Я ничего не имела против такой постановки вопроса. Решив, что самое время заняться тем, зачем мы сюда, собственно, явились, я подошла к столику и начала осторожно разворачивать на нем пакеты с сушеными приправами. Фиона так и осталась стоять на своем месте, продолжая достаточно убедительно играть роль статуи. Оно и к лучшему. Хоть путаться под ногами не будет.
— А откуда ты вообще узнала про такую забаву? — вдруг полюбопытствовал Лоренс, подходя ближе и с нескрываемым интересом наблюдая за моими приготовлениями.
— Не забывай, я все-таки несколько лет прожила в общежитии, когда училась в Академии, — ответила я. — Мать была так любезна, что выбила мне комнату у самого ректора. Правда, потом он меня все годы учебы донимал вопросами, не желает ли месси Леонелла провести с ним еще пару приятных часов.
— И что, молоденькие студенточки часто так веселятся? — оживился Лоренс. — Всегда это подозревал!
Я бросила на него быстрый взгляд через плечо и укоризненно покачала головой. Эх, мужчины! Только об одном думаете. Вон как глазки-то заблестели масляно, а на губах заиграла мечтательная улыбка.
— Ох, прости! — покаялся Лоренс, опомнившись и постаравшись придать себе как можно более серьезный вид. — Оно само как-то…
Я ничего не ответила на его оправдание, принявшись аккуратно разрывать бумажные пакеты на длинные полоски. Если честно, никогда не делала самокрутки. Но будем надеяться, что все получится.
Лоренс виновато вздохнул и отошел к своему багажу, видимо, намереваясь отыскать жабий камень. Неполную минуту в комнате царила тишина, когда каждый был занят своим делом. И вдруг ее разорвал тонкий и напряженный голос Фионы, о присутствии которой я совершенно запамятовала.
— Ну и когда мы приступим? — вопросила она, и в ее голосе мне почудились скрытые слезы.
Я обернулась к девушке и с трудом подавила удивленное восклицание, поскольку она успела скинуть с себя полупрозрачное одеяние и сейчас стояла совершенно обнаженной, то и дело зябко поводя плечами, словно страдала от сквозняка, который лично я не ощущала. Невольно я залюбовалась ее точеной фигурой. Да, месси Улеана знала, кого выбрать в качестве своей якобы дочурки, призванной на самом деле ублажать нужных людей высшего света. Даже странно, что Лоренс имел мужество и стойкость отказаться от такой красотки, когда обнаружил ее в собственной постели.
Светлые длинные волосы обнимали худенькие плечи Фионы роскошным покрывалом. Огромные голубые глаза, окаймленные густыми черными ресницами, мерцали от невыплаканных слез в ожидании нового унижения. Тяжелая большая грудь с коричневыми изюминками напряженных сосков, тонкая талия, по-мальчишечьи узкие бедра. И, что поразило меня больше всего, чисто выбритый лобок. Это тоже сейчас модно в высшем свете?
После чего я с любопытством уставилась на Лоренса, наблюдая за его реакцией. Стоило признать, он меня приятно удивил. Конечно, сначала он уставился на Фиону так, будто впервые в жизни увидел женщину. Затем гулко сглотнул, дернув кадыком, с усилием отвел глаза и посмотрел на меня.
— Беата, прикрой ее чем-нибудь, — хрипло попросил он. — Пожалуйста.
Я кивнула и отправилась к девушке, по пути сдернув с кровати покрывало. Однако, когда я принялась укутывать Фиону, она вдруг пребольно схватила меня за руки и с отчаянием прошептала:
— Ну не мучайте меня ожиданием! Делайте свое дело и позвольте мне уйти!
— Все хорошо, — постаралась я уверить Фиону, от жалости сама готовая расплакаться.
Я мягко высвободилась из ее хватки, впрочем, бедняжка и не держала меня. Ее начала бить крупная дрожь от волнения. Я накинула ей на плечи покрывало, крепко взяла ее за плечи и твердо проговорила:
— Не беспокойся. Мы не собираемся ничего с тобой делать. Напротив, хотим освободить тебя.
— Освободить меня? — недоверчиво переспросила Фиона. Горько хмыкнула: — От чего освободить-то?
— Месси Улеана ведь не твоя мать, правда? — спросила я. Фиона с ужасом отшатнулась от меня, вряд ли ожидая такого вопроса, и я затараторила, силясь успокоить ее: — Не бойся! Мы спасем тебя от этой старой злобной ведьмы.
— Вы не понимаете, — с отчаянием простонала Фиона, схватила себя за волосы и несколько раз хорошенько дернула, каждый раз оставляя между пальцами настоящие пуки.
От этого зрелища меня даже передернуло. Ой, это же больно!
— Так расскажи нам, — вступил в разговор Лоренс.
Сделал было шаг вперед, но в унисон этому Фиона попятилась, и я предупреждающе покачала головой, посмотрев на него. Не надо ему сейчас вмешиваться. Полагаю, то, что хочет рассказать Фиона, не предназначено для мужских ушей.
Лоренс понял меня без слов. Кивнул и отошел на другой конец комнаты, повернулся лицом к окну, за которым плескались густые чернила позднего вечера.
— Месси убьет меня, если узнает, что я проболталась, — прошептала Фиона, глядя на меня испуганными глазами.
— Не убьет, — заверила ее я. — Мы не позволим. Фиона, и я, и Лоренс хотим помочь тебе.
— Она говорила, что мне все равно никто не поверит, — продолжила шептать несчастная, словно не услышав, что именно я ей сказала.
— Я тебе верю! — Я опять взяла ее за плечи и хорошенько встряхнула, желая, чтобы мои слова дошли до ее сознания. Повторила вопрос: — Месси Улеана ведь не твоя мать?
— Нет, — совсем тихо отозвалась Фиона. Опустила голову и судорожно вздохнула, а потом и вовсе тихо заплакала. Свет магических пластин мягко отразился на ее мокрых от слез щеках.
— Что она заставляет тебя принимать? — спросила я.
Да, с одной стороны, было жестоко сейчас продолжать расспросы. Но я не могла терять время. Кто знает, сколько Фионе потребуется для того, чтобы успокоиться. Мы не можем сидеть в комнате вечно, потому как достаточно скоро у Вайры и ее омерзительной подружки возникнут резонные сомнения, чем именно мы тут занимаемся. Поэтому прочь сантименты! Придется побыть жестокой.
— Она посадила тебя на дурман-траву? — Я хорошенько встряхнула Фиону за плечи, испугавшись, что так и не получу ответа.
— Что? — Та кулаком утерла слезы и, нахмурившись, посмотрела на меня: — Что за дурман-трава? Я о таком даже не слышала.
Вот так поворот! Я неприлично крякнула от изумления и бросила на Лоренса полный недоумения взгляд. Тот в ответ лишь удивленно пожал плечами, при этом продолжая вглядываться в окно.
— Тогда почему ты ее так боишься? — спросила я. — Почему выполняешь ее приказы? Только не говори, что тебе самой нравится заниматься тем, чем ты занимаешься!
— Нет, конечно же, нет, как вы могли такое подумать! — Фиону аж передернуло от омерзения. Но, увы, продолжения после этого не последовало. Девушка понурилась и принялась с демонстративным вниманием изучать пол под своими босыми ногами, словно опять не понимая, чего я от нее добиваюсь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
