без сложенных домиком бровей. Да и фото все цветные, новейшими немецкими камерами сделанные.
Культ несравненной Светланы Даниловны в Киеве очевиден, его родители занимаются ею постоянно и балуют, конечно, без всякой меры. Но она все равно понимает, кто главный в ее жизни! Она с восторженным визгом бросается к Данилу каждый раз, когда они встречаются после нескольких недель разлуки, и так быстро, так заметно она меняется, и свободно уже болтает, и висит на нем в это короткое время их общения практически непрерывно. Она забирается к нему в кровать, устраиваясь «под крылышком», словно пушистый цыпленок, и засыпает под рассказы о его севастопольской жизни и службе, которые так любит слушать. Она пахнет карамелью, детским шампунем и молоком, и, наверное, от этого ее так не хочется выпускать из рук. И каждый раз, уезжая, Данил чувствует, что часть себя оставляет в Киеве.
И как бы тяжело ни было его родителям со Светкой расстаться, а жить она будет с ним. Она уже достаточно подросла, чтобы можно было отдать ее в ясли, и решить вопрос с возвращением дочери в Севастополь Данил намерен в ближайшее время. Он говорил с родителями о том, что принял наконец для себя решение. Ради того, чтобы Светка вернулась в Севастополь, он готов сделать Кире Черновой предложение. В конце концов, Кира тоже заслужила этот официальный статус, столько лет оставаясь рядом, несмотря на все его странности и отрывы.
Не случается с ним больше никаких отрывов. И ни на какие приключения больше не тянет. И на самом деле надоело самому себя обстирывать и думать о том, что купить себе на ужин. Да и девицы одноразовые давно набили оскомину. Достало уже шарахаться по злачным местам в поисках того, для чего другим не нужно даже вставать с собственного дивана. А когда захочется разнообразия, всегда есть возможность его получить. В Киеве, например. Хватит, пожалуй, унижать так преданную ему Киру историями с местными красотками.
Ведь когда-то давно, еще до той приключившейся с ним напасти, он именно так и рассуждал. Как нормальный, здоровый человек, собираясь сделать свой выбор совершенно сознательно. Что ж, теперь он снова абсолютно здоров! И все разумные аргументы — в пользу того, чтобы оформить с Кирой отношения.
Да и она очень изменилась за это время. Особенно после открытого признания своей неправоты в обвинениях Давыдова в любовной связи с Мишкиной женой. И сразу была готова во всем ему с дочерью помогать. Кира, конечно, не знала настоящей истории и, как все его друзья, была уверена, что Данила просто бросила с ребенком случайно «залетевшая» от него гулящая девка. Да и зачем Кире подробности? Она вряд ли смогла бы его понять.
И так старается Кира его поддерживать и не слишком навязываться, лишь изредка оставаясь на ночь, хотя он сам давно предлагает к нему переехать. Это удобно, в конце концов, и даже спать вместе можно вполне спокойно, не разыгрывая друг перед другом африканских страстей, просто снимая по мере потребности физическое напряжение, ну а что, собственно, нормальным взрослым людям еще нужно? Она, конечно, временами тоже переусердствует, стараясь ему угодить, не проявляя в постели излишней инициативы, из-за чего Данилу начинает казаться, будто он расшатывает под собой нечто неодушевленное. Однако в роли безжизненного мешка Кира выглядит гораздо органичнее, чем пытаясь изобразить из себя искусную блудницу.
Зато готовит Кира отменно, часто оставляя ему что-нибудь про запас, и с родителями его ладит прекрасно. Они познакомились во время их последнего визита в Севастополь и с тех пор регулярно шлют друг другу приветы. Само собой, Светкой Кира была очарована мгновенно и теперь каждый раз передает ей с Данилом подарки.
Данил понимает, конечно, куда клонит мама, интересуясь, как дела у дорогой Кирочки, и не собирается ли Данил приехать в Киев с ней вдвоем. Собирается. После официального визита в дом прославленного контр-адмирала. Ведь именно на это Кира намекает, отказываясь съезжаться до соблюдения положенных церемоний. А конкретно — до предложения руки и сердца в присутствии ее уважаемых родственников и, само собой, определения конкретной даты бракосочетания. Расписались бы, в самом деле, по-тихому… Но с Кирой так не получится.
Без вселенской гулянки контр-адмирал Чернов единственную дочь замуж не отдаст. Он вообще одно из главных осложнений в этой истории. Типичный заштампованный вояка с бронебойными шуточками времен первой мировой, признающий лишь собственное справедливое мнение, которое имеет по каждому вопросу. Мнение Кирочкиной мамы при этом полностью совпадает с контр-адмиральским, поскольку смотреть своему супругу в рот и улавливать его настроение — главное занятие в жизни этой неплохой, но совершенно безликой женщины. Будет непросто, но кто, если не изобретательный Данечка Давыдов, сумеет в кратчайшие сроки отвадить эту семейку от собственного дома? Хотя как все-таки замечательно было бы жениться еще тогда, в девятнадцать лет… У нее ведь даже не было родителей…
— Товарищи офицеры, благодарю за внимание! — вернула Давыдова к действительности долгожданная фраза начальника Политуправления, и по прокатившемуся по залу вздоху облегчения стало понятно: это лучшее из произнесенного на сегодняшнем собрании.
— Ты еще остаешься? — с искренним сочувствием спросил у Мишки Давыдов, зная, что теперь Стельников в узком кругу руководства штаба обязан будет поучаствовать в неформальном общении со свалившимся им на голову политруком. Угощение высокого гостя — дело святое, там главные вопросы обычно и обсуждаются.
— А куда деться-то? — как всегда, беззаботно ответил Мишка. — Ты забеги к нам, Ленку предупреди. Хотя она в курсе должна быть, я ей вчера говорил.
— Слушаюсь, товарищ командир, — улыбнулся Данил, пожимая знакомую руку, и мысленно поблагодарил судьбу, что в состав особо приближенных к руководству офицеров не входит. Он поспешил покинуть помещение, чтобы по дороге домой как следует обдумать предстоящее у Черновых мероприятие. Свою официальную помолвку, так сказать. Какой же цирк все это, в самом деле… Конечно, он поделится с Ленкой великой новостью о предстоящем событии. Ей, как известной сплетнице, точно должно понравиться.
Однако сюрприза не получилось. Ленка увлеченно занималась уборкой, с каким-то особенным усердием, если не сказать остервенением, надраивая дома полы, и едва кивнула в сторону появившегося в прихожей Давыдова, зашедшего в традиционно незапертую дверь.
Она молча прослушала сообщение о том, что Миша задерживается в штабе, ни одним словом Давыдова при этом не удостоив и не прервав своего содержательного занятия.
— Да ладно, Лен, на хрена тебе эта уборка после работы? — попытался Давыдов поймать ее ускользающий взгляд. — В выходные бы убрала. Или ты снова в субботу на смену собираешься?
Она в
