Все к лучшему. Скорее всего, за мной уже начали охоту королевские ищейки. Пусть недолго, но здесь, у Хранителей, я смогу отсидеться. За это время снаружи, во внешнем мире, все поутихнет, а уж потом я спокойно и без неприятностей доберусь до Роси. Неожиданно всплыл образ Николая, и сердце защемило незнакомо, непривычно, даже полный живот свело судорогой. Жив ли?
Нужно выяснить, для чего за мной гнались Хранители. Для чего притащили сюда? Ведь не кормить, холить и лелеять, честное слово.
– Иван! – Я уставилась на мальчишек своим пронизывающим тяжелым взором, заставив их поежиться и позеленеть от конфуза.
– Откуда она знает твое имя? – не слишком вежливо отозвался Петр с удивлением в голосе.
– Тебе повезло, – продолжила я, – ты гораздо сметливее Петра.
– Что она сказала? – ужаснулся румяный толстячок и обиженно фыркнул.
Я опустила голову, привычно направив взгляд в пол. Пора начинать балаганное представление.
Наша жизнь состоит из случайностей – неожиданных встреч, подслушанных разговоров, невзначай оброненных фраз, жестов. Мир наполнен деталями, когда-то нелепыми, на первый взгляд ничего не значащими, но они определяют дальнейшую судьбу, заставляя принимать быстрые и не всегда благородные решения.
Из обрывочных разговоров, подслушанных жадно, украдкой, мне стало понятно, что Хранители переживали наихудшие времена, проклинали Лопатова-Пяткина, поносили колдуна Авдея, а заодно и меня обкладывали нелестными эпитетами.
Тогда, весной, Хранители вернулись в разрушенную Иансу, но Источник силы уже высох. Собственно, никто и не подозревал, что я стала случайным свидетелем его смерти и последней собеседницей духа, царившего в нем. Хранители покинули пепелище и вернулись сюда, где несколько десятков лет назад тоже пряталась скрытая деревня, и теперь они старались наладить свою жизнь кто как мог. Собирали частички бытия, складывали крохи и обрывки, старались написать новую историю.
И все ждали. Только непонятно чего. Но каждый Хранитель в этой странной и на первый взгляд похожей на обычную человеческую деревню дышал ожиданием.
Я ничем не выдала себя. Никто не сумел раскрыть, что память вернулась ко мне. Смерть смогла излечить мое тело. Переломы с пробуждением срослись, мышцы окрепли, суставы работали, как смазанные маслом шестеренки механизма, но душа осталась больной и покалеченной. Внутри как будто сидела острая иголка и мучила меня давней знакомой – бессонницей.
– Анна! Анна! – Среди ночи кто-то забарабанил в дверь.
Я встрепенулась в холодном пыльном сеннике, где ночевала, подняла голову от подушки и прислушалась. В сенях раздались поспешные шаги хозяйки дома. Вот ночная гостья, запыхавшаяся, вошла и горячо заговорила:
– Началось! Милочка рожает! Уже и в баню отвели!
– Да как же так! – вскрикнула испуганно моя хозяйка. – Ведь не срок еще! Эх, Матрены не хватает!
– И ведь совсем чуточку до возрождения не доходила! Чуточку!
– Тихо ты! – осадила ее хозяйка. – А то чокнутая услышит! Пойдем!
Хлопнула дверь, в доме стало тихо-тихо. Сердце мое стучало как сумасшедшее, словно старалось вырваться из груди. Что такого ужасного сказала женщина? Почему Анна, моя хозяйка, всполошилась и зашикала? Возрождение чего? И что такого в обычных женских родах?
Я встала, подергала дверь, закрытую снаружи на засов.
Время оказалось не слишком надежным союзником. Похоже, пришла пора планировать очередной побег.
На следующее утро, когда в сопровождении двух своих охранников, Петьки да Ваньки, я бесцельно шаталась по деревне, стараясь развлечь себя хотя бы прогулкой, то кое-что стало понятным. У плетня одного неказистого домика собралась понурая толпа. Все мужички сняли картузы, женщины как одна в черных платках, а в воздухе застыла волна скорби и отчаяния. Кто-то, увидев наше приближение, поспешно отвернулся, кто-то зыркнул нездоровым змеиным взглядом, а кто и проклятие прошипел. Накрыло меня злостью всеобщей, как одеялом, даже душно сделалось.
– Что случилось? – спросила я у Ивана.
Тот помялся, помялся, почесал затылок, стараясь сообразить, сколь много может мне поведать, и неохотно промямлил:
– Да ночью ребенок родился. Мертвый. Снова.
– Мертвый? – Внезапно у меня в голове мелькнула страшная догадка, и от этого стало как-то неуютно и горестно. – И давно мертвые дети родятся?
– Дык как Иансу-то спалили, – поспешил рассказать Петр и тут же получил тычок под ребра от приятеля.
Словно тени мы проскользнули сквозь расступающуюся толпу, ощущая каждой клеточкой нахлынувшую со всех сторон ненависть.
Выходит, с момента смерти Источника на свет не появилось ни одного Хранителя…
Я шла все быстрее и быстрее в горку, к избе Анны, а в голове крутились хаотичные, беспорядочные мысли. И в них уже заблестело зерно истины, раньше неведомой мне. Обрывочные образы складывались в картинки.
Вот Лопатов-Пяткин с циничной ухмылкой на аристократической физиономии заявляет, что с Берегиней ему нестрашно и последний Источник потерять. А потом слова Старейшины, нависшие надо мной: «А девица-то знает, какой жертвой Источник возрождается?» И издевательский хохот Василия, словно граф смеялся мне в ухо.
Верховная, ее фигура, кружащая по пустому темному пространству башни. «Не знать тебе забвения. Никогда…»
Все встало на свои места и заставило застонать от отчаяния. Сходилось, как обрывки разодранной книжной страницы. Осталось лишь поверить и заставить саму себя принять это да еще раз подивиться собственной глупости – как же можно было запутаться в такой истории, увязнуть в ней по самую макушку?
Оберег Иансы – существо, наделенное силой Хранителей, но лишенное их слабости. Смерть дракона, отнятого и плененного, ему была нестрашна. Он должен был возродить Источник и стать новым Верховным духом. Только в этот раз Оберегом стала женщина. Я, Берегиня. Именно поэтому Хранители не пытались меня убить раньше. Зачем? Видно, на жертвенный алтарь меня положат в свое время, чтобы я стала Верховной, а Источник силы забил вновь, сильный и живительный.
Я мертвяк. И, черт возьми, каждый в этой проклятой деревне об этом знает! Каждая мелкая богомерзкая хранительская душонка!
С ума сойти! Я самый настоящий труп при любом раскладе! И ведь «счастье» быть Оберегом Иансы не подаришь, не продашь, не поделишься им! Хотя…
Хотя отчего же не поделишься да не передашь?
Сумасшедший план пришел мне в голову. Терять мне нечего, даже жизнь моя уже не принадлежит мне. Граф с самого начала собирался стереть Иансу с лица земли, слишком много злобы накопилось на изгнавших его Хранителей. Сумасшедший хотел создать свою Иансу и стать ее полновластным хозяином. Он все рассчитал правильно, кроме единственного, об этом он, несчастный, и не догадывался: Авдей имел свои виды на силу Хранителей, дарующую здоровье и неуязвимость. А значит, зачем губить саму себя и ждать, сложа руки, когда меня положат на жертвенный алтарь, когда можно подставить Авдея?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
