Кетиль сел на скамью.
— Мне спешить некуда, мудрый Торгейр, — снова крикнул он. — Посмотри на звезды! Две звезды ковша уже скоро будут показывать на северо-запад — полночи прошло. А утром, готов побиться об заклад, «Железный баран» выйдет в море, и тогда мы посмотрим, любят ли мои люди тех, кто изменил своей клятве.
Торгейр выругался, велел двоим из своих людей сесть на весла и направил корабль ближе к лодке. Тут же Кетиль кивнул Хельги и Торкелю Лососю, и они тоже взялись за весла. Карр повернул кормовое весло, и лодка начала удаляться от корабля.
— Куда ты бежишь, трус! — крикнул Торгейр.
— Я никуда не бегу. Ты просто говорил, что мне порой не хватает осторожности, — ответил Кетиль, и все на борту лодки рассмеялись.
Тогда Торгейр крикнул своим людям, чтобы все они садились на весла.
— Кетиль боится к нам приближаться, — сказал он. — Пусть плетется за нами, если хочет. На него стоит обращать внимания не больше, чем на назойливую муху.
Корабль повернул и снова пошел на юг. Кетиль кивнул Карру, и лодка опять пошла на сближение. Торгейр крикнул, и его люди опять бросили весла и взялись за оружие. Тогда Карр еще раз двинул кормилом, и лодка стала отдаляться от корабля. Торгейр выругался и вновь велел своим людям садиться на весла. Так повторилось два раза. Под конец Торгейр крикнул своим воинам, чтобы держали мечи под рукой и не отпускали весел:
— Он не решится взойти к нам на борт, — сказал он. — А если решится, то мой меч поможет узнать, что он ел вчера на ужин.
Кетиль хлопнул по плечу Косого Бьёрна:
— Пришло время проверить, есть ли сила в твоих руках.
— Ты хочешь, чтобы я кинул копье в Торгейра? — спросил тот.
— Нет, я хочу, чтобы ты стал моей лесенкой, — ответил Кетиль и наклонился к его уху.
В четвертый раз они стали подходить к борту корабля. Калле стоял на носу с луком, готовый выпустить стрелу в любого, кто слишком высоко высунется над бортом. Бьёрн и Рагнвальд стояли со щитами, готовые по первому же знаку запрыгнуть на борт «Чайки». Лодка подошла к ней совсем близко, и Торгейр веревкой закрепил кормило и взял в руки щит и меч.
Кетиль подал знак, Бьёрн опустился на колено, подняв над головой щит. Кетиль запрыгнул на скамью, со скамьи на борт, а с борта — на щит Бьёрна. А оттуда он одним прыжком перелетел на борт «Чайки», между Торгейром и гребцами. Те вскочили со своих скамей, Калле пустил две стрелы, и один из них упал.
Торгейр ринулся навстречу Кетилю, но тот отвел его удар и проскочил к нему за спину, на корму. Торгейр развернулся и теперь наступал на него медленно, а за его спиной, закрываясь щитами, стояли четверо его людей. Хельги и Торкель Лосось налегли на весла, и лодка прошла вперед вдоль борта «Чайки». Двое из людей Торгейра двинулись было, чтобы не дать Рагнвальду и Бьёрну перебраться на корабль, но Торгейр остановил их:
— Пусть они поднимутся к нам на борт. Так нам будет легче с ними покончить. Я никогда не любил играть в кошки-мышки.
Затем он повернулся к Кетилю и сказал:
— Что же, еще один безрассудный поступок, Кетиль. Не думаешь ли ты, что один ты справишься со всеми нами?
На это Кетиль ответил:
— Мне достаточно будет отправить к Хель тебя. А твои люди, верю я, из верности последуют за тобой. — И Кетиль засмеялся.
Торгейр сжал зубы и шагнул вперед. Воины из-за его спины попытались достать Кетиля ударами копий, и ему пришлось отступить на шаг. Торгейр нанес несколько быстрых ударов, и Кетилю отступил дальше, уклоняясь. Уперевшись спиной в борт, он пошел вперед сам, однако Торгейр отбил все его выпады, а Кетиль не смог увернуться от копья, которое пробило кольчугу и оцарапало ему бок. Тогда Кетиль снова попятился.
На нос «Чайки» в то же время выбрались Бьёрн и Рагнвальд. Навстречу им двинулись трое из людей Торгейра. Они выкрикнули привычные оскорбления, но видно было, что пыл у людей Торгейра угас, и они больше ждут, чем же закончится поединок на корме.
Кетиль отступал дальше и, наконец, борта сузились настолько, что против него мог стоять только Торгейр, а оставшийся за его спиной воин скорее мешал, чем помогал своим копьем. Здесь Кетиль снова перешел в наступление, однако Торгейр несколькими выпадами остановил его. У Кетиля было мало места уклоняться, и он принимал удары на щит, так что тот вскоре рассыпался на куски. Торгейр рассмеялся и, отбросив свой щит, шагнул вперед, замахнувшись обеими руками над головой:
— Посмотрим, чья пересилит, Кетиль Гудбрандсон. Сдается мне, силенок-то у меня побольше, — сказал он.
