Здесь оставляем Семёна с ребятами. В дальнем Гена с Игорем Ильичом. Да, я с семьей естественно в списке на первой строчке
Ну, как-то так. А на курсы языка стараются ходить все отъезжающие.
Творческая группа в лице женщин и наших костюмеров начали разрабатывать одежду, герб и цвета. А цвета мы выбрали малиновый и изумрудный. Именно таких цветов театральный занавес мы тиснули. В качестве образца я отдал местные плащи. Ольга Михайловна их доработала по своим эскизам. И теперь шьют с двух кусков цветного шёлка. И тёплая подкладка, конечно. Гербом взяли льва, похожего на символ Пежо. Он вырезался с ткани золотого цвета и пришивался на спину. Убойно получилось. Называется эта красота – сагум. Ольга Михайловна набросала, что могли носить сейчас европейцы. Кроме вышеуказанных плащей, позаимствованных у римлян – туники, штаны брэ, как нижнее бельё.
Узкие и цветастые штаны у мужчин, шоссы – обтягивающие чулки.
Женщины щеголяют платьями котт, длинные вуали скрывают лица.
Так что нашему костюмеру пришлось сидеть несколько вечеров и рисовать эскизы нарядов, чтобы они получились красивыми, удобными и смотрелись современно.
Мужики дружно отказались от обтягивающего, кроме Александра. Ему и супруге уже есть наряды из театральной костюмерной.
Для нас свободные штаны и плащи. А вот для наших силовиков двухцветные плащи с геральдическим львом, их пошьём с запасом.
В одно прекрасное утро я убедился, что всё крутится и я никому не нужен. Поэтому кликнул Никандра с командой и на нашем лёгком шлюпе мы решили пройтись по округе, размяться.
За три дня дошли до Сытного, где старостой Симдян, и не задерживаясь вышли в Вятку. Остановились в одной из боковых речек на ночёвку. Завтра назад. Я свистнул собак, взял ружьё и в сопровождении Абуны как грузчика пошёл поискать нам ужин. Как назло, в этом месте почти нет камыша и водоплавающие не попадаются, пришлось идти дальше. Наконец Норд встал в стойку и поднял мне небольшую стаю уток. Дуплетом снёс несколько, довольный Абуна в сопровождении Норда усвистали доставать с болота мою добычу. Я же устало опёрся на ружьё. Неожиданно Зевс издал утробный рык и вздыбил шерсть на загривке. Так он реагирует на серьёзную опасность, медведь рядом или человек.
Блин, я же даже не перезарядился. Зевс крутанулся на месте реагируя на опасность. Мне пришлось сунуть руку под куртку за пистолетом. Что-то ударило меня по спине, я начал разворачиваться, увидел человека с поднятой рукой и тут мне верёвка захлестнула горло, сильный рывок бросил на землю и выбил остатки воздуха. На миг потерял сознание. Спасло, что правая рука попала под петлю. Попытался ослабить верёвку, но резкий рывок помешал мне. Я боролся с удушьем, фоном слышал крики и рык собаки. Неожиданно верёвка ослабла, и я онемевшей рукой освободил горло. Развернувшись на бок, увидел два набегающих силуэта в 10 шагах от меня. Через боль сунул руку глубже и нащупал рукоять пистолета. Выпростав руку, передёрнул затвор и в упор разрядил пол обоймы. С трудом приподнялся, откашливаясь. У моих ног лежали двое вооружённых людей. Поодаль ещё трое и моя собака. Скинув верёвку с шеи на полусогнутых, подполз. Контроль не требуется, Зевс повырывал им глотки. Последний его – это долбанный ковбой с арканом. Зевс так и свалился с ним, разорвав гортань. А пса добили, изрубив голову. Даже непонятно, где что. У меня навернулись слёзы. Верный друг, спас мне жизнь, ценой своей. Попытался нащупать пульс, испачкавшись его кровью. Бесполезно. Сбоку на меня бросился Норд вылизывая руки. Потом он обнюхал друга и заскулил. Абуна сбросил нашу пернатую добычу на землю и помог мне подняться. Минут пять приходил в себя, посмотрел на нападающих. Добротно вооружены, мечи, секиры и топоры. Недешёвая защита – кованные кольчуги и щиты. Абуна уже освободил их от всего полезного, оставив в исподнем. А ребята непростые, вряд ли они впятером лазят по лесу. Недалеко должен быть лагерь. С трудом поднялся, шея саднит и с трудом кручу головой. Потихоньку оклемался, надо двигаться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сунул Норду тряпку с одного из бандитов, убедившись, что он понял, мы побежали за ним. Переходя временами на ходьбу, пробежали пару километров на юг. Впереди блеснула река, Норд насторожился, и я прибрал его на поводок. Подползя ближе, увидел большую лодку и лагерь на берегу. Сидят двумя группами у костров, много – человек тридцать, один прохаживается отдельно, наверное, часовой. Чтобы не заметили, отошли в лес. Место на реке мне знакомо. Это выше нас по Вятке на 5 км.
