своего места Коноваленко.
— У тебя, Сергеич, я вижу, рука немного болит, — я посмотрел исподлобья на нашего прославленного голкипера, от которого несло перегаром метра на два. — Отдай шлем Минееву, пусть он третий период поиграет. Далее, за порядком смен буду следить лично! Мы с пионерами играем через смену. Две пары защитников играют, как играли, всё равно других нет. Ещё две пятёрки сформируйте сами, ваша задача — тридцать секунд отстоять в защите, выбросить шайбу из зоны и катить на скамейку. Да, и кому совсем хреново, лучше сидите здесь. Всё пропью, оставлю клюшку, буду девок шевелить, — пробормотал я и потопал обратно на лёд, потому что в раздевалке от перегара нечем было дышать.
Третий период с московским «Локомотивом» начали здорово. Не знаю, то ли до мужиков дошло, что с «керогазом» они перегнули палку, то ли просто железнодорожники просели по физике. Ведь команда у москвичей была достаточно возрастная. И когда я выходил на площадку с Ковиным и Скворцовым, мы по минуте катали «Локомотив» в их зоне защиты. К сожалению, сравнять счёт удалось лишь к десятой минуте. Вова Ковин набросил на ворота, а я подставил под шайбу свою длиннющую клюшку.
— Живые ещё мужики? — Спросил я своих «пионеров», когда в третьем периоде шла смена ворот.
— Тяжело, — признался Сашка Скворцов. — Почти со льда не уходим.
— Понял, — кивнул я и поехал к скамейке запасных, где сидела угрюмая и хмельная команда. — Лёша Мишин и Толя Фролов пошли, пусть «пионеры» отдохнут.
— А я? — Спросил центральный нападающий первой тройки Саша Федотов.
— Отдыхай, набирайся сил, — махнул я рукой.
— Борзый ты стал, Тафгай, — тихо сказал мне Мишин, когда я покатил в центральный круг вбрасывания.
— Твою работу делаю, капитан, после этой игры слова больше никому не скажу, — ответил я на напрасный упрёк и встал на точку.
Судья бросил шайбу вниз, я махнул клюшкой скорее на автомате, так как уже перед глазами всё вертелось и прыгало, но вбрасывание на удивление выиграл. Затем откатился назад и получил пас от Володи Гордеева, который сейчас вместе с Серёжей Мошкаровым составляли нашу пару защитников. На меня тут же выкатился ветеран московского «Локомотива» и бывший игрок сборной Виктор Якушев. Я укрыл шайбу корпусом и на развороте отпасовал налево на Мишина. Алексей попытался было пойти сам, но в последний момент передумал и отдал передачу обратно в защиту.
«Как же с ними взаимодействовать? — пролетело в голове. — Ни разу в таком сочетании не играли».
— Мошкар! Пас! — Крикнул я, снова откатываясь к своим воротам, и тут же получил шайбу себе на крюк.
Затем еле заметным финтом я накрутил «приставучего» Якушева и понёсся в атаку сам, обыгрывая всех, кто вставал на пути. А что ещё мне оставалось? Протащить шайбу и попытаться уже в зоне атаки что-то сочинить. Перед глазами снова всё закружилось. «Укатали сивку крутые горки», — подумал я, откатываясь с шайбой уже в зоне атаки в правое закругление.
— Миша! Федот! Мать вашу! — Гаркнул я на своих партнёров по тройке, которые еле переползли чужую синюю линию.
Спасало только то, что «Локомотив» тоже сильно измотался и не очень-то шустро бегал сам. Я накрутил кого-то из защитников москвичей, и отпасовал на Федотова. А сам попёр на пятак, чтобы там либо побороться за отскок, либо попытаться подправить дальний выстрел партнёров по команде.
Слава профсоюзам, идею мою Саша Федотов понял правильно, но накинуть на ворота не смог, потому что его заблокировали, зато переправил шайбу на Мишина. А Алексей вообще «не втыкая» в задумку, полез по своему левому флангу куда-то за ворота. Хорошо, что удачно проскочив мимо защитника, он выкатившись из-за ворот уже справа бросил в ближний угол. Я раздал несколько тумаков игрокам «Локомотива», затем зарычал, как раненый медведь и «с мясом» запихал шайбу в сетку ворот. Потом меня кто-то пихнул в бок, и я хряпнулся на лёд.
— Го-о-ол! — Закричали болельщики на трибунах.
— Волков! Еб твою мать! Не мог раньше двинуть эту дылду! — Услышал я отчаянный выкрик тренера «Локомотива».
Мишин и Федотов помогли мне встать и уехать на скамейку запасных.
— Две минуты без меня, — прохрипел я, усаживаясь на лавку. — Тройка Свистухина пошла!
То, что в последние минуты творилось на площадке, можно было описать примерно так: «„Локомотив“ не может, а мы уже не хотим». Очень здорово выручил несколько раз наш третий вратарь Володя Минеев, сыграв в стиле «баттерфляй», отбивая очень опасные броски с близкого расстояния.
На девятнадцатой минуте заключительного периода, при счёте 5: 6 в нашу пользу, я бросил в бой последний козырь:
— Скворцов, Ковин и Доброхотов пошли! Подержите шайбу «пионеры» побегайте. Кова, ты играешь в центре.
— Ты чё совсем, ёбнулся! — Накинулся на меня капитан команды Мишин. — Юниоров выпустил на концовку!
— Сейчас не опыт нужен, а силы взвинтить темп, — отмахнулся я. — И пусть старшим товарищам стыдно будет, за то, что дети за них пашут!
— В раздевалке поговорим, — пробухтел капитан.
— Да поебать! — Я встал, вмиг забыв про Мишина, и устремил свой взгляд уже на площадку.
И пионерский отряд имени Вали Котика закрутил так в атаке, что железнодорожники просто ползали, охраняя пятачок перед воротами не в состоянии выбить шайбу у наших молодых хоккеистов. Вдруг Скворцов накрутил своего опекуна, и вывалился на вратаря. Однако бросать не стал, а отдал на Ковина в центр, тот направо на Доброхотова, а Доброхот стянув на себя всех оставшихся стоять москвичей, вернул шайбу Кове. И наконец, в пустые ворота седьмой гол воткнул Владимир Ковин номер двадцать второй.
— Да! — Гаркнул я. — Красава! Чего не радуемся, пивососы? — Обратился я к нашим запасным. — Победа 7: 5, сука!
* * *
После сегодняшнего нервного матча я решил немного посидеть в ресторане и, как иногда поступал в прошлой жизни, заесть стресс. То есть накушаться доступными деликатесами до отвала. Я заказал себе кусок мяса, к нему зелени и фруктов, апельсиновый сок и пару молочных коктейлей. На эстраде выступал живой вокально-инструментальный ансамбль, народ зажигательно отплясывал, а гулящие барышни, для которых хоккейный турнир стал небольшим праздником, весело сновали от столика к столику. А чего им было не радоваться?
