совет.
Бриона мне нисколько не было жалко, но Тэлмер вместо родителей долгие годы помогал Итану. И при этом все время оставался в тени.
– И все это из-за меня, – прошептала я.
Но Итан не услышал, поскольку внимательно слушал отца, который продолжал отстаивать мое право присутствовать на суде.
– Насколько я помню, Вирион, на многочисленных закрытых заседаниях прошедших лет из раза в раз звучала одна фраза. Вы сходились во мнении, что вернетесь к вынесению моему сыну окончательного приговора, если на то появятся веские причины. А пока он наказан. И вот появились эти веские причины, весомее некуда. Не пора ли определиться?
Члены совета вновь принялись шептаться, а мое сердце взволнованно дрожало. Этот день должен был решить все.
– Прежде чем принять решение, – заговорил Элмериэль, – мы хотим понять, зачем здесь эта женщина. Даже если у нее есть это право, какова ее цель?
Маркус открыл было рот, чтобы ответить, но я остановила его. Неожиданно для самой себя, поднялась на ноги. Откуда взялась такая смелость? Понятия не имею, но рука Итана, которая сжимала мои пальцы, придавала силы.
– Если мне позволят говорить, я объясню, – с должным почтением сказала я.
Элмериэль оглядел сидевших с ним за одним столом членов совета и неохотно кивнул. Я сильнее сжала пальцы удивленного Итана и заговорила, тщательно подбирая слова:
– Я родилась в Аладе, по вашим меркам, не так давно, всего двадцать лет назад. Это ничтожно мало для Дриэна, понимаю. Мои слова могут не иметь для вас веса, но отрицать древний закон вы не можете. Да, я не знала о вашем мире еще несколько месяцев назад, но это не моя вина. Люди давно забыли о том, что Алададриэн когда-то существовал. И это тоже не их вина. Родители Ита… Итаниэля рассказали мне, а вам решили напомнить, что люди и существа когда-то были едины. Мы зависели друг от друга, помогали друг другу, мирно сосуществовали. Да, это было задолго до моего рождения, но это вовсе не означает, что моя душа не болит об утрате. Ни один из миров не счастлив без другого. И вы, и люди живут словно во мраке. Так не должно быть!
Я перевела дух, замолчав на несколько секунд. Итан по-прежнему крепко держал меня за руку. Он был поражен, в глазах горел огонь восхищения, который согрел мое сердце и помог говорить дальше.
– В том, что произошло с Алададриэном, есть вина Итаниэля. Спорить не стану. Но он был не один! С ним было равнодушие близких. – Эти слова было очень трудно произнести. Я знала, что они причинят боль Марионе и Маркусу. Но была уверена, что они меня поймут. – О юности Итаниэля и ее ошибках говорить не стану. Это вы наверняка уже множество раз обсудили сотни лет назад. Теперь вы знаете правду о его семье, о ее сложностях, об одиночестве Итаниэля. Это не оправдание, но все же повод постараться понять его поступки.
– К чему вся эта демагогия? – недовольно спросил Элмериэль.
– К тому, что, на мой взгляд, Итаниэль достаточно наказан.
– Это не тебе решать! – резко возразил он.
– И мне тоже! – дерзко выкрикнула я, стискивая пальцы Итана. – Он уничтожил и мой мир! Мир, в котором жили люди!
Невольно вновь посмотрела на Итана, низко опустившего голову. Мои слова огорчили его, но иначе было нельзя. Сердце кровью обливалось от боли и сожаления, но я должна была говорить неприятные для него вещи.
– Я не видела этот мир, не узнала его. Но я хочу его увидеть! А вы настолько слабы, что приняли случившееся как данность, не желая даже попытаться вернуть Алададриэн! Вы нашли виновного, отняли у него дом, отстранили от близких, сократили до минимума его магические возможности, наложили на него клеймо позора. Но что с тех пор сделали вы сами для Алададриэна? Ничего! Вы настолько трусливы и ленивы, что даже не смогли принять окончательного решения о судьбе Итаниэля. В то время как он страдал вдали от дома целых четыре сотни лет, вы прирастали к этим креслам, не желая что-то менять. Это ли не трусость? Но время принимать сложное решение пришло. Отсиживаться не получится! Напомню, Итаниэль был не один. С ним был Экрен…
Итан резко вскинул голову и с мольбой посмотрел на меня. Я знала, что он не хотел трепать имя друга, и я не собиралась переходить границы. Мягко улыбнулась, взглядом умоляя довериться мне.
– С ним был Экрен, который заплатил своей жизнью за эту ошибку. Они оба пытались исправить то, что натворили. Не получилось, но факт, что они одумались. Оба. А также с ними была женщина! И это тоже факт. Человек. Вы предпочли закрыть на это глаза, забыть, не придавать значения силе женского очарования. Вы посчитали, что раз она смертна, то давно умерла где-нибудь, страдая и прячась. Спешу вас заверить, что это не так. Она жива и ничуть не сожалеет о содеянном. Но мы сейчас говорим не о том, что она сделала, а о том, чего не сделала. Как представитель людей, она могла взять часть вины на себя, разделить участь Итаниэля, смягчить его наказание. Ребекка предпочла сбежать. Я – не она!
Зал взволнованно зашумел. Я бросила взгляд на Мариону, которая в упор смотрела на меня. На ее лице я увидела и благодарность, и сожаление, и боль. Итан дернул меня за руку, но я не повернулась. Боялась, что он не позволит мне закончить начатое.
– Сейчас, как человек, я могу назвать случившееся четыреста лет назад конфликтом между магом и человеком и защитить Итаниэля. Как представитель людей, я хочу воспользоваться древним законом Алададриэна и взять часть вины на себя. А еще воспользоваться правом исправить последствия давнего конфликта!
В зале суда повисла гробовая тишина. Такая тяжелая, что я едва стояла на ногах. Я ощущала слабость во всем теле. Неужели я все это сказала?
– Иными словами, ты хочешь назвать уничтожение мира «конфликтом»? – пораженно спросил Вирион.
– Масштаб не тот, но все же – да, – вспомнив слова Инжена, сказала я. – Отрицать, что случившееся можно расценивать как конфликт между магом и человеком, вы не можете. У меня есть право осудить или же простить. Вы осудили сотни лет назад, людей на заседаниях не было. Теперь слово за второй пострадавшей стороной. В этом конфликте я прощаю Итаниэля и беру на себя обязательства вместе с ним исправить ситуацию.
Итан резко вскочил на ноги и насильно развернул меня к себе.
– Что ты творишь?! – возмущенно процедил он. – Ты себя погубишь! Мы не сможем исправить то, что я сделал. Вернуть Алададриэн невозможно! Ты погибнешь вместе со мной!
– Уж лучше так, Итан, – твердо сказала я. – Зато мы будем вместе. Ни этот, ни какой-либо другой мир мне не нужен без тебя.
– Сумасшедшая девчонка, – сказал он и притянул меня к себе, невзирая на присутствующих и место, где мы находились.
Вновь оказавшись в его объятиях, я не в первый раз
