— Они знали, на что шли, — огрызнулся Андрей.
— Мы тоже. И ты в том числе, раз вообще согласился на Реверс. И если хочешь повысить наши шансы, сделай доброе дело: возьми кусочки проводов, один доспех и паяльник, проделай в крае шлема, на вороте и низе кирасы, а также на низе набедренника небольшие отверстия продень провода и припаяй их получше. Потом прицепим небольшую цепочку, чтоб до земли доставала, и проверим.
Лейтенант оглядел меня с ног до головы и отвёл взгляд.
— Зачем эта мишура? Тебе мало плашек?
— Это заземление, твою мать! — выругался я и добавил: — Как на бензовозе! Чтоб волшебная молния не пришибла.
— Думаешь, с магией такой фокус сработает?
— Не узнаем, пока не проверим. А потом и над защитой от других чар подумаем.
Андрей вздохнул и пошёл к фургону. Я же взял ведро и потопал к запруде. Сейчас важно показать, что стало безопасно. И надеюсь, эта водная дура не соврала.
Всю дорогу я пристально глядел на прозрачных мужей хозяйки рек, суетившихся на противоположном берегу, и некоторые из них добросовестно обрубали сучки с притащенного дерева. Не из него ли будет делаться санпилар?
У самой кромки воды лох-несское чудовище приподняло один из своих концов — наверное, тот, что сейчас голова. Однако больше никаких телодвижений оно не совершило, потому я зачерпнул немного и потопал обратно. У фургонов выдохнул и улыбнулся, потому что ко мне подошёл один из тягловых волов и начал шумно хлебать воду. Когда та кончилась, тихо замычал и понюхал сопливой мордой мои ладони — наверное, яблоки искал. Никакого сравнения с собакой. Чувствовалась большая неспешная масса, пахло навозом. Он в холке доставал мне до плеча — заденет нечаянно и переломает косточки.
— Что встали?! — закричала стоявшая неподалёку Герда. — Схватили ведра и живо питьё скотине притащили!
Солдатки приглянулись, но решили, что сержантка страшнее нечисти. А ещё через полчаса осмелели настолько, что начали носить воду не только для животины, но и чтобы устроить постирушку. Этим одновременно занялись одна из служанок Ребекки, деревенская волшебница Марта и оруженоска Клэр. Правда, воду в реку они побоялись выливать, ведь гадить в гостях у небольшой, но все же богини, опасно для жизни. Закипела и работа по вытаскиванию ящиков. Я ещё раз вздохнул, окончательно унимая дрожь, а потом указал на оружейные ящики, так как настало время для апгрейда средств нападения и защиты. К темноте уже развернули лагерь настолько, что берег, палатки и спрятанные под навес приборы освещала электрическая лампочка, а Дизель ходил по кругу, отдавая могучую мускульную силу на благо науки и комфорта.
Ошкуренный столб прозрачные болванчики всё же притащили, положив рядом со станком и дав мне пищу для размышлений. Я совсем не понимал, чем можно украсить тотем речной девы: земные мотивы точно не подходят, а местных я не знал.
Вечерние минуты тянулись долго. Пламя костра, треща дровами и играя тенями, словно куклами, тянулось к небу. Вокруг лампочки кружились многочисленные мошки и мотыльки, а из темноты за этой мелкой добычей выскакивали летучие мыши и какие-то пучеглазые птицы, похожие на козодоев. Видел последних только на картинках, так что наверняка сказать сложно.
— Юра! — позвал меня Андрей, когда уже окончательно стемнело. Он сидел рядом с валяющимся на подстилке доспехом с засунутым внутрь поддоспешником и щурился. Я и сам устал, так как остаток вечера подключался к приборам. Те пищали в моей голове на разный лад, а система трещала без умолку, докладывая о том, что калибровка завершена. Больше всего пришлось помучиться с образцовым генератором, задающим точные сигналы. Именно на него ориентируется вся техника при калибровке.
— Сделал? — выкрикнул я в темноту и сворачивая все виртуальные окна. Мозг считал их источником настоящего света, сужая зрачки, и оттого пришлось некоторое время привыкать к ночному сумраку.
— Да, — ответил лейтенант и усмехнулся. — А ты, что ли, будешь Никола Тесла?
— Сперва на манекене испытаем.
