– Заеду за вами к восьми, – сказал Джордж вслух. Александра повесила трубку, расцеловала Элис Коппел, Вэнса Барнса и Марти Бергаймера.
– Я к парикмахеру! Увидимся завтра! Они молча смотрели вслед девушке.
– Это мужчина, – кивнула Элис.
***Они поужинали в «Максуэллз Плам». Метрдотель провел их мимо битком набитого бара наверх, в обеденный зал, и усадил за лучший столик.
– Вы хоть немного думали обо мне все это время? – спросил Джордж.
– Да.
Александра чувствовала, что может быть полностью откровенной с этим человеком, таким чувствительным, таким уязвимым:
– Когда вы не позвонили, я подумала: случилось что-то ужасное. Мне было так плохо…, думала, еще одного дня я не выдержу.
«Молодец Ив», – подумал Джордж.
Это Ив настаивала, чтобы он ушел в подполье и звонил только с ее разрешения.
Джордж впервые за все время чувствовал, что план может удасться. До сих пор, он не придавал происходящему особого значения, иногда только забавляясь мыслью о том, как неплохо было бы завладеть состоянием Блэкуэллов, но всерьез никогда не верил, что все получится. Для него это было всего-навсего игрой, которую он и Ив вели вместе. Но теперь, глядя в полные немого обожания глаза Александры, Джордж понял, что игры кончены. Александра принадлежала ему. Первый шаг сделан. На пути встретится много опасностей, но с помощью Ив он преодолеет их.
«Мы повязаны этим делом, Джордж, и, когда настанет час, все разделим поровну».
Но Меллис не признавал партнерства. Когда он получит все, чего добивался, и когда избавится от Александры, настанет время разделаться с Ив. Мысль об этом доставляла огромное наслаждение.
– Вы улыбаетесь, – сказала Александра.
Он сжал ее ладони сильными теплыми пальцами:
– Я подумал, как хорошо, что мы снова вместе. И можем повсюду бывать вдвоем.
Сунув руку в карман, он вытащил длинную узкую коробку.
– Я привез вам кое-что из Греции.
– О, Джордж…
– Откройте, Алекс.
Внутри оказалось бриллиантовое колье тончайшей работы.
– Какое красивое! – прошептала Александра. Именно это ожерелье Меллис взял тогда у Ив. Та заверила, что Джордж вполне может подарить колье Александре – она никогда его раньше не видела.
– Это слишком дорогой подарок, честное слово.
– Вовсе нет. Мне будет приятно увидеть его на вас.
– Я… – дрожащим голосом начала девушка. – Я…, спасибо.
– Вы ничего не ели, – покачал головой Джордж.
– Я не голодна.
Меллис снова увидел ее глаза и испытал знакомое чувство всесилия. Как часто он встречал это выражение на лицах женщин – прекрасных и уродливых, бедных и богатых. Джордж использовал их, любым способом получая что-то от бедняжек, имевших несчастье встретиться на его пути. Но эта даст ему больше всех остальных.
***Джордж Меллис по праву гордился своей квартирой – обставленной строго, с большим вкусом, на деньги любовниц и любовников, пытающихся купить хотя бы на время его благосклонность. Правда, им всегда это удавалось, но ненадолго.
– Как здесь хорошо! – воскликнула Александра. Меллис подошел к ней, медленно повернул к себе, так что в тускло освещенной комнате заискрились огоньки бриллиантового колье на шее девушки.
– Тебе идет, дорогая.
И он поцеловал девушку, сначала нежно, потом все с большей страстью. Александра, едва не теряя сознание, даже не поняла, как они очутились в спальне, большой комнате, отделанной в синих тонах, в центре которой стояла огромная кровать.
Джордж снова обнял девушку и почувствовал, что она дрожит.
– Что с тобой, радость моя?
– Немного нервничаю, – призналась Александра. Она с ужасом думала, что вот сейчас этот человек разочаруется, поняв, какое неопытное создание стоит перед ним, но, собрав последние остатки мужества, стала расстегивать платье.
– Позволь мне, – прошептал Джордж.
Он начал раздевать белокурую красавицу, повторяя про себя наставления Ив:
«Держи себя в руках. Если причинишь Александре боль, если она поймет, какое ты грязное животное, можешь распроститься с деньгами. Понимаешь? Оставь свои мерзкие привычки для шлюх и продажных мальчиков!»
И Джордж, помня об опасности, продолжал осторожно раздевать Александру, не сводя глаз с обнаженной девушки. Тело точно такое же, как у Ив, – прекрасное, с нежной кожей, изящными изгибами стройной фигуры. Меллис горел от желания сжать ее, ударить так, чтобы на алебастровой белизне появились уродливые синяки, кровоподтеки, заставить кричать от боли, душить, кусать…
«…Попробуй только дать себе волю, и больше ты ее не увидишь».
