— Сцилла и Харибда? — перебил его Юнис, стремясь показать, что и он что-то читал.
— Нет, — поморщился колдун, — самые обыкновенные скалы-счетчики. Но это еще хуже. Они никогда не пропускают мимо себя больше трех живых существ в день.
— Это что, нам целые сутки ждать придется, чтобы всем пройти? — нахмурился сэр Жеральд.
— И это еще не все, — продолжал колдун, — ночью скалы перемещаются в другое место и их надо будет искать...
— Как это? — не понял сэр Жеральд. Да и я, признаться, тоже.
— Нет, я неправильно выразился, — колдун нагнулся к экрану, разбирая высвеченные в углу руны. — Сейчас... Налево пойдете — сами живы будете, а кони ваши подохнут, направо пойдете — кони ваши живы будут, а вы сами подох... гм... умрете. Прямо пойдете... ну, тут вообще сплошная нецензурщина... А, нет, нет— это из другого сообщения, ваше вот: в следующий раз едущие оказываются на другой дороге. Через скалы-счетчики проходит двенадцать дорог и по каждой они пропускают только троих. Так что прошедшим в первый раз придется ожидать целых двенадцать суток, чтобы встретиться вновь. Или пропустить перед собой тридцать три человека.
— А другой дороги нет? — уныло поинтересовался Юнис.
— Другой нет, — отрезал колдун.
— Это шаговый искатель какой-то получается! — возмутился я.
— Скажите спасибо, что не генератор случайных чисел, — вздохнул колдун, — а то вообще никакой закономерности не нашли бы.
Мы помолчали, осмысливая информацию. Потом во мне мелькнула какая-то догадка:
— Посмотри-ка еще раз на руны. Ты не перепутал чего-нибудь?
— Ничего я не перепутал, — с досадой сказал колдун. — Тут четко обозначено: только по три путника в одном направлении. Следующая тройка отправляется в другом, третья — в третьем... ну, и так далее.
— Да ведь всадник и конь — одно целое! — возразил сэр Жеральд. Колдун покачал головой:
— Это аллегория. Скалы этого не понимают. Они тверды, как кремень... они и есть кремень... кремний. В результате самопроизвольных процессов возгонки, сублимации и конденсации, продолжавшихся тысячи лет и образовавших ряд циклов, — он словно читал лекцию, содранную с какого-то сайта, даже тон его переменился, — возникли эти скалы-счетчики. Они представляют собой род спонтанного гигантского процессора, построенного Природой по новейшим принципам пленочных технологий... в результате чего данный процессор начал выполнять и выполняет свою функцию уже много лет. На поверхности земли он появился в результате грандиозного землетрясения...
— Понятно, — пробормотал я, — все логично, все обоснованно.
— Да, еще вот что, — словно вспомнил колдун, — считаются только те существа, что имеют связь с почвой, иными словами, идут своими ногами, не паразитируя на ином существе. Или летят сами. Все остальное безжалостно срезается и отбрасывается. Так что вам неминуемо придется спешиться, если хотите пройти между скал. Иначе вас может забросить неведомо куда... если вообще останетесь в живых.
— Ситуация, — пробормотал я. — А обойти их нельзя?
— Нельзя, — сурово сказал колдун, — повсюду непроходимые пропасти, бурные реки, высокие горы...
— И они никогда не ошибаются? — подал голос Юнис.
— Никогда, — отвечал колдун.
— А зачем такой строгий учет? — не отставал Юнис.
— Чтобы не было перегруза по путникам, — пробормотал я, колдун пожал плечами, а сэр Жеральд принялся высчитывать:
— Трое нас да трое коней... Скажем, я с двумя конями сначала, а вы с одним — потом...
— А где брать еще девять странствующих? — возразил Юнис.
— В ваших местах напряженный странникопоток? — спросил я колдуна. —Какое там! — махнул он рукой. — Иной раз едва пять человек за месяц набирается...