— Да откуда здесь манекену взяться?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— На палку с перекрестием повесим, — угрюмо ответил я и подхватил комплект доспехов с земли, старясь, чтоб провода не отлетели. Тонкая цепочка с дребезжанием волочилась по земле и цеплялась за травинки.
Наконец, испытательный доспех был готов. Я позвал волшебниц и достал свой посох-шокер. Ну а что, тоже выгляжу как маг с колдовской палкой, котрая ещё и током бьётся.
Все, кроме часовых (или часови́ц, если брать поправку на гендерный реверс), собрались в лагере в большой круг — даже те, кто числе котелки после ужина и ухаживал за скотом. Взгляд зацепился за вставшую рядом Катарину, у которой из одежды были только панталоны и ремни с ножнами для фальшиона и кинжалов. За пояс заткнут пистолет. В общем, залип я на несколько секунд на голые сиськи, что не осталось не замеченным храмовницей. Она посмотрела вниз, сложила руки на груди так, чтоб приподнять свои «яблочки», и снова придирчиво их оглядела, а потом коротко прокомментировала:
— Постиралась.
Впрочем, не одна она была топлес, и Андрюха, стоявший тут же совсем потерял концентрацию, откровенно пялясь на женские сиськи. А выбирать было из чего: там и «дыньки» больших размеров, и более скромные «фрукты». Я со вздохом оторвал взгляд от женских прелестей и вернулся к броне. По научной классификации такая упрощённая комплектность (шлем, кираса и набедренники) именовалась четвертным доспехом.
— Сейчас мы проверим новый амулет! — громко произнёс я, стараясь, чтоб даже в речке меня услышали. — От молний!
А для чего услышали? Так ведь если есть защита, то применять молнии водная дура уже не будет, а если бы не знала, то могла. И кто знает, сработает в очередной раз или нет, так что лучше всего совсем избежать этой оказии. Для этого на полигонах перед всеми средствами массовой информации и презентуют новые средства ПВО и прочего. Чтоб враг знал, что лезть уже нет смысла, а худой мир лучше доброй войны.
— Не умею я молнии, — бурчала Лукреция, которая хоть и была в белой шёлковой ночнушке, но при этом весьма прилично выглядела, не отвлекая меня от стратегических мыслей. Она листала свой карманный справочник, держа его так, чтоб можно было читать в свете лампы, и одновременно с этим не позволяя мне в него подглядеть. Волшебница косилась на меня, щурилась и шевелила губами. В какофонию потусторонних сигналов, доносимых до меня датчиком, вплёлся нарастающий писк, застывший на высокой ноте.
— Разойдись, — вскоре скомандовала она, вскинула руку к небу и закричала: — Ланца дельсело!
Ничего не произошло.
Я глянул вверх, а потом опустил глаза на волшебницу. Та сконфуженно покраснела и повторила заклинание.
— Ланца дельсело!
Опять ничего, хотя магический аккумулятор надрывался от поступившей силы.
— Простите, — пробормотала Лукреция и снова уткнулась в записную книжку. Я успел разглядеть большой цветной рисунок, изображающий человеческую фигуру в определённой стойке и молнию, бьющую по чёрному силуэту. Фигуры походили на те, что я видел в средневековых учебниках по фехтованию, а ещё были снабжены многочисленными письменами.
Из толпы послышались смешки, отчего волшебница заскрипела зубами, а глаза её лихорадочно забегали по страницам. Только через десять минут она решилась повторить процедуру, но на этот раз вытянула руку не вверх, а в сторону мишени. Снова загладили солдатки, на которых грубо цыкнула Герда. Хмурая Клэр наблюдала за всем этим со стороны, стоя рядом с Ребеккой.
— Ланцадель село!
Поляну озарила яркая бело-голубая вспышка. По ушам ударил грохот, как от выстрела из ружья большого калибра. Толпа охнула, взвизгнула множеством женских голосов и попятилась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я сделала это! — завизжала Лукреция, прижала к груди блокнот и запрыгала на месте. — Сделала! Сделала!
Она раскинула руки в стороны и заключила меня в объятия. Даже подумалось, что придушит от радости.
Наконец, волшебница отпустила меня, отбежала от мишени и снова вытянула растопыренную ладонь в сторону мишени, прокричав заклинание.
