Мусил разжал кулак, и песок потек сквозь пальцы. Песок в такую вышину не забросить, да и что толку? К ним уже подлетали трое таких же зверей с всадниками.
Не отпуская тетивы, первый свистнул, и товарищи его застыли над Гавриловыми спутниками, оставшимися у подножья бархана.
— Медленно встали, — сказал всадник, — и не спеша, пошли вниз. К лагерю.
— А чего нам там делать? — спросил Марк миролюбиво. Он поднялся на ноги и отряхнулся, словно не видел вокруг ничего удивительного. — Вы люди военные, а мы — купцы. Мы не к вам, а к волшебнику…
— А кто разговаривать будет, тому первая стрела, — сообщил сверху всадник. — Пошли.
Гаврила смотрел на него, не зная, что делать. Страха перед оружием у него у него уже не было, а зверь… Зверь оказался не страшным, а красивым. Отливающие чистым золотом крылья взмахивали совсем рядом, и даже увитые мускулами лапы не казались у него лишними.
— Все равно нам вниз, — рассудительно сказал Мусил. — Мы своей дорогой пойдем, а ты давай рядом лети… Если хочешь.
У подножья бархана они встретились с товарищами и толпой пошли к лагерю.
Они подходили к лагерю все ближе и ближе, и Масленников видел, как на глазах мрачнеют Марк и Мусил. Лагерь уже перестал казаться ему красивой игрушкой, как это было на бархане. Теперь, вблизи, видно было, что никакая это не игрушка, а обычное воинское стойбище. Появилась грязь, запах еды и человеческих тел. Там и сям стояли в пирамидах копья и дротики, лежало какое-то военное железо, от которого веяло смертью. С каждым шагом их участь становилась Гавриле все яснее.
— Убьют? — шепотом спросил Масленников у Марка. Ждать чего-нибудь хорошего от людей, осмелившихся противостоять волшебнику, да и ещё успешно противостоять, было бы ошибкой. Купец косо посмотрел, отрицательно покачал головой, снимая камень с Гавриловой души.
— Нет. Тут, похоже, люди хозяйственные. Зачем им добро переводить?
Гаврила, собравшийся уже облегченно выругаться, обрадоваться не успел — Марк высказал мысль до конца. Он кивнул в сторону не столь уж далеких замковых стен.
— Скорее уж нас волшебник убьет, раз тут у них такое.
Гаврила проследил за взглядом Марка. Сразу за границей лагеря начиналась вытоптанная сотнями, наверное, людей дорога, сквозь пески ведущая к замку. Народу по ней прошло… Только б знать кто назад вернулся? Он как-то внезапно осознал, что они тут далеко не первые.
— Они воюют, а на войне любая помощь впору.
Гаврила посмотрел на замок. То, что одна из стен была расколота никак не умаляло его мощи. К тому же башни под островерхими крышами. По пролому видно было толщину стены — никак не меньше десяти шагов.
— Да какая тут может быть война, с волшебником?
Марк пожал плечами.
— Был бы волшебник, тогда и войны бы не было. Тут что-то другое…
Гаврила нахмурился, но Марк быстро сказал
— Не тужь голову. Сейчас нам все объяснят…
Купец шел, бросая по сторонам любопытные взгляды.
— Больно ты умный… — сказал Гаврила. Ему очень не хотелось, чтоб тот оказался прав. — С твоим умом только в предсказатели.
— Тут большого ума и не требуется. Догадливость только.
Марк быстро оглянулся, втянул полную грудь воздуха, поморщился.
— Вон несет отовсюду. Значит, давно стоят тут. Значит, замок взять не могут. Песен не слышно, значит дела не так уж и хороши… Видно, что волшебника в замке нет, а сидит там кто-то такой же как и они. Им люди нужны…
— Им воины нужны, — поправил его Гаврила, понимая все же, что тот прав.
Марк и не думал возражать.
— И воины, конечно тоже, но и простые люди сгодятся.
Гаврила понял, что сейчас купец скажет о том, что их ждет.
— А эти-то зачем?
Он посмотрел на Гаврилу и криво как-то, не весело улыбнулся.
— Чтоб у врагов стрелы побыстрее закончились.
Сказал это спокойно, словно это само собой разумелось, и не было в этом ничего необычного. Словно и сам поступал так когда-то.
Гаврила его, наконец, понял. Вместо того, чтоб посылать на сечу своих воинов, хороший военачальник поставит перед ними живым щитом пойманных беглых рабов…
И ничего ведь против не скажешь.
Марк смотрел на журавлёвца, и в его взгляде чувствовалась житейская мудрость.
— Он легко и просто пошлет нас на смерть.
— Мы же просто прохожие, — слегка покривил душой журавлевец. Страха у него не было, но только безмерное удивление. — У кого на такое совести хватит?
Марк кивнул в сторону шатра, стоявшего на особицу. Он был и выше и шире тех, что они видели тут и одного взгляда, даже издали хватило Гавриле понять, что живет тут не простой человек. Масленников придержал шаг, но тут же получил древком по спине.
— Чем шатер лучше, тем совести у человека меньше. А на такое совести много и не нужно.
Глава 31
Они стояли в лощине меж двух песчаных барханов и небо, видимое сквозь нагретый воздух корчилось, словно бегучая вода. К жаре он уже привык, но такое вот дергание пустоты перед глазами до сих пор удивляло Гаврилу.
Их построили в десятке шагов от бессовестного шатра, плечом к плечу, а позади и с боков встал десяток копьеносцев, чтоб отбить у гостей желание что-то поправить в своем положении. Недолго они томились под солнцем, а потом из-за шатра вышел здоровенный мужик в доспехах и, стащив с безволосой головы шлем, взревел.
— Стоять! Бояться!
Строй вздрогнул и втянул животы.
Он прошелся раз-другой мимо, словно прикидывая чего можно ожидать от этого сброда, понял, что к чему и чтоб строй не остался в неведении о том, что он о них думает, плюнул в песок и растер плевок сапогом.
— Вам оказана высокая честь, — наконец сказал лысый скучным скрипучим голосом. — Вы станете воинами Императора Оттона. Его повелением вам простятся старые грехи, и с его милостивого соизволения вы сможете совершить новые!
Вряд ли он ждал всеобщего восторга, но все же он обежал взглядом новоприбывших. Поймав его взгляд, Марк попытался выйти из строя.
— Я и мои люди — торговцы, — начал он, но лысый, не дожидаясь конца, повелительно махнул рукой, и кто-то из охранников слегка дотронулся острием до купеческой шеи. Марку этого намёка оказалось достаточно. Он втянул голову в плечи и вернулся в строй. Не отпуская его взглядом, лысый с нажимом сказал:
— Кем вы были в прошлом — меня не интересует. Купцами, рабами…
Взмахом руки он отбросил настоящее в прошлое.
— Мне на это на все наплевать и забыть.
В голосе его мелькнула усталость, и он стал чуть человечнее.
— Да и чем быстрее вы сами забудете об этом, тем проще вам будет тут прижиться. С этого мгновения вы — солдаты Императора со всеми вытекающими из этого факта последствиями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
