Зато сама я чуть не погибла. Что пришло в голову хозяину замка? Почему он решил именно в этот момент свести окончательный счет с жизнью, да еще и прихватить с собой меня? Лорд прыгнул ко мне, схватил за руку и потащил к пропасти, не отделенной больше решеткой. Но мне на помощь пришла Регина. А Хазр взмахнул руками и полетел вниз.
В это время с Тей-Ургом было все кончено. Я смотрела на повелителя, давая ему прийти в себя. А потом шагнула навстречу:
— Спасибо, Эйнер.
Но князь не спешил заключить меня в свои объятия, как сделал это в предыдущую нашу встречу. Прищуренные зеленые глаза рассматривали меня с вежливым равнодушием:
— Благодарите Регину, леди. И обстоятельства, приведшие меня в этот мир именно сейчас. Я прилетел навестить Ирин.
Я опустила взгляд и усмехнулась: что ж, Эйнэр держит слово. «Я на свадьбу тебя приглашу, а на большее ты не рассчитывай».
Ох, князь, я и не рассчитываю. Но то, как вы смотрели на этого оборотня, и как расправились с ним, лишь подтверждает, что я поступила абсолютно правильно. Хотя на сердце вдруг стало тоскливо, хоть волком вой.
— Прощайте, леди. Меня ждет сестра.
Он даже не пригласил меня отправиться с ним. Просто повернулся и пошел к своему дракону.
— Эйнэр, постойте!
Повелитель быстро повернулся. Кажется, быстрее, чем требовала простая вежливость.
— Как там Клод, Ваше Сиятельство?
— О, леди, как приятно, что Вы хоть иногда успеваете вспоминать о нашем сыне между своими приключениями. С мальчиком все в порядке.
Он добавил:
— Больше Вас ничего не интересует, леди?
Я гордо выпрямилась. Он что думает, я буду…
— Нет. Прощайте, повелитель. И не забудьте о своем обещании.
Князь быстро взобрался на своего дракона, и вскоре лишь маленькая темная точка мелькнула высоко в небе. А я после его исчезновения просто окаменела. Даже плакать не могла. Но почему же у меня такой характер?!! Ведь могла бы поговорить по-человечески и поблагодарить другими словами.
Я сидела на каменной крыше, обняв колени. Ну почему я такая невезучая? Любимый мужчина погиб. Сын далеко. Меня носит черт знает по каким местам. Старые друзья покидают. Один решил «женихаться». Второй на грани этого. Почему-то слово «женихаться», которое я придумала, казалось мне очень оскорбительным. Жаль, что лорд и князь не слышат!
Я начала жалеть себя всю целиком, от пяток до макушки. Сижу одна на какой-то крыше, всеми забытая и заброшенная. И никому, кроме моей девочки, не нужная.
Регина, как видно, прислушивалась к моим мыслям. Поэтому насмешливо фыркнула:
— Не слишком-то ты самокритична, Елка. Во всех своих поступках умудряешься обвинить других. Даже когда сама виновата.
— Вот видишь, Регина, и ты туда же. А мне и так погано.
— Хватит себя жалеть. Летим к Ирин.
Я покачала головой:
— Ни за что! Пока там этот…. этот… отец моего ребенка. Улетит, тогда вернемся. Не хочу его больше видеть. Даже простого уважения ко мне не высказал.
Регина сердито проворчала:
— Сама виновата. Он тебя спас. Бросился сломя голову на выручку.
— Ну, Регина, на выручку я тоже ему брошусь, если потребуется.
А чего именно мне хотелось от Эйнэра, я и сама не понимала. И чувствовала себя глубоко несчастной.
Регина опять вздохнула:
— Ну, тогда летим к Трайсу.
— Ну уж нет! Ему там уже нашли невесту. Пусть наслаждается. Ишь, потащил меня на сватовство!
Хотя, если честно, никаких чувств со стороны короля Трайса к его предполагаемой невесте я не замечала. Но если уж жалеть себя, так по полной!
— Не заиграйся, Елка. Можешь у пустой чашки остаться.
Хм, у нас говорят — «у разбитого корыта», ну да бог с ним. Я подумала, что нужно, пожалуй, найти хозяйку этого замка, мать покойного лорда Хазра. Рассказать, что здесь произошло.
Почему-то ноги сами понесли меня в чудесный уголок с прекраснейшими цветами. То, что я там увидела, поразило меня до глубины души. Все растения были вырваны с корнями и разбросаны, а посреди сада стояла мать лорда. Но сейчас она показалась мне совсем другой женщиной. Гордая осанка, расправленные плечи, горящие глаза. Господи, не сошла ли она с ума от горя? И как она узнала о смерти сына?
Леди увидела меня и бросилась навстречу. И то, что она сказала, еще больше укрепило меня в моих подозрениях:
— Спасибо Вам, леди Елка. Вы избавили меня от этого изверга!
Я стала даже заикаться:
— Но Вы-ы-ы ж-же, мать…
Она зло рассмеялась:
— Нет, леди. Я — его жена. Только он давно запретил мне говорить это людям. Проклятый колдун и оборотень не старел. А сколько невинных он здесь погубил! Каждый цветок — это чья-то душа. Он убивал человека только тогда, когда подбирал для души жертвы подходящее растение.
— И Вы оставались с ним?
— Да. Сначала это была любовь. Когда он появился в этих краях, такой красивый, такой необыкновенный… А потом один за другим погибли все мои родственники. Когда я поняла, кто этому причиной, было уже поздно. Со временем я узнала, что моего мужа-колдуна сделала оборотнем его возлюбленная. Из-за этого он лишился почти всей своей колдовской силы. А потом она его бросила. И он стал мстить всем женщинам.
Я подумала, что на месте хозяйки замка попыталась бы либо убить лорда Хазра, либо сама бы кинулась со стены. Но осуждать ее не стала. Она и так расплатилась за все. А мне захотелось поскорее выбраться отсюда на волю. Я позвала Регину и попросила ее отнести меня куда-нибудь на реку. Смыть с себя грязь.
Регина поднялась в воздух. Я в последний раз взглянула на место, которое только что покинула. У подножия башни среди черных камней несся бурлящий водный поток, напоминая мне о том, какой жуткой участи я избежала. И хоть с опозданием, я от всей души поблагодарила повелителя Эйнэра, зная прекрасно, что он меня не услышит.
Вскоре Регина опустилась у широкой реки. Я быстро скинула с себя одежду и бросилась в воду, даже не задумавшись, опасно это или нет. Потом вылезла и растянулась на берегу, рассматривая бегущие надо мной облака, мечтая стать маленькой, забраться на белое пушистое облако и плыть по небу, ни о чем не задумываясь, предоставив ветру нести себя, куда ему заблагорассудится. Настроение то улучшалось, то вновь портилось, в зависимости от того, кого я в этот момент вспоминала.
Эйнэр от меня отказался, ну и бог с ним. Лишь бы не запретил общаться с сыном. А вот короля Трайса я увидеть страшилась. Понимала, что «подставила его по полной». Правда, сердито думала: «Сам виноват»! Решил жениться, так не нужно было брать меня с собой. Потом вспомнила, как Трайс умеет злиться и щурить глаза, и чуть не заскулила: «Бедная я, несчастная! И что я такого делаю, что глаза мужчин постоянно принимают такой странный прищур. Вот дам обет молчания! Умолять станете, чтобы я сказала хоть слово, а я буду непреклонна, как камень»!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
