлась.
Я тихо хмыкнул.
Да, завтра мы с ней вновь станем просто напарниками, работающими вместе. Но до завтра у нас есть ещё немного времени. Вернее, у меня. Чтобы насладиться этими мгновениями.
***
Я проснулся около семи утра из-за того, что мне внезапно стало холодно.
Поморщившись, я приоткрыл один глаз и уставился на две практически пустые бутылки виски, и внезапно воспоминания накрыли меня с головой.
Мы с Эмили сидим в моей гостиной.
Эмили танцует.
Её чуть вьющиеся волосы.
Мы лежим на кровати и играем в «Я никогда не…».
Эмили прижимается ко мне, что-то бормоча на французском.
Я повернул голову на вторую половину кровати и понял, что её нет.
- Чёрт, - прошипел я, когда попытался сесть на кровати, и схватился за голову. Ёбанное похмелье.
Зажмурившись, я встряхнул головой и пожалел об этом. У меня уже года три не было похмелья.
Я встал с кровати и подошёл к ванной комнате, но увидев, что дверь открыта, понял, что Эмили там нет. Может быть, она в гостиной ест пиццу?
Но и в гостиной её не оказалось. Я подошёл ко входной двери и понял: она сбежала. Её туфли исчезли, точно так же, как куртка и сумочка. Даже не попрощалась.
Я пнул свои кроссовки, и они с грохотом врезались в железную дверь.
Твою мать.
Ну конечно, нахер прощаться. Наверняка забыла всё, что было ночью, и, проснувшись с утра, подумала, что я воспользовался ей, пока она была пьяной, и поэтому сбежала.
- Сука, - прошипел я, а затем вдохнул и выдохнул, стараясь успокоится. Но ярость захлёстывала меня, словно я был маленькой лодкой в открытом океане во время шторма. Обычно именно так я чувствовал, когда смотрел Эмили в глаза.
Прекрасно, пусть уходит.
- Скатертью дорожка! – выкрикнул я двери, словно она и была Эмили. Но она явно уже была далеко.
Не сдержавшись, я один раз ударил кулаком по стене, стесав тем самым запекшуюся кровь. Ну и пусть.
Какого хера я вообще решил, что что-то должно измениться после этого? Эта ночь не должна была значить хоть что-то. Вернее, она и так ничего не значила.
Внезапно я услышал, как кто-то вставил ключ в замочную скважину, а потом дверь открылась.
Я резко обернулся, всё ещё проклиная Эмили и готовясь наорать на Кевина или мать, у которых были запасные ключи от моей квартиры, но взамен этого застыл, увидев, как моя напарница вплывает в квартиру, держа в руках какой-то пакет.
Она вначале меня не заметила, а когда поняла, что я стою в нескольких метрах от неё, едва ли не подпрыгнула от неожиданности.
- Ты напугал меня, - выдохнула она, прикладывая руку к сердцу, а затем тепло улыбнулась. – Уже встал? А я решила сходить в магазин за таблетками от похмелья. И мне захотелось блинчиков.
Она смешно поджала губы, и вся моя злость внезапно куда-то ушла. Особенно после того, как она поставила пакет с продуктами на пол и стащила куртку, а я увидел, что она даже не сняла мою футболку.
- Ты встала в семь утра чтобы сходить в магазин и купить себе таблетки от похмелья? – уточнил я, скрещивая руки на груди, чтобы скрыть вновь разодранные костяшки.
- Не себе, а нам, - ответила Эмили, и, опять натянув на ноги мои носки, схватила с пола пакет и зашла в кухню. – Ты вообще не готовишь? У тебя даже яиц в холодильнике нет.
Я подошёл к крану и промыл костяшки. Крови было немного, но было просто пиздец как заметно, что я только что ударил стену.
- Я не умею готовить, - честно признался я, садясь на стул напротив Эмили и наблюдая за тем, как она вытаскивает продукты из пакета. – Даже яичницу. Поэтому кухня редко когда используется по назначению.
- Это легко исправить, - мелодично отозвалась она, а затем принялась искать что-то по ящикам. Вытащив миску, она поставила её на стол. – Если ты, конечно, хочешь.
Я посмотрел на неё с прищуром, не понимая, что она замышляет, но её чистый взгляд говорил мне совершенно о другом. Тяжело вздохнув, я встал со стула и подошёл к Эмили:
- Что надо делать?
- Вначале выпить таблетки от похмелья и забинтовать твою руку, - ответила она, а затем достала из своей сумочки пачку таблеток, бинты и какую-то мазь. Подготовилась.
Мы выпили таблетки, и Эмили быстро, уже профессионально, замотала мою руку. А затем мы начали готовить.
Оказывается, это довольно весело.
Правда, по большей части я дурачился, кидал в Эмили мукой, а она, смеясь, старалась увернуться от меня и ворчала о том, что сейчас эта мука попадёт в тесто. А после, чтобы хоть как-то занять меня, дала перемешивать тесто вилкой, потому что у меня не оказалось какой-то хрени под названием «венчик».
Правда, она потом отомстила мне и тоже бросила в меня мукой и задорно рассмеялась.
После этого она со спокойной душой достала сковородку и начала печь блинчики. А я принёс из гостиной коробки с пиццей и принялся завтракать, сидя в муке. Ну, ладно, я делал вид, что завтракаю, а сам пару раз сфотографировал Эмили в моей футболке в моей кухне. Папка «скрытые» уже насчитывала тридцать восемь объектов. И я не собирался на этом останавливаться.
