Изучение языка Бентону давалось неплохо, с каждым днем все проще было изъясняться на диковинной смеси английского и астерийского. У одвана обнаружился талант улаживать конфликты между кавалеристами и горожанами, и Бентон только диву давался, до чего же хорошо у Фрейи это получается. Лейтенант Гаррет, когда не помогал командиру в надзоре за ротой, а роте — в попытках перейти на самообеспечение, отправлялся в городскую библиотеку и увлеченно разбирался с документами, в том числе и написанными на мало знакомых астерийцам языках.
К сожалению, чем больше узнавали Беннет и Гаррет, тем очевиднее становилось, что всех здешних проблем кавалерийская рота не решит даже чудом. Астерийцам с помощью дипломатии удавалось ссорить потенциальных врагов друг с другом, тем самым избавляя свой город от многих бед. Но никакие византийские интриги не спасут, если за тобой не стоит серьезная сила — это со всей наглядностью показало нашествие викосийцев. По-прежнему Астере угрожала опасность, город был отрезан и от торговых путей, и от своих же собственных сельскохозяйственных угодий; собранный крестьянами урожай, все поголовье скота достались неприятелю. Построить пороховую мельницу и найти источник серы быстро не получится, а до тех пор придется беречь каждый патрон. Была идея организовать производство огнестрельного оружия для астерийцев, но город не располагал металлами и инструментами даже для кустарного изготовления малой партии в течение зимы.
В погожий день — по прикидкам Бентона, январский — снова на пороге командирской комнаты появился Тиндалл, и снова он был смущен.
— Кэпн, прошу извинить, но тут возникло затруднение. Что поделать, больно уж много отличий от нашего привычного житья. То одно непохоже, то другое — подчас не сразу и разберешь, хорошо это или плохо, или разом и плохо, и хорошо.
— Полагаю, сержант, вы правы, — хмуро кивнул Бентон.
— Кэпн, однажды старый индеец мне сказал: когда великий дух дарит тебе коня, не спеши менять его на собаку. Я это вот к чему: если что-то выбивается из привычного хода вещей, может, оно и к лучшему?
— Сержант, это как-то связано с Белисой?
Тиндалл залился краской.
— Так точно, сэр.
— Хотите поближе с нею познакомиться? Но вас что-то смущает?
— Кэпн, я вроде и так уже близко с ней знаком. Достаточно близко, чтобы не совершить чего неподобающего. Нет, сэр. — Сержант позволил недовольству проявиться в его голосе. — Кэпн, зима ведь кончится, снова можно будет воевать. Если астерийская армия отправится на дело, с ней пойдет и Белиса. Она ясно дала понять, что не останется. Поначалу я так рассуждал: ладно, Тиндалл, ты побудешь рядом и спасешь даму, если в том нужда возникнет. Но потом посмотрел, как она упражняется: боевое фехтование и все такое — и знаете, это еще вопрос, кто кого спасет. И я, сэр, теперь не знаю даже, что и думать. В фехтовании она знает толк и в настоящей рубке побывала. Кэпн, она и как сержант хороша, и как женщина великолепна. Но ведь настоящая женщина не такой должна быть, как вы считаете?
Странно, что подобные вопросы не встают перед нами куда чаще, подумалось Бентону.
— Сержант, я уже успел хорошенько поразмыслить над этим. И нашел, как мне кажется, ответ. Вам же Белиса нравится такой, какая она есть. Будь она женщиной иного сорта, разве не относились бы вы к ней совсем по-другому?
Тиндалл почесал в затылке.
— Не знаю, что и сказать, кэпн. Наверное, это была бы уже не Белиса. Она не в христианской вере воспитана, но в том я не вижу беды. Господь поймет и не осудит. А на добрую христианку Белиса похожа куда больше, чем многие исправные прихожане из моих знакомых. Надеюсь, сэр, вы понимаете меня.
— Понимаю, сержант, — кивнул Бентон, — и советую принять Белису такой, какая она есть. К знакомству с подобными людьми нас никто не готовил, но ведь она, как вы сами заметили, великолепная женщина. Может, и не такая уж это плохая мысль — изменить свое отношение к жизни.
Тиндалл ухмыльнулся.
— Верно, сэр. Благодарю вас, кэпн. Она ведь и правда чудо. Хоть и не единственная женщина в городе. Вот, скажем, одван Фрейя — по-своему отменный офицер. О черт, я хотел сказать…
— Сержант, я вас понял.
Когда Тиндалл ушел, капитан сел и задумался, дивясь своей реакции на слова сержанта о Фрейе. Действительно, она настоящая леди, и чем больше ее узнаешь, тем больше уважаешь. Но тот прозрачный намек, что взамен за помощь, за участие кавалеристов в обороне города Бентон потребует от нее услуг особого рода, не давал ему покоя. Наверняка и Фрейя не забыла свои слова. Он, будучи офицером и джентльменом, не может допустить, чтобы одван сомневалась в чистоте его намерений.
* * *
Через несколько дней Фрейя пригласила его для разговора. Было не слишком холодно, так что она повела капитана к крепостной стене, на укромный участок вала — там можно было побеседовать, не опасаясь чужих ушей.
Фрейя, опираясь на стену, смотрела на восток. На ней было не воинское облачение, а наряд для повседневных дел: белая рубаха с шитым узором (кони, как будто даже далекая родня тем, что изображены на руинах к югу от города), темные штаны, тоже с узорами, только разноцветными, длинная юбка с глубокими вырезами спереди и сзади, не мешающая при верховой езде, а поверх всего кафтан с высоким воротом, с полами до колен, опять же с шитьем: фигуры воинов и боевые сцены вперемешку с разнообразными символами и эмблемами. Бентон счел этот наряд весьма приятным для глаза.
— Надо поговорить о войне, — сказала Фрейя. — Викосийцы намерены снова напасть на Астеру, как только уйдут последние морозы. Считают, что мы так рано их не ждем.
— Это вам разведчики сообщили?
— Да. Разведчики. Шпионы. Мне оба слова кажутся правильными. Говорят, войско теперь намного больше — десять десиров.
— Десир? Я думал, это воинский чин.
— Десир — это еще и тот, кто командует десиром. — Фрейя показала растопыренные пальцы, потом убрала все кроме двух.
— Двенадцать?
— Десир — это двенадцать раз по двенадцать.
Бентон быстро произвел арифметические действия.
— Сто сорок четыре. И в десять раз… Получается тысячи полторы.
Если против такого войска выставить кавалерийскую роту, шансы у нее будут зыбкими. Но ведь у Астеры есть и своя армия.
— Сколько у вас бойцов? — спросил он.
— Способных защищать стены? Примерно восемь десиров. Тех же, кто годен для битвы в открытом поле, около шести десиров.
Тут Бентон решил задать давно беспокоивший его вопрос:
— Что же произошло? В вашем городе детей и стариков гораздо больше, чем мужчин и женщин, способных нести воинскую службу, и для нас нашлись свободная казарма и конюшня.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