Возвращались уже в потёмках. Тела никто не потревожил. Мы вырыли яму, я завернул в тряпки тело собаки. Вдвоём опустили его и закидали землёй. В холмик я забил палку, к неё привязал ошейник. Вот и всё, что осталось от верного друга.
Если бы не он, меня бы в лучшем случае продали на рабском рынке или закопали бы сейчас в землю. Спасибо тебе друг, я не забуду твой дар.
По пути назад встретили наших. Они встревоженно окружили нас. Пришлось на ходу рассказывать о произошедшем. Без аппетита поел кулеш и заставил себя заснуть.
Разбудили меня через несколько часов. Ребята уже собрали лагерь и готовились отплывать. По времени, часа четыре. В полной тишине при неверном свете луны сплавились до входа в Вятку. Затем развернули лодку и по течению дрейфовали вниз. Прижимались к правому берегу. Когда увидели темнеющую ладью, пристали к берегу. Как можно тише мы вышли к лагерю. Наши действия продумали заранее. Рассредоточиваемся. Наша ударная сила – это мечники Никандр, Рэфа, Атти, Радек и Абуна со своими дротиками выдвинулись к лагерю. Уго в свободном полёте, отстреливает опасных противников. А я захожу сбоку. Дождавшись сигнала, Атти выдвинулся к спавшему часовому и прирезал его. Потом они окружили меньшую группу, я же подполз к основной. Теперь сигналом будут мои действия.
Подсвеченные луной и рдеющими углями, вокруг костра спали человек двадцать. В принципе они ничего страшного по понятиям этого мира не сделали. Наверняка плывут торговать, а по пути немножко грабить и убивать. Но у меня свои счёты с ними. Выдернув чеку, я бросил гранату в самую гущу спавших. Сам спрятался за холмиком, закрыв глаза и уши.
Рвануло знатно, и вспышка осветила лес. Сразу раздались крики и стоны. Я прицелился и очередями из автомата валил вскакивающие силуэты. Перезарядился и уже одиночными добивал врагов.
С другой стороны поляны донеслись предупреждающие крики Никандра, что не надо стрелять. Тогда я просто сел, предоставив моим бойцам завершить разгром. Они пробежались по телам и добили раненых. Живых не осталось. Потом разожгли большой костёр и занялись осмотром. У нас раненых нет. Впятером они быстро порубали своих. А я немного намусорил, кровью залито всё вокруг. Никандр укоризненно перебирает амуницию и оружие, типа, что нельзя было поаккуратнее?
Ага, двадцать опытных бойцов, поаккуратнее. Когда стало солнце, мы позавтракали, тела поскидывали в реку. Всё добро в ладью. По крайней мере Никандр считает, что это новгородская ладья. Большая, я замерил – 28 метров в длину. Где-то 8 метров в ширину и высота бортов 3 метра. Два паруса, сейчас спущенные. Двенадцать пар вёсел, которые убраны внутрь. Три надстройки, кормовая – это явно каюта капитана и склад инструмента. Носовая, что-то типа кубрика на 30 человек с кирпичной печкой. А в центре – грузовой трюм, глубиной 4 метра.
Здоровая лайба. Бросать не хочется, тем более она не пустая. Какие-то мешки и полосы меди. Никандр облазил всё судно. Наконец мы решились, привязали наш ялик, подняли основной парус, благо ветер попутный и пошли вверх по течению. Позже поставил и второй парус, оба прямоугольные. Похожи на льняные, пропитанные жиром.
Путь назад занял больше четырёх дней, судно тяжёлое, иногда садились на вёсла. Пришли домой днём. На языке вертелась фраза, ответить Степанычу, – вот, махнул не глядя, принимай. Но язык не повернулся, настроение ни к чёрту.
Весь следующий день провалялся дома, играл с детьми, жёны понимающе окружили меня заботой.
А утром встал, заряженный энергией. После завтрака вышел на улицу, погода солнечная. Наши все столпились на берегу, сейчас они затаскивают ладью по смазанным жиром брёвнам на стапель.
