Со встречного парохода долго не замечали «Косатку», а когда заметили и попытались сбежать, было уже поздно. Снова поднят флажный сигнал, требующий остановки судна и дан холостой выстрел. Пароход больше не пытается геройствовать и останавливается. По мере приближения Михаил внимательно рассмотрел его в бинокль. Хорошо видны иероглифы на борту в носовой части и японский флаг. Небольшой трамповый сухогруз, порядка полутора тысяч тонн. Орудий на палубе нет, как и людей в военной форме. Капитан с вахтенным помощником стоят на крыле мостика и в бинокли рассматривают приближающуюся субмарину. Остальная команда столпилась на палубе. Никакого подозрительного шевеления на японском пароходе нет. Да и рано еще для появления «кью — шипов». Но орудие, на всякий случай, заряжено боевым, и наведено на японца. Матросы с карабинами, готовыми к стрельбе, стоят на мостике «Косатки» и только ждут команды открыть огонь. Расстояние небольшое и Михаил встречается взглядом с японским капитаном. Надо отдать ему должное, он невозмутимо смотрит в глаза близкой смерти. Но надо делать дело и Михаил берет рупор, вызвав японца на английском, но тот неожиданно ответил на довольно хорошем русском.
— Что Вам угодно, господин капитан? Ведь ваша субмарина давно могла бы отправить нас на дно.
— Мне не нужны ваши жизни, господин капитан. Ни Ваша, ни Вашей команды. Как называется ваше судно, какой груз и порт назначения?
— «Ниигата — Мару», груз — рис, порт назначения — Чемульпо.
— Какой ход вы в состоянии держать?
— Не более шести — семи узлов, уголь очень плохой.
— Разворачивайтесь и следуйте к берегу. До него восемь миль. Поблизости от берега останавливаете судно, покидаете его на шлюпках и высаживаетесь на берег. После этого вы свободны.
— Вы шутите, господин капитан? Хотите сказать, что Вы нас отпускаете?
— Да. Мне не нужны ни пленные, ни бессмысленные жертвы. Мне нужно только ваше судно и груз. Когда ваши шлюпки отойдут на безопасное расстояние, я отправлю его на дно. И передайте это всем. «Косатка» не причинит вреда тем, кто не будет оказывать сопротивления. Но при первом же выстреле я открою ответный огонь, и будут бессмысленные жертвы. Пленные мне также не нужны в любом случае. Надеюсь на Ваше красноречие, господин капитан, и на благоразумие всех японских моряков. Это в наших общих интересах. А сейчас не теряйте время. Через пару часов стемнеет, а на берег лучше высаживаться при дневном свете.
«Косатка» дала ход и начала удаляться от парохода. Японский капитан перевел разговор помощнику, а потом крикнул несколько фраз тем, кто стоял на палубе. Там тут же поднялась суматоха. Через минуту «Ниигата — Мару» дал ход и развернулся носом в сторону берега. «Косатка» шла следом в полумиле. Михаил внимательно осмотрел горизонт, но больше никого не заметил. Поэтому, пока есть возможность, надо стараться воевать в белых перчатках и всеми силами разрушать образ жестокого гунна, усиленно создаваемого англичанами.
Дальше все прошло без эксцессов. «Ниигата — Мару», усиленно дымя, выжимал свои семь узлов, двигаясь по направлению к корейскому берегу. Японцы торопились, опасаясь, чтобы эти странные русские не передумали. На горизонте за все время так больше никто и не появился. Когда до берега осталось меньше мили, пароход остановился, и японцы начали спускать шлюпки. «Косатка» лежала в дрейфе неподалеку. Михаил внимательно рассматривал пароход в бинокль. Вот шлюпки отвалили от борта и ходко понеслись к берегу. Японцы налегали на весла, стремясь побыстрее уйти от обреченного судна. «Ниигата — Мару» стоял без движения, слегка покачиваясь на волне. И только после того, как шлюпки отошли на безопасное расстояние, последовала команда открыть огонь.
Грянул выстрел и снаряд угодил в корпус в районе машинного отделения. Пароход вздрогнул, но пока еще продолжал стоять прямо. Второй снаряд взорвался в районе ватерлинии перед надстройкой. Судно начало крениться. Третий, четвертый и пятый снаряды увеличили крен, кромсая борт и увеличивая число рваных пробоин. Старые фугасные снаряды прекрасно подходили для этих целей. Видя, что судно тонет, Михаил дал команду прекратить огонь. «Ниигата — Мару» медленно погружался, все больше оседая в воду. Вот палуба в носовой части уже скрылась под поверхностью моря, и пароход стал приподнимать корму. Над водой поднимался дым и пар — вода залила топки. Но взрыва котлов не было, японцы не забыли сбросить давление, стравив пар. Пароход уходил под воду все глубже и глубже, и вот наконец над поверхностью остались только верхушки мачт, но вскоре исчезли и они. На поверхности сначала образовалась воронка, а потом начал вырываться воздух и всплывать различный мусор. Все было кончено. Стальная хищница заполучила очередную жертву. После этого дала ход и снова неторопливо направилась в открытое море. Больше здесь ей нечего делать. Японский экипаж наблюдал за всем этим, уже выбравшись на берег. Если бы им сказали о чем — то подобном вчера, то они подняли бы рассказчика на смех.
