Безумная клятва в его сознании произнеслась сама собой, без приложения сил и чувств.
– Встану перед ней на колени, – вслух по-русски сказал он. – Положу белые розы к ногам и присягну. И пойду за ней, куда поведет! Буду повиноваться и служить ей. И никому больше…
Вот для чего надо было приехать в Болгарию!
– О чем ты говоришь, князь? – спросила «герцогиня». – Я плохо понимаю твой язык! Ты сказал – будешь служить мне? Ты хочешь взять меня замуж?
– Сейчас возьму, – пообещал он и пошел за домик, в сад.
Розы там были, десятка два кустов, в том числе вьющиеся, однако на их цвет он раньше не обращал внимания и тут обнаружил много оттенков. Есть чуть розоватые, есть с сиреневым отливом и при вечернем освещении почти белые, но сразу видно – не такие, как притащил румынский воришка из чужого сада. Наконец высмотрел – вот же, вот! Попробовал сломать стебель, невзирая на колючки – получалось некрасиво, пришлось искать садовые ножницы. Марат остриг весь куст, пересчитал и вдруг забыл, сколько дарят и сколько носят на кладбище. По логике, получалось, женщине надо преподносить четное, а как по обычаю, не вспомнил, решил, вряд ли Роксана станет их считать. Из сада он вернулся с огромным букетом и уже стал подыскивать место, куда бы припрятать, чтобы достать внезапно, и тут только разглядел – розы оказались желтоватые! В тенистом саду совсем другое освещение, а на солнце явно выпячивается желтизна.
Для сравнения он сбегал в спальню Роксаны, где стоял ворованный букет, и точно – розы были молочного, снежного, с тончайшей голубизной, цвета!
– Это мне? – вопрошала из бассейна «герцогиня». – Эти цветы мне, князь?
И вода вокруг нее, кажется, закипала.
– Эти – тебе! – Корсаков метнул букет в воду и сам снова метнулся в сад.
– О, эти русские! – вожделенно простонала испанская немка, разгребая розы по водоему. – Какая стихия чувств! Я заражаюсь ими! Я уже неизлечимо ими больна!..
Изгороди между усадьбами были сетчатыми, Марат заглянул сначала к соседям справа, потом слева – и у них вроде бы таких нет…
А надо преподнести цветы тотчас, как только Симаченко приведет Роксану домой. Только не забыть бы выгнать «герцогиню» или лучше перебросить ее на капитана – вот уж порезвится халявщик…
Пусть запоздало, но метнуть розы Роксане под ноги широко, вольно, страстно, с искренним позывом, и она поймет, примет…
Верно ведь посоветовал старый хитрый Церковер – надо брать ее чувствами! Но теперь уже не ради злосчастной гребенки!..
Он пролетел мимо бассейна, устремясь на улицу, и услышал оклик:
– Князь! Князь, куда ты? Смотри, я плаваю в розах!
Опомнившись, заметил, что все еще бегает в жарком шелковом балахоне и выглядит смешно. Не видя «герцогини», ринулся в домик, там переоделся в белый морской костюм и снова выскочил на улицу.
– Айн момент, герцогиня! – зачем-то крикнул ей на ходу. – Я еще вернусь!
– Все русские – сумасшедшие! – вслед полетел ее восхищенный голос. – Я буду ждать тебя, мой щедрый князь!
Марат представления не имел, где можно добыть белые розы, и сначала помчался вдоль улицы, выглядывая их в чужих садах, но солнце опустилось так низко, что все оттенки казались розоватыми. И тогда он стал спрашивать всех встречных на разных языках:
– Белые розы? Мне нужны белые розы! Вы не знаете, где можно купить настоящие белые розы?
Прохожие жали плечами, болгары обманчиво кивали, что означало «нет», а иные шарахались и смотрели с недоумением. Так он добежал до резиденции королевы, где видел большой розарий, и, забыв о кактусах и аллергии, устремился в ботанический сад – уж там-то наверняка они есть! В вечерний час здесь прогуливались редкие парочки, бегали дети, и хоть кто-нибудь попался бы из обслуги, чтоб спросить. Вдоль дорожек недалеко от входа смотрителей не оказалось, и тогда Корсаков отыскал розарий, где сориентированный на белое глаз тотчас выхватил три куста в разных местах. Цветы были крупнее и, кажется, даже белее, чем принес румынский пацан: отборные розы на толстых, мясистых ножках, с жирными темно-зелеными листьями и искристыми шипами. Однако уподобляться мелкому вору Марат не хотел и побежал во дворец. Там все двери стояли нараспашку, не было ни единого посетителя, впрочем как и смотрителя с охранниками, а еще недавно всюду слонялись униформисты… Его словно толкали на кражу!
Корсаков сходил к воротам, где всегда торчала билетерша, но и там никого не нашел. Просто коммунизм какой-то или крайняя бесхозяйственность. Наконец он узрел мусорщика с тележкой, очищающего урны, и бросился к нему.
– Мне нужны белые розы! – сказал по-русски в надежде, что болгарин поймет. – Готов купить за хорошие деньги.
Но это оказался румын, лепечущий на своем, похожем на итальянский, языке, которого Марат не знал. А надо было спешить, ибо Симаченко с Роксаной могли появиться здесь в любую минуту. Тогда он дал мусорщику сто долларов и повел его в розарий, где указал на куст:
– Куплю весь! – И показал деньги.
Румын понял, засверкал цыганским глазом, однако распорядиться розами не посмел; из всего, что сказал, стало ясно, что надо спросить директора, мол, в королевской резиденции ничего не продается. И все показывал куда-то в сторону аллеи кактусов, которую Марат запомнил на всю жизнь и идти туда не собирался, однако услышал отдаленные голоса. Перекликались по всему саду, словно грибники в лесу, и двигались в их сторону. Румын засуетился, поклянчил еще денег, дескать, за информацию, но ничего не получил и убежал.
Скоро из зарослей сада показалась разрозненная цепочка людей, ведомых капитаном, и только тогда Корсаков сообразил, что происходит: сотрудники резиденции королевы прочесывали парк – искали Роксану!
– Она появляется!.. – задыхаясь, доложил Симаченко. – И все время исчезает!.. Как сквозь землю!..
– Куда исчезает? – Марат почуял неожиданное головокружение. – Ты плохо ищешь!
– Видишь, я народ организовал! – возмутился капитан. – Всё прочесали, под каждым кустом… Мелькнет – и нет!.. Сколько раз видел сам, Марат! Среди кактусов… Тут же везде камеры! Охрана видела!.. И будто растворяется! Как призрак!..
– Что ты мне тут?!.. – Головокружение переросло в ярость. – Сейчас покажу призрак!..
– Почему ты мне не веришь?! Я тут полтора часа гоняюсь!
Корсаков сшиб его одним ударом в переносицу, наступил ногой на грудь.
– Ты упустил ее, скотина! – заорал, и в глазах потемнело. – Я розы нашел!.. А ты!..
Болгары стояли полукругом, смотрели с недоуменным испугом и не вмешивались. Марат пнул капитана, бросился в сторону аллеи кактусов, однако вернулся.
– Кто директор? – спросил по-русски. – Кто начальник? Вот этого всего? Кто? Чье это?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
