транспортировки, чтобы не тратить деньги на перегонку своей машины туда и обратно каждый раз, когда она приезжала.
Конечно, ее поездка в фургоне с остальными означала, что нужно съездить домой, чтобы оставить машину там, и вернуться на поезде обратно в Сэндфорд, где их ждали Маргарита и другие. Но Мак сопровождал ее, и, несмотря на неудобства, ехать с остальными было веселее. Вся поездка была веселее со всеми там. Был конец сентября, но им повезло с погодой. Температура была около семидесяти (21 °C) градусов, а пару раз даже поднималась до восьмидесяти(26,5 °C) градусов. Это были две недели ленивых дней у воды, купания или рыбалки, или прогулок по тропам с другими, вечеров, сидящих у костра, смеющихся и болтающих, и ночей страсти с Маком. Тем не менее, это не было тем, что ее муж счел бы захватывающим. Здесь не было ни клубов, ни тематических парков. В основном это были тишина, покой и природа, а Мак прожил в Нью-Йорке десять лет. Си Джей действительно волновалась, что он сочтет все это слишком пасторальным.
«Действительно?» — спросила она, ставя графин на плиту и включая кофеварку. Затем она повернулась и позволила своему взгляду скользнуть по его красивому телу. Которым она очень наслаждалась последние две недели, причем в самых разных местах. Они занимались любовью на пляже, в ее рыбацкой лодке, на озере и в каждой комнате коттеджа. На самом деле, они занимались любовью при каждом удобном случае, чего не было в течение дня, если только не шел дождь, благодаря Маргарите, Джулиусу, Брикеру и Декеру, живущим по соседству в фургоне. Но она могла только думать, что это хорошо, иначе она подозревала, что они с Маком провели бы целых две недели в постели, и это не очень помогло бы выяснить, нравится ли ему остров, как он теперь утверждал. Прочистив горло, она спросила: «Ты не находишь это слишком скучным и тихим?»
«Ты шутишь?» — спросил он со смехом, когда остановился перед ней и заключил ее в свои объятия. Наклонившись, он поцеловал ее в кончик носа и заверил: «После десяти лет в Нью-Йорке это рай. Никаких гудков, никаких криков, никаких толп, преследующих тебя, куда бы ты ни пошел». Крепко обняв ее, он положил подбородок ей на голову и пробормотал: «Только ты, тишина, покой и солнце каждый день».
«За последние две недели шел дождь четыре раза», — весело заметила Си Джей, обнимая его за талию.
«Да, но тогда мы читали, собирали пазлы и занимались любовью. Мне больше всего понравилось заниматься любовью, — признался он с ухмылкой, слегка отстраняясь, чтобы сказать ей серьезно, — думаю, я мог бы жить здесь круглый год, если бы не беспокоился о том, что получать ежедневные поставки будет хлопотно и дорого.
«О», — вздохнула Си Джей, а затем призналась: «Я рада. Я боялась, что тебе здесь не понравится. Билли, моему бывшему, здесь не нравилось».
— Твой бывший-ИДИОТ, — заверил ее Мак. — Что доказывает тот факт, что он позволил тебе уйти.
Си Джей не ответила; она просто прислонила голову к его груди и сжала руки, прижимая его крепче.
— Ты никогда не говоришь о нем, — тихо сказал Мак. — Он сильно тебя обидел?
Си Джей заколебалась, а затем вместо того, чтобы ответить на это, сказал: «Ты никогда не спрашивал меня, как я заразилась ВИЧ».
Он мог бы указать, что она тоже никогда не задавала ему вопросов на эту тему, но вместо этого сказал: «Я просто предположил, что ты подхватила это на работе. Может быть, укол грязной иглой, когда ты пыталась усмирить преступника — наркомана, или что-то в этом роде?
— Хотелось бы, — фыркнула она. «По крайней мере, так бы я была раненым воином, а не жалкой идиоткой».
Мак снова откинулся назад с выражением сочувствия, затем тихо сказал: — Расскажи мне.
Си Джей хотела отказаться и сказать ему, что это не имеет значения. Но больше всего она хотела сказать ему правду. Си Джей понятия не имела, почему. Обычно она вообще не хотела об этом говорить. На самом деле, она ходила на консультацию из-за этого ровно один раз и не смогла заставить себя поговорить об этом, даже с психотерапевтом. Но ей хотелось рассказать Маку, и впервые в жизни она не задавалась вопросом, почему и разумно ли было это сделать. Вместо этого она вырвалась из его рук, налила кофе в две чашки, которые достала ранее, и поставила их перед тем, как пододвинуть его чашку к нему. Взяв свой, она подошла к маленькому кухонному столу.
«Мой отец, Джонатан Каммингс, был лучшим мужчиной, которого я знала в своей жизни», — тихо заявила она, как только они сели друг напротив друга. «Я всегда чувствовала себя любимой и в безопасности рядом с ним. Он был добрым, заботливым, прекрасным отцом и стал полицейским, потому что хотел сделать мир лучше. Он был хорошим человеком. Лучшим.»
Мак ничего не ответил, но ободряюще кивнул.
«На самом деле я стала полицейским, чтобы почтить его память», — призналась она. «Так что, может быть, неудивительно, что я хотела выйти замуж за человека, похожего на него».
— Конечно, — сказал он так, как будто это было самой естественной вещью в мире.
Си Джей кивнула. «К сожалению, для меня это означало выйти замуж за офицера полиции», — несчастно сказала она, а когда выражение его лица стало насмешливым, она объяснила: «В моем уме, из-за того что он был полицейским я априори приписала ему только положительные качества. Я полагала, что все полицейские должны быть хорошими людьми, пытающимися сделать мир лучше, как отец».
— А, — понимающе выдохнул Мак.
«Ага. Это было довольно наивно с моей стороны», — призналась она. — Я имею в виду, что многие из них такие. Но не все, и, будучи молодой и глупой, я влюбилась в полицейского, который был одним из тех, кто не был, кто был полной противоположностью моего отца». Си Джей поставила свою чашку на стол, наслаждаясь теплом, исходящим от керамики, и теплыми руками, которые, как она вдруг заметила, были ледяными. «Уильям Картер, более известный как Билли, был на семь лет старше меня, красив и работал под прикрытием в полицейском отделе по борьбе с наркотиками. Все женщины-офицеры сходили с ума по нему, а мужчины завидовали. Он действительно хорошо справлялся со своей работой, разоблачил больше наркосделок, чем кто-либо другой, и всегда был душой компании».
Ее взгляд скользнул вверх к его лицу и снова опустился, прежде чем она призналась: «Я была чертовски потрясена, когда он обратил на меня свое внимание. Как
