— Даже не вздумай кому-нибудь проболтаться, дорогуша. — Голос Вайры звучал весело, но по моей спине пробежал ледяной холодок. — Помни, что я тоже в курсе твоих многочисленных грязных секретов. Одна тайна происхождения Фионы заставит разрыдаться от сострадания к ней весь высший свет.
— Да я так, просто к слову пришлось, — смущенно отозвалась Улеана. Помолчала немного и спросила: — И все же зачем ты притащила меня сюда? Неужели думаешь, что Лоренс послушает меня, раз уж не стал слушать тебя, и выгонит свою девку прочь? В таком случае это глупо. Ты прекрасно знаешь, что твой сын меня недолюбливает.
— Я пригласила тебя в качестве поддержки, — ответила Вайра. — Я хочу серьезно поговорить с сыном о присутствии в моем доме этой…
Она замялась, видимо, подыскивая определение пообиднее, и я с силой сжала кулаки, почувствовав, как к щекам от негодования прилила кровь. Что я ей плохого сделала? Почему она настолько сильно меня ненавидит? Неужели такое отношение обусловлено неприязнью между ней и моей матерью? Но я ведь не виновата в их ссоре!
— В общем, я не желаю, чтобы в моем доме гостила эта девка, — продолжила после крошечной паузы Вайра. — В присутствии постороннего человека Лоренс постесняется прерывать меня. Ему придется выслушать мои доводы! А если я начну эту беседу наедине с ним, то он примется отшучиваться, а то и вовсе уйдет.
— У меня есть предложение получше, — вдруг заявила Улеана. — Если ты выгонишь ее, то тем самым сильно испортишь отношения с сыном, и он все равно продолжит встречаться с этой девкой. Просто из желания насолить тебе. Надо быть хитрее. Необходимо, чтобы Лоренс сам захотел разорвать все отношения с ней.
— Да, но как этого добиться? — уныло вопросила месс Вайра.
— Твой сын занимает высокий пост, — вкрадчиво продолжила Улеана. — Он — дознаватель, человек, расследующий преступления. Его избранница должна обладать кристальной репутацией. Вряд ли карьере Лоренса пойдет на пользу, если окажется, что его будущая супруга — самая обыкновенная воровка.
Я беззвучно ахнула и прижала ладони к пылающим от ярости щекам. Да что она такое говорит?! Я никогда в жизни не взяла без спроса чужой вещи!
— Продолжай, — с нескрываемым интересом попросила Вайра.
— Обвини ее в краже какой-нибудь твоей драгоценности, — предложила Улеана. — Пусть все улики указывают на нее. И подбрось эту безделушку в ее вещи. Наверняка она скажет, что готова показать все свое барахло, чтобы снять с себя подозрения. Вот будет сюрприз, когда Лоренс лично вытащит из ее сумки твою брошь или колье! И пусть тогда оправдывается и льет слезы сколько душе угодно. Он никогда не простит ей этого!
Больше всего на свете я хотела сейчас ворваться в комнату и выплеснуть душившее меня бешенство криком. Боюсь, я бы не удержалась от искушения и вцепилась бы матери Лоренса в волосы, знатно проредив их. Но неимоверным усилием воли я осталась на месте. Нет, это не выход из положения. Во-первых, далеко не факт, что я выйду победительницей из этой драки. Вряд ли Улеана будет спокойно сидеть и наблюдать за этим безобразием, скорее, выступит на стороне заклятой подруги. И тогда эти две бестии знатно отколошматят меня, а потом еще и выставят зачинщицей. А во-вторых, этой выходкой я как бы выполню то, чего добивается месс Вайра: испорчу отношения с ее сыном, и скорее всего окончательно и бесповоротно. Вряд ли Лоренс поверит моему рассказу без доказательств. В изложении его матери все будет выглядеть так, будто они с подругой сидели и мирно беседовали, а тут ворвалась я и начала буянить. Точно представят меня какой-нибудь умалишенной. Нет, месси Улеана права: в таких случаях надлежит действовать хитростью. Предупрежден — значит, вооружен.
Разговор двух женщин между тем свернул с интересующей меня темы на пустой светский треп. Они начали пересказывать друг другу сплетни, посмеялись над неудачным нарядом некоей Марики на последнем приеме. Я послушала еще несколько минут, затем, убедившись, что вряд ли услышу еще что-нибудь полезное, тихо отошла от двери и вернулась в свою комнату.
И вовремя! Стоило только мне вновь со всем удобством расположиться на кушетке, желая обдумать дальнейшие свои планы, как в комнату также стремительно ворвался Лоренс, потрясая каким-то бумажным свертком в руках.
— Вот! — тяжело дыша, проговорил он. — Достал. И укроп, и петрушку. Кухарка, должно быть, теперь думает, что я сошел с ума или переработал, но пусть!
— Отлично! — искренне обрадовалась я. — Теперь тащи жабий камень.
— Сию минуту, моя госпожа и повелительница, — с иронией отозвался Лоренс. Кинул сверток мне на колени и опять выскочил в коридор.
Я приглушенно выругалась себе под нос, вспомнив, что в комнате, куда дворецкий отнес нехитрый багаж Лоренса, сейчас со всеми удобствами расположились две самые настоящие ведьмы, только и ждущие его появления. Но останавливать Лоренса было уже поздно, и я стремглав ринулась в ванную, желая послушать, как пройдет эта встреча. Только прильнула к двери, как услышала громкое восклицание месс Вайры, преисполненное фальшивой радости:
— Сыночек! Наконец-то! А то мы тебя заждались.
— Добрый вечер, месси Улеана, — холодно и с подчеркнутой вежливостью поздоровался Лоренс. — Как ваши дела?
— Отлично, — отозвалась она. — Спасибо за беспокойство, мой милый.
— А где ваша дочь? — неожиданно поинтересовался Лоренс.
Я досадливо цокнула языком. Слишком грубо играет! Сейчас его наверняка засыплют целым градом вопросов, желая выпытать, почему вдруг он хочет увидеть Фиону, если совсем недавно дал ей очередную недвусмысленную отставку. Только бы Лоренс не проговорился о нашей задумке! Не надо быть провидицей, чтобы понять: в таком случае месси Улеана заберет Фиону и сбежит из имения. А потом сделает все от нее зависящее, лишь бы не подпускать Лоренса к своей якобы дочери как можно дольше. Или вообще устроит бедняжке какой-нибудь несчастный случай. Как говорится, нет человека — нет проблемы. Хотя нет, неправильно. Месси Улеана не относится к Фионе как к человеку, скорее, как к бессловесному животному, пригодному лишь для получения денег. А когда та же рабочая лошадка охромеет или заболеет, то ее принято отправлять к мяснику.
По всей видимости, Лоренс сам понял, что ляпнул что-то не то, поэтому затараторил, силясь исправить оплошность.
— Я хотел извиниться перед ней, — достаточно искренне проговорил он. — В сердцах я нагрубил ей. Просто устал после дороги.
— Ничего страшного, Фиона не может долго держать на тебя зла, — заверила его месси Улеана. Подумала немного и добавила с улыбкой: — Она слишком тебя любит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