Кетиль ничего не ответил, а точно так же взял меч двумя руками и, присев от силы удара, встретил клинок Торгейра у себя над головой. Торгейр давил на него сверху, и его лезвие приближалось к лицу Кетиля. Торгейр улыбнулся и прошептал:
— Чуешь поступь валькирий?
Кетиль, на лбу у которого вздулись жилы, так же шепотом ответил:
— Нет. Видать, они спешат не за мной.
И с этими словами Кетиль повернул свой меч, так что лезвие Торгейра соскочило в сторону. Торгейр чуть не потерял равновесие, но удержался, отступил на шаг и замахнулся снова, чтобы в этот раз ударить еще сильнее. Тут Кетиль бросился ему в ноги и ударил головой в пах. Торгейр зарычал, а Кетиль схватил его за лодыжки и через плечо перебросил за борт. Распрямляясь, он левой рукой дернул за копье, что держал воин за спиной Торгейра, а головой ударил того в подбородок. Воин упал, а Кетиль перехватил копье и взглянул за борт.
Прошло несколько мгновений, но битва на корабле остановилась. Викинги с обеих сторон отошли на несколько шагов друг от друга и смотрели, не покажется ли над водой голова. Кетиль сделал несколько шагов вдоль борта, чтобы видеть, если Торгейр попробует пронырнуть под килем и попытаться влезть в лодку.
Однако, видно, Торгейр был настолько ошеломлен, что дыхания доплыть до лодки ему не хватило. Среди волн показалась голова, и в нее одновременно полетели копье Кетиля и стрела Калле. Торгейр снова ушел под воду. Все и в лодке, и на корабле смотрели на волны, освещаемые луной. Кетиль начал считать вслух. Дойдя до десяти дюжин, он поглядел на оставшихся людей Торгейра. Те молча положили оружие на палубу.
Кетиль посмотрел на них и сплюнул:
— Если бы мне не нужны были гребцы, чтобы вернуться на Боргундархольм, я бы велел вам отправляться через борт, вслед за вашим вождем. Но в память о том, что когда-то мы хлебали из одного котла, я не буду убивать вас. Молите богов, чтобы так же решили и жители окрестных деревень, когда мы оставим вас без оружия на берегу.
И «Чайка» на веслах вернулась к месту их стоянки. После тех, кто был с Торгейром, включая двоих раненых, лишили всего имущества и изгнали, дав им только воды и немного солонины.
И Кетиль сказал:
— Не в моих привычках отпускать предателей, однако верю я, что вина за все лежит на Торгейре. И теперь судьба этих людей — в руках богов.
На это Хельги ответил:
— Многие сказали бы, что не к лицу вождю подобная мягкость.
— Ты стал жадным до крови, Хельги Скальд? — спросил Кетиль. — Еще вчера мне казалось, что в бою, коли понадобится, Торгейр закроет меня собой. Но вышло по-иному. И то же можно сказать и про тех, кто пошел с ним. Еще вчера мы грелись с ними у одного костра. И не было труда им заколоть нас во сне. Но они не сделали этого. Так что теперь пусть боги рассудят, какую кару им понести.
Хельги отвел взгляд и сказал:
— Сейчас я хочу только одного — спать.
И он нашел свое одеяло, которое так и лежало у потухшего костра рядом с ведром со смолой, завернулся в него и сразу же заснул. Кетиль, переговорив с Тосте, поступил так же.
Сага об Эйрике ярле и том, как «Железный баран» отправился в свое последнее плавание
Через день на Боргундархольм пришли корабли ярла Эйрика и конунга свеев. На острове они провели один день. Тосте, как смог, починил парус «Чайки», однако ярл велел Кетилю посадить большую часть своих людей на «Железного барана», сказав, что для битвы с кораблями Олафа сына Трюггви «Чайка» все равно мала.
И ярл, и Гудбранд сильно огорчились, когда узнали об измене Торгейра, но ярл сказал так:
— Что ж, он сам выбрал свою судьбу, а ты снова доказал, что по праву — вождь. Однако не забудьте навестить Ульфа, когда будете на Готланде. Сдается мне, слишком уж он рьяно послужил Олафу, чтобы теперь спокойно жить в своей усадьбе.
А Гудбранд добавил:
— Если из пяти дюжин людей за Торгейром пошли только шестеро, то недорого стоит такой вождь, как он. И был бы он поумнее, вернул бы Ульфу его золото. Да видно, зависть поселилась в его сердце после похода в Халогаланд.
На это Кетиль ответил:
— Наука мне в том, что даже самых верных людей нельзя оставлять так надолго. А золото может пересилить верность, особенно ежели Торгейр уже бывал в дружине сына Трюггви. Что же до его людей, то слышал я прошлой ночью крики с той стороны, где мы проплывали рыбачью деревню. Так что, думаю, все предатели получили по заслугам. И то будет наукой не только мне, но и всем другим. Но мне жаль Торгейра, ведь воин он был славный.