Окинув взглядом удаляющийся берег, Михаил остался доволен. Начинало темнеть, и солнце уже было невысоко над горизонтом. Первый день налета на «курятник» закончился с очень хорошим результатом. Четыре японских парохода и один старый броненосец, на который, правда, пришлось истратить дефицитную торпеду. Завтра можно будет еще похулиганить в этом районе, а потом надо уходить. Край солнечного диска, между тем, уже коснулся горизонта. Небо было частично затянуто облаками и вскоре окончательно стемнело. «Косатка» продолжала удаляться малым ходом от берега. Отойдя на пять миль, Михаил решил лечь в дрейф. Нет смысла бегать ночью в поисках добычи, если не собираешься ее атаковать. Можно подождать до утра. А там глядишь, кто — нибудь на них сам ночью выйдет. Вот и можно будет сопроводить незнакомца до рассвета, чтобы определить, кто он есть. А потом и принять решение, что с ним делать.
После ужина Михаил вызвал к себе в каюту старпома и стармеха. Надо было решить насущные вопросы. Хоть и с трудом, но разместились. Командирская каюта — это было единственное место на лодке, где можно поговорить без посторонних ушей. Начать решили с технических вопросов.
— Валерий Борисович, сколько мы еще протянем? Ничего неотложного нет?
— Конечно, переборка механизмов уже необходима. Ведь с самого сентября в море, считай два с половиной океана прошли. Хорошо, что шли все время на одной машине, и можно было делать им профилактику по очереди. Да и работали в основном в режиме экономического хода. Поэтому и износа большого нет, и топливо поберегли. В случае чего, можем еще побегать. Срочного ничего нет, но скоро по любому будет нужен ремонт. Да и люди устали.
— До конца февраля дотянем?
— Дотянем.
— Отлично. Что по боезапасу?
— Осталось десять мин и двести сорок девять снарядов. Сегодня расход составил тридцать восемь снарядов.
— Значит, еще повоюем. Завтра начнем потихоньку смещаться в сторону Корейского пролива. Основной грузопоток у японцев идет через него. Вот мы там еще пару — тройку дней и побезобразничаем.
— А потом?
— А потом снова исчезнем. Если исходить из того, что было раньше, то с 11 по 17 февраля Владивостокский отряд крейсеров проведет рейд на Гензан. Правда, тогда он там ничего не нашел. Но после этого 22 февраля отряд Камимуры в составе пяти броненосных крейсеров и двух «собачек» подошел к Владивостоку и обстрелял город. Не вижу причин, чтобы сейчас Камимура отказался от этого намерения.
— Так потом мы идем к Владивостоку?
— Не сразу. После того, как мы закончим чинить наше безобразие в этом японском курятнике, устроим охоту на кабанчика. Из засидки. Ни разу не сталкивались?
— Это как?
— Сейчас в Японию идут два упитанных «кабанчика» — крейсера «Ниссин» и «Кассуга», купленные японцами в Италии. И мы имеем все шансы их перехватить. Не знаю, где сейчас пролегает их маршрут, так как все могло измениться в результате наших действий, но идут они в Йокоссуку и прибыли туда в прошлый раз 14 февраля. Не думаю, что японцы изменят порт назначения. Ведь им неизвестно, что мы з н а е м, куда они идут. И когда там примерно должны быть.
— Так мы что, сунемся прямо к Йокоссуке?!
— Нет, этого не потребуется. Будем караулить их у входа в Токийский залив, они его никак не минуют. То есть, будем ждать в засидке. А когда на нас выйдут эти «кабанчики», имеем все шансы одного завалить. А если очень повезет, если сработает стереотип мышления, как в случае с «Абукиром», «Хогом» и «Кресси», то и обоих. Ведь их команды толком не знают, что произошло возле островка Роунд. Та информация, которая до них дошла, могла быть в сильно искаженном виде.
— Ну, Михаил Рудольфович… Так мы весь японский флот перетопим! Скромнее надо…
— Я бы с радостью, но не получится. Сейчас мы еще выезжаем на моем знании событий, которые уже произошли раньше. Но не обязательно сейчас все будет повторяться один к одному. Вы сами видели, что история уже изменилась. Возможно, Камимура и не рискнет идти к Владивостоку. И «гарибальдийцы» могут пойти не в Йокоссуку, а в тот же Сасебо. Но мы ничего от этого не теряем. Ведь безобразничать — то нам где — то надо? А если они все же сделают так, как уже сделали до этого, то имеем шансы еще больше пощипать главные силы японцев.
