одной порцией супа не отделаешься. Если даже обычный человек, после долгого физического труда нуждается в большом количестве калорий, то, что уж говорить про подобные нагрузки? Да еще и мозг потребляет столько, что уму непостижимо.
Помню, как Альцман мне в свое время рассказывал о том, что при интенсивной умственной работе на мозг уходит до 25 % всей получаемой от пищи энергии. Но это опять же, у обычного человека. У нас же этот процент будет явно побольше. А теперь представьте все это вместе — физическую и умственную нагрузку одновременно на запредельных для организма скоростях. Тут уже даже резерв не поможет, тем более, что он подпитывает лишь частично и отвечает за совершенно другие функции. А уж если ты еще и ранений при этом кучу наполучал — то вообще труба. Вот и приходится уничтожать продукты со страшной силой, стараясь как можно быстрее восстановиться и делая при этом акцент на белок и сладкое. Особенно на последнее. Одаренные все от природы поневоле сладкоежки.
Глядя на то, как на плите медленно закипает тушенка, я тяжело вздохнул, поднялся из-за стола, и, подхватив тяжело пахнущий огромный мусорный мешок, потащил его на улицу. Есть, разумеется, можно еще и не в таких условиях, но зачем, когда все можно сделать культурно? Нет, конечно, я закинул мешок в мусорный бак у дороги и вернулся обратно, попутно распахнув глухо задраенные оконные ставни, открывающие из кухни великолепный вид на летний сад, всякие бывают индивиды. Помню, находились и такие, кто в армии тайком жрал хлеб в туалете, но это уж совсем ни в какие ворота. Я снял с плиты тушенку и, достав с полки тарелку, принялся делать из нее и сухарей какое-то подобие бутербродов. Не Бог весть, какой завтрак за два дня, но с чаем должно пойти замечательно. Тем более, что у меня для него есть самая лучшая в мире приправа — голод. Выбросить пустую банку в чистое мусорное ведро. Ну, теперь и поесть можно!
Откусив первый кусок, я надолго выпал из реальности. Как же вкусно! И как мало нам оказывается нужно для счастья. Вот уж точно, что, называется, зажрались. В сытом и богатом двадцать первом веке, когда все можно получить не то что сходя в магазин, а даже не вставая с дивана — многие просто разучились ценить простые радости жизни. Просто вкусно поесть. Просто крепко поспать, не выставляя при этом караулы и не опасаясь, что тебя ночью может убить враг, загрызть какая-нибудь тварь или сделать еще что похуже. Просто съездить на выходные на рыбалку или в отпуск на море. А вечером посмотреть футбол с пивом по кабельному. Или завалиться в бар и просидеть там с друзьями до утра в хорошей компании, болтая о жизни. Все настолько к этому привыкли, что даже не замечают насколько это дорого. И вместо того, чтобы ценить это, без всякой иронии сокровище, все непрерывно жалуются на жизнь и ноют, как же им хреново живется. Все-таки прав был в этом плане Шаман. Я откусил очередной кусок сухаря с мясом и громко отхлебнул из кружки. Хорошо…
Интересно, как там ребята в Норильске? Сумели найти Антона, или нет? На счет Ремизова особых иллюзий я не питал. Учитывая то место, в котором он находился на момент нападения, шансы на выживание у него были минимальные. Грустно, но факт. А вот на счет своего нового друга, того с кем я вместе начинал свое обучение в особом отделе и с кем успел так близко сойтись за все непродолжительное время своей работы, такой уверенности не было. Да и не хотелось верить, что Антона больше нет. Работал он, перед последним выходом на связь, исключительно в людных местах, за город не выезжал, да и что ему там, в конце — концов, было делать? Поэтому о его смерти с большой долей вероятности стало бы известно сразу, особенно если учитывать, как наплевательски нападавшие относились к излишней шумихе. Но нет, в той местности все было тихо. Во всяком случае, неожиданных смертей, исчезновений и несчастных случаев не наблюдалось. Ребята очень подробно в свое время прошерстили сводку по этому городу. Вот и оставалось только надеяться на группу эвакуации и то, что мой друг все-таки остался жив. Мы и так потеряли слишком многих. А уж если посчитать еще и последний бой… перспектива и вправду становится удручающей. Одаренные практически уничтожены. Буквально за несколько недель безжалостно уничтожено все то, что бережно выращивалось и собиралось кем-то многие и многие десятилетия…
Впрочем, последняя операция уже была именно нашей инициативой, а не чьей-то еще. Святослав, Виктор, Грин…. Вечная вам память, ребята… В том бою Волки потеряли еще и своего брата. Я задумчиво опустил руку с уже почти надкушенным предпоследним бутербродом и потом медленно положил его обратно на тарелку. Как там Стен? После того боя я еще так и не успел с ним повидаться, а учитывая то, что я слышал от Игната…
Я решительно поднялся из-за стола и, налив еще одну кружку с чаем, подхватил тарелку с сиротливо лежащими двумя бутербродами и отправился наверх. Вряд ли, конечно, ему сейчас нужна чья-либо поддержка, но и не повидать своего друга и, без всякого сомнения, наставника я просто не мог.
Жили мы практически в соседних комнатах, поэтому путь много времени не занял. Уже шагая по второму этажу, я даже не старался сдерживать шум от движения, боясь разбудить уставшего оперативника-приколиста. А какой в этом смысл? На моей памяти еще никому из одаренных не удавалось подкрасться незамеченным ни к нему, ни к Владимиру. Так что, какой смысл тут что-то из себя пытаться изображать? Хотя, густой ворс ковра, так великолепно гасящий звуки шагов, и нежно обволакивающий босые ноги, более чем способствовал проведению очередного эксперимента. Но я сдержался. Подобное баловство в такой ситуации было бы явно ни к месту.
Уже на подходе к полуоткрытой двери в самом конце полутемного коридора в нос мне ударил мощнейший запах перегара. От неожиданности я даже головой потряс. Это ж сколько надо было откушать, чтобы иметь такой букет, да еще и за столько шагов? В моей памяти тут же услужливо всплыли цифры, оценивающие концентрацию паров в воздухе и прочие нюансы, спасибо заложенной мне в голову медицинской базе, но все они намного превышали допустимый лимит и были явно не совместимы с жизнью для обычного человека. Впрочем, кто сказал, что Стен у нас был обычным?
Я только покачал
