Ладно, подождём пару дней. Утром опять собрались, Миша со своим активом, мои с Никандром и Толик.
Рядили по-разному. Судьбу пленников решили быстро, а вот более важное для нас – куда расти.
Что интересно, идею подал Анатолий. А она в том, чтобы начать внедрение в местное общество. Завязки с Суварским эмиром есть, пошлём посольство от несуществующего итальянского государя и будем торговать.
А наш филиал в Арбаж будем потихоньку сворачивать. Пленников пока оставляем здесь, есть намётки, как их использовать без ущерба для себя. А для этого пленники написали несколько писем. Одно Георгий написал своему командиру. Просил прощения и как-то объяснял свой побег. Другие семьям, где все трое писали жёнам, что бы те выполняли наши просьбы.
Тянуть не стали, вечером втроём, с Толиком и прапором, перешли на ту сторону. Торопились, что бы нас не связали с исчезновением людей. В посёлке на первый взгляд всё спокойно. Наш особист растворился в темноте, так сказать, на разведку ушёл. Я же навестил ребят, узнал, когда Семён обещался быть. Через день должен прийти из поиска.
За эти дни Толик познакомился с семьей Георгия. Те очень встревожены исчезновением главы семьи. Жена плачет, боится худшего. Теперь надо договариваться с Савченко.
С ним встретились на следующий день, говорил Геннадий. Как и договорились, мы рассказали, что не тянем два поселения и поэтому решили оставить Арбаж. Наши интересы простираются на юг. А нашу базу дарим безвозмездно, танк остаётся тоже естественно. Часть машин пока оставляем, позже заберём. Расстались по-хорошему, договорились передать дела через несколько дней.
Эти дни ушли на подготовку, я практически бесплатно забрал несколько мешков железной мелочи из отделения Сбера, пригодится. В свете новых планов нашёл семью ювелиров. Нет, не евреев. Обычные люди, папа с сыном умеют гранить камни, есть оборудование. Даже пару станков для кручения цепочек различной конфигурации. А ещё попалась нам опытная швея, тоже со своими машинками. А муж у неё работал на фабрике, где меховые шубы шили. А из скоммунизденных обрезков дома шил симпатичные изделия. Тоже в тему.
Зашли мы на местный рынок, он не прекращал работу ни на один день. Люди обменивали здесь вещи на продукты, и попадались любопытные вещи. И, неожиданно встретил Егор Михайловича, того местного самородка, что делал подрамники для подарочных зеркал.
Постарел, продаёт свои подделки. Поставил пару ящиков и выложил на импровизированный прилавок – чеканку, самодельные светильники из гильз от 30-мм пушки и прочую рукотворную самодельщину.
Мы поздоровались, я узнал, что он живёт один. В нынешнее время пытается выжить, торгуя здесь и принимая заказы. Он варил и паял посуду, короче мастер на все руки.
– А Николай Степанович не с тобой? – поинтересовался он у меня.
– Хотелось бы с ним повидаться.
У меня тут же сработала чуйка и я предложил попозже к нему подъехать домой. Через два часа встретились, ну и я сделал Егор Михайловичу предложение, от которого он не смог отказаться. Пришлось присылать грузовик, чтобы вывезти всё его добро.
А вечером, перед отъездом, мы производили операцию, изъятия семей. Начали с жены Георгия, уединились с ней и показали письмо. Та и верила и нет, только плакала. Наконец решилась, вытерла слёзы и пошла собираться. Хорошо, все живут компактно. Она же помогла уговорить оставшиеся две семьи.
А рано утром мы уехали, колонна из семи грузовиков и БТРа. Еще ехали с нами две легковушки. Письмо Савченко должны вручить после обеда. Он, естественно, свяжет два события, наш отъезд и исчезновение семей пропавших. Вот, чтобы он не намудрил, ему подкинут письмо, где его начштаб выкручивается с объяснениями.
Да, а эту базу надо расширять минимум раза в два. Что я и поручил Геннадию, а сам с большей частью людей перешёл. Здесь уже началась оттепель, март месяц. Днём подтаивает, надо срочно перемещаться с людьми в Ближнюю. Пока лёд ещё держит мы перебрались домой. В Дальней осталась часть вояк и все производственники. Они уже отстроились и ждут не дождутся весны. Там остался Игорь Ильич старшим. Я же забрал Степаныча с его дамами , хватит, нагулялся. Прихватил Толика, Сашу, Семёна, Игоря и ещё пару офицеров с семействами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Будем им там дома ставить.