— Так выходит, нам целый квартал придется ждать? — возмутился я.
Колдун развел руками.
— Есть один вариант... — неуверенно предложил он. — Правда, не знаю, согласитесь ли вы.
— Какой? — спросил я.
— Вам надлежит объединиться со своими конями.
— Как это? Не понял? То есть? — мы высказались одновременно
— Ну-у-у... стать кентаврами. Ненадолго.
— А обратно? — грозно спросил сэр Жеральд.
— М-м-м... Обратный процесс невозможен, но... — он поднял руку, видя наши возмущенные физиономии, — вы вернетесь в прежнее состояние но ваши кони...
— Что с ними случится? — возмущению сэра Жеральда не было предела
— Они... они израсходуются на ваше питание. Грубо говоря, вы их съедите
— А другого выхода нет? — Юнис снова был неоригинален. Колдун пожал плечами:
— Мне он не известен.
И продолжил, глядя на наши помрачневшие лица:
— Да вы не переживайте: коней у нас кормить нечем — сухая, безводная степь на много дней пути. Не понимаю, как вы сюда доскакали! Они здесь погибнут. Вы-то сможете перебиться консервами да сусликами, а травоядным придется плохо. Неужели для вас лучше будет прирезать их, когда они не смогут идти? А так вы некоторое время сможете совсем не есть, питаясь запасами их тела.
— Это людоедство... — проворчал сэр Жеральд.
— Да нет, почему же? — возразил колдун. — Ах, да!.. Я понимаю: вы так к ним привыкли, что ощущаете частью себя.
— Вот именно! — продолжил рычанием сэр Жеральд.
— А... потом... после трансформации... вы действительно сможете ощущать их частью себя... Разве не самое замечательное для всадника — слиться со своим конем? Вы ведь говорили, — он повернулся к сэру Жеральду, — что всадник и конь — одно целое? Вы сделаете это буквально...
Мы помолчали. Потом сэр Жеральд поднялся:
— Мы согласны, — выразил он общее мнение.
В молчании мы покинули избушку колдуна и подошли к своим коням. Те тихо заржали, узнавая нас.
Колдун вынес три чашки с зельем и дал выпить нам. Затем намешал три ведра пойла и дал выпить коням. Те пили жадно, будто в последний раз. У меня защипало в носу...
Колдун торопливо обрызгивал всех каким-то составом.
— Последний поцелуй! — провозгласил он.
— Прощай, верный друг! — проговорил сэр Жеральд и поцеловал своего коня в морду.
КЕНТАВРЫ
Разноцветный вихрь исказил фигуры сэра Жеральда и его коня, сливающиеся огромными песочными часами, и через мгновение перед нами стоял великолепный статный кентавр, подкручивая усики:
— А вы знаете, так совсем неплохо! — загрохотал он. — Присоединяйтесь, друзья!
Я прикоснулся губами к теплой бархатистой морде коня, вихрь красок ударил мне в лицо... и я взглянул на мир совершенно новым взглядом, отстоящим от прежнего на метр высоты.
Ощущения были необычайные.
Во-первых, четыре ноги — совсем не то, что две, это я вам говорю как математик. При двух ногах нельзя ни на секунду забывать, что ты стоишь, а не сидишь, иначе, не ровен час, можешь шлепнуться. При четырех же можно расслабиться как следует и повиснуть на своих ногах, как на походном гамаке. Даже спать можно — недаром лошади спят стоя. И не упадешь! Во-вторых, сила. Сила увеличивается многократно. Не зря же говорят — лошадиная сила. Сила удара задней ноги может достигать пяти тонн, а это — дополнительное оружие. Эх, если бы дракон встретился нам сейчас! Теперь нам не пришлось бы отвлекать левую руку на манипуляции с уздечкой, чтобы направить коня в нужную сторону. Даже если лошадь умная и хорошо понимает шенкеля, все равно внимание всадника рассеивается.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