Он сорвал с себя одежду, привлек Александру близко-близко. Они долго стояли молча, глядя друг другу в глаза; наконец Джордж, подхватив Александру на руки, медленно опустил на постель и начал целовать, едва прикасаясь губами, потом все с большим пылом, язык и пальцы ласкали, гладили, ощущали каждую складку, каждую впадину ее тела, пока девушка, не в силах больше вынести сладкую боль-муку, умоляюще прошептала:
– О, пожалуйста! Сейчас! Сейчас!
И Джордж, закрыв глаза, стараясь ни о чем не думать, овладел ею; только теперь Александра познала невероятное, ни с чем не сравнимое, жгучее наслаждение. Позже, гораздо позже, лежа в объятиях любовника, она вздохнула:
– Милый, какое счастье ты мне подарил! Тебе тоже было хорошо?
– Конечно, родная, – солгал Джордж.
Она вновь прижалась к нему и заплакала, сама не зная отчего, чувствуя только, что благодарна за доставленные счастье и радость.
– Не надо, успокойся, ведь все хорошо, – тихо сказал Мел-лис, гладя ее по голове.
На этот раз он сказал правду.
Ив гордилась бы своим учеником.
Все влюбленные обычно ссорятся, обижаются, ревнуют друг друга, все, но только не Джордж и Александра. Меллис, во всем следуя наставлениям Ив, предупреждал каждое желание Александры, знал каждую мелочь о ее страхах, мечтах, фантазиях, друзьях и врагах и всегда был рядом, готовый дать все, в чем она нуждалась, умел заставить ее смеяться и плакать. Александра любила Меллиса, отдалась ему вся, целиком, душой и телом, но у Джорджа их отношения, особенно в постели, вызывали лишь злость и раздражение.
Слушая гортанные животные вскрики, издаваемые Александрой в минуты любви, Джордж задыхался от возбуждения. Как ему хотелось насиловать ее, бить, заставить рыдать, умолять о пощаде – только так он сможет получить удовлетворение. Но Джордж знал – тогда все пропало. Злоба его росла. Чем больше времени они проводили в постели, тем больше Меллис ненавидел и презирал Александру.
Конечно, были такие места, где Меллис мог получить все, что желал, но приходилось принимать меры предосторожности. Лишь поздно ночью осмеливался он посещать бары для одиночек, дискотеки и клубы гомосексуалистов, знакомился с одинокими вдовами, ищущими развлечений, мальчишками-"голубыми", жадными до любви, и проститутками обоего пола, готовыми на все за деньги.
Меллис водил их в убогие отели Вестсайда, Бауэри и Гринвич-вилледж, но никогда не возвращался дважды в одно и то же место, правда, вряд ли его там встретили бы с радостью: партнеров этого красавца обычно находили в бессознательном состоянии, избитыми до полусмерти, а иногда и покрытых сигаретными ожогами.
Джордж не терпел мазохистов. Они наслаждались болью, которую он причинял, и это не доставляло никакого удовлетворения. Нет, Меллису было необходимо слышать вопли этих тварей, молящих о пощаде и милосердии. Точно так же поступал его собственный отец, когда Джордж был еще совсем мальчишкой. Он избивал сына за малейшие провинности, так что тот потом часами лежал в бреду.
Когда отец застал восьмилетнего Джорджа с соседским парнишкой, совершенно голых, он бил сына до тех пор, пока у того не полилась кровь из носа и ушей. Желая навсегда отучить сына грешить, отец прижал зажженную сигару к пенису Джорджа. Рана зарубцевалась, но шрам глубоко в душе продолжал гноиться.
Меллис унаследовал буйный необузданный характер своих греческих предков, и сама мысль о том, что придется кому-либо подчиняться, была непереносимой. Он мирился с постоянными издевательствами Ив Блэкуэлл только потому, что нуждался в ней. Но когда он наконец доберется до состояния старухи, вволю натешится над Ив, пока та не начнет молить о смерти, как избавлении. Какая удача, что Джордж с ней встретился! Для него. Ей-то явно не повезло.
Александра не переставала поражаться: откуда Джордж знает, какие цветы послать, какие пластинки купить, какие книги ей понравятся. Когда он вел ее в музей, их восхищали одни и те же картины. Трудно поверить, что у двух разных людей вкусы могут быть столь одинаковы! Она не могла найти в Джордже Меллисе ни единого недостатка. Само совершенство! И теперь девушка мечтала лишь о том дне, когда наконец познакомит его с Кейт. Но Джордж всегда находил предлог, чтобы избежать встречи с бабушкой.
