тактично оставлял своё мнение при себе.
Веро́ника улыбается сквозь слёзы, что с каждой секундой лишь усиливают свой поток, и я полностью зеркалю её состояние. Улыбаюсь во весь рот и начинаю рыдать, заключая Рони в объятия. Сжимаю её крепко-крепко, почти до удушья, и едва не взлетаю от всепоглощающего счастья.
Рони меня простила. Причём уже давно. И, оказывается, скучала так же, как и я скучала по ней. Это я предельно чётко понимаю, когда чувствую такой же цепкий обхват рук на себе.
Мы больше ничего не говорим. Не можем. Только скулим, нашёптываем друг другу что-то бессвязное и обнимаемся долго, беспрерывно, до боли в мышцах и нехватки кислорода. До тех пор, пока совсем уж нос не закладывает, а глаза не начинают болеть.
– Ну всё, невеста, не плачь больше, – неохотно отстраняюсь и глажу Рони по щекам.
– Ты сама продолжаешь плакать.
– Я же плакса. Мне можно.
– Ошибаешься. Тебе нельзя, – хлюпая носом, Веро́ника бросает взгляд к моему пока ещё плоскому животу. – Если, конечно, я правильно расслышала твоё громкое заявление.
– Ах да. Точно. Боже! – прижимаю ладонь ко лбу. – Похоже, мне потребуется время, чтобы свыкнуться с этой новостью. Я только вчера узнала стопроцентно.
– Свыкнешься. И гораздо быстрее, чем ты думаешь.
– А ты-то откуда знаешь? У тебя же нет детей.
– Нет, но будет. И очень скоро.
Моя нижняя челюсть падает вниз, глаза превращаются в две монеты.
– Так ты что, тоже?
Она радостно кивает.
– Мы что, одновременно?
– Получается, что так.
– Прям, как мечтали в детстве?
– Ага.
– Боже! Я не верю!
– Тсс… Не кричи, – она прикладывает указательный палец к своим губам, оглядываясь по сторонам. – Это пока ещё секрет. Я Мэтту только сегодня скажу. После окончания торжества.
– Ох, ничего себе ты ему свадебный подарок подготовила.
– Ну, как сказать. Скорее он сам его в меня запихнул.
Я смеюсь, откидывая голову назад.
– Я уверенна, Мэтт будет счастлив.
– Я тоже уверенна. Мы оба к этому готовы. И уже давно.
– Хотела бы я сказать о нас со Стивом то же, – вздыхаю. Поутихшая в душе тревога потихоньку возвращается.
– Ты и Стив, – в недоумении качает головой Рони. – Кто бы мог подумать? Сказать, что я в шоке – ничего не сказать. По ходу, нас с тобой ждёт очень долгий разговор.
– Нас с тобой ждут очень много долгих разговоров, но, думаю, мы повременим с ними до тех пор, пока ты не вернёшься с медового месяца.
– Согласна. А сейчас нам пора возвращаться на праздник.
– Нам? – на миг напрягаюсь.
– Разумеется, нам. Не считаешь же ты, что я отпущу тебя домой. Нет уж, – встав со скамьи, Рони одной рукой хватает свои туфли, второй моё запястье, и тянет за собой. – Пойдём торт с пола есть да безалкогольное шампанское пить. А ещё приводить в чувства твоего драчуна. Он наверняка ещё в шоке. Таким образом сообщить мужику о беременности надо уметь, Лана.
– Думаешь, он всё ещё злится на меня?
– На тебя? Почему Стив должен злиться на тебя?
– Не знаю, но, по ходу, у него есть на то причины, раз он даже не побежал за мной.
– Он не побежал только потому, что я попросила его этого не делать, чтобы дать нам возможность поговорить. Так-то Стив пулей собирался лететь за тобой.
– Да?
– Что за удивление? Разумеется. Это же Стив. Тот самый бесконечно влюблённый в тебя ботан.
– Ну не скажи. Он давно уже не тот самый ботан.
– Пф… Я тебя умоляю, Лана, – подруга смотрит на меня как на глупого ребёнка. – Я никогда не забуду, как смачно он сох по тебе в универе. Поверь мне, такая любовь не может исчезнуть, даже несмотря на сильные перемены в Стиве. Что тогда, что сейчас он за тобой на край света побежит, – голос Рони настолько пропитан уверенностью, что она немыслимым образом передаётся и мне.
Я крепче беру подругу за руку и начинаю смелее следовать за ней, морально готовясь к ещё одному важному разговору, который расставит между нами со Стивом все точки над «и».
Глава 29
Стив
– С твоим лицом не всё так страшно, Стив, – заключает Саманта, прикладывая лёд к моей подбитой скуле.
С лицом, может, и не всё страшно, но что за лютая дичь творится внутри – не описать словами. До сих пор слышу отголоски мерзких слов Алекса с криками Ланы, и меня бомбит. Не по-детски мотает из одной крайности в другую. Кровь то вскипает в жилах от злости, то стынет от тотального непонимания. Меня то трясёт, то столбняк охватывает. То агрессия к подбитым кулакам приливает, то бессилие утяжеляет тело, мёртвым грузом прибивая к стулу.
Мама Рони внимательно осматривает моё заплывшее веко, слегка касается его, чем-то промывает, а я нихера не чувствую. Организм будто отрубило от всех внешних раздражителей. Все силы уходят на то, чтобы справиться с внутренним Армагеддоном.
Да только как это сделать, если я ровным счётом ничего не понимаю? Что только что произошло? Как Алекс оказался на свадьбе вместе с Ланой? Правда ли, что они встретились случайно, или зайка опять мне соврала? Если сказала правду, то с кем, чёрт подери, она вчера встречалась и провела эту ночь? И какого лешего проорала мне о ребёнке?
Я как услышал её душераздирающий крик, так меня словно ледяной водой окатило. Несколько раз. Сердце остановилось, красная пелена разом спала с глаз, и я увидел, насколько сильно избил Алекса.
Меня он тоже пару раз неслабо задел, но я разукрасил этого гандона так, что его смазливую рожу с трудом узнает даже родная мать. О чём я нисколько не жалею, даже несмотря на то, что чуть не убил ничтожество. Поебать. Повторил бы ещё раз. А то и несколько раз.
– Глаз всё-таки стоит обработать, как следует. Точно не хочешь поехать в больницу? – с заботой интересуется Саманта, вытягивая меня из моей внутренней бойни.
– Точно. И так заживёт. Всё нормально.
– Ну смотри сам. Не маленький. Моё дело предложить, – с проблеском обиды произносит мама, и я ругаю себя за то, что не контролирую с ней тон голоса.
– Прости, Саманта. Я сейчас не в себе немного.
– Да всё в порядке. Я понимаю.
– Спасибо за заботу, но, думаю, тебе не стоит быть тут и тратить время на лечение моих побоев.
Под словом «тут» я имею в виду небольшое отдельное помещение в шатре. Так сказать, укромное место для невесты и всех её подарков и вещей.
– Лучше возвращайся на праздник. Судя по шуму и