А мои авиаторы начали первые полёты. Склон холма очистили общими усилиями и даже установили конус – ветроуказатель из ткани. Теперь ясно не только направление, но и приблизительная сила ветра. И первым заданием для них было определение направления трассы. Мы, потихоньку, начали с двух сторон прокладывать грунтовку между нашими двумя посёлками. И определиться с лучшим направлением здесь очень помог Валера. Он сам выбрал место приложения своих сил. Сговорился со Степанычем, Егор Михайловичем, нашим главэлектриком Лёшей и ещё одним парнем из Мишиных, толковым слесарем. Они проталкивали инженерные проекты. Вот один из них, сейчас мастырил паровую машину с высоким КПД. Мне хвастались, уже пыхтит и крутит маховик. Конечно, они использовали железо оттуда. В планах у них – лесопилка. Возьмут в долю местных и будут рубить копейку. Молодцы, я только за. Но размещать производство будем в сторонке. Хочу спокойно по утрам в тишине любоваться природой. Ну барин я или погулять вышел, в конце концов.
Начать учиться летать помешали другие планы. Пришлось переходить в Яранск, перевели вместе с семьями группу Коли Бредихина. А Геннадия с ребятами вернули семьям. Мы решили увеличить не только участок нашей базы здесь. Я не могу часто делать ротации, поэтому ребята будут по несколько месяцев жить на базе, вместе с семьями.
Гена хорошо продвинулся, он хватанул приличный кусок, соток тридцать и обнёс бетонным забором. Кроме существующих блиндажей, в которых будем хранить наш арсенал, начали строительство нескольких маленьких домиков и казармы. Запланирована баня, прачечная и столовая.
А мне пора в город. Взял свободный внедорожник с прицепом, двоих ребят и в город. Сначала наш путь лежит по заведениям соцкультбыта.
Это местный драмтеатр. Двухэтажное помпезное здание театра, с атлантами у входа, в данное время эксплуатировалось не по назначению. Часть первого этажа занимали беженцы. Мы прошли через вестибюль, в кабинетах жили люди. С трудом нашли какую-то тётку, имевшую отношение непосредственно к театру. Познакомились, я поинтересовался гримёркой и костюмерной.
– Ой, да кому сейчас это нужно. Руководство сбежало, теперь здесь разместили беженцев, а вот я в роли коменданта.
– А если вам Ольгу Михайловну, так она с мужем тоже здесь проживает. Только надо выйти на улицу и зайти сзади, у нас там пристройка.
Выяснилось, что Ольга Михайловна – это костюмерша театра, бессменно проработавшая на этом месте более 20 лет. Она освободила свой дом родственникам, а сама с семейством перебралась жить тут.
Нашли её мы быстро, напросились в гости. Немаленькое, одноэтажное здание пристройки служило складом и костюмерной. Здесь были свалены остатки декораций и прочего около театрального мусора. В нескольких комнатах и жила хозяйка.
Она была очень похожа на мою покойную бабушку. Высокая, возраст под полтинник, хотя могу ошибиться. Ещё интересная, фигуристая, но голова полностью седая. Впечатление положительное. Предложила чаю, и мы согласились. Я представился учредителем одного симпатичного посёлка неподалёку, типа набираем нужных людей. Ольга Михайловна скептически отнеслась к своей ценности для посёлка.
– Так мы то вам зачем? Я с мужем полжизни в театре. Я костюмер и швея, муж портной, дочка тоже пошла по нашим стопам, она тоже умеет шить. Но вообще – то она наш гримёр и визажист.
Пока мы беседовали, я послал бойца на рынок, и он притащил свежую выпечку и смородиновое варенье.
К этому времени подтянулись остальные члены семьи.
Супруг, Борис Игнатьевич, высокий, немногословный и худой, сутуливший плечи и близоруко щуривший глаза. Дочь, Светлана, очень симпатичная молодая, сероглазая женщина. И не менее симпатичная пятилетняя егоза, Машка, младший член семьи.
