Дирижабль «Дельфин» оказался феноменально маневренным. Он мог взлетать абсолютно вертикально, разворачиваться на месте, двигаться боком и даже задом наперед. Летчики шутили: «Реализована давнишняя наша мечта: теперь имеем задний ход…»
Виктор Гусев написал энтузиастам восхищенное письмо, предложил сотрудничество, если его возьмут, конечно, испытателем или еще кем. В отпуске он познакомился с ребятами, и завязалась дружба на всю жизнь. Не так просто было все это пробить, но недаром сказано про идею, которая становится материальной силой… Как бы там ни было, а сейчас Гусев ведет советский дирижабль «Дельфин» в безбрежных просторах пятого океана, и вполне понятная радость переполняет его потому, что он управляет летательным аппаратом, подобного которому нет еще нигде в мире.
– Я – Второй! – услышал генерал Михайлов голос командира корабля. – До входа в зону осталось сто километров…
Виталий Дмитриевич взглянул на часы.
«Еще больше десяти минут полета, – подумал он. – Ничего, успеем».
74
Едва лицо Джона Галпера исчезло с экрана, как Гэйвин получил сообщение с вертолета, который вышел на полицейскую машину. Первый вертолет взорвался, и его горящие обломки валялись, разбросанные неподалеку от оставленного «форда» с сиденьями, залитыми кровью «синих волков».
– Что это может означать, мистер Гэйвин? – сухо спросил председатель комитета.
Эдгар Гэйвин пожал плечами.
Сообщают, что в машине никого нет, – сказал он. – Видимо, «синие волки» решили убрать все следы акции по устранению. Ведь они-профессионалы высшего класса, мистер Холл. Вы сами предупреждали о деликатности операции.
Это верно, – кивнул Патрик Холл. – Но мне, да и остальным, наверное, хотелось бы лично убедиться в том, что операция завершилась.
В успехе не может быть сомнений, – поддержал Гэйвина Сержант Билл, который делил с ним ответственность за успех покушения. – И потом, у нас есть и запасные варианты.
На проигрывание вариантов нет времени, джентльмены, – предупредил Патрик Холл. – До вступления в силу приказа «Идет град» осталось четверть часа. он посмотрел на экран Джона Галпера. Камера продолжала передавать в эфир и на приемные устройства остальных экранов спинку кресла Джона и часть стола, на котором лежали стопка листков бумаги для заметок, пепельница с окурками и сиротливо приютившаяся сбоку паркеровская авторучка с зелеными чернилами, которыми так любил пользоваться Галпер.
– Не забывайте, – продолжал Патрик Холл, – что, если наши ракеты поднимутся в воздух, русские засекут их и нанесут ответный удар. Часть их ракет, бесспорно, прорвется сюда и накроет Америку. Правда, за нами преимущество первого хода, но придется учитывать уже вычисленные жертвы… Через полчаса после того, как пойдет наш «Град», надо ждать первые ответные ракеты русских. Это нам вовсе ни к чему. Достаточно просто накалить обстановку до состояния «вот-вот». Сорвать предстоящее подписание договора, напугать Америку атомной тревогой… А затем в обстановке паники и хаоса мы призовем соотечественников к спокойствию и заявим, что берем на себя бремя власти в условиях военного времени. Поэтому чудом спасшийся Президент не вписывается в общую картину выдержавшей призрак Армагеддона страны… Я уже не говорю о том, что этот пацифист из Миннесоты, может быть, названивает сейчас из придорожного телефона в Белый дом. Надеюсь, вы меня правильно поняли, джентльмены?
Никто не возразил. И никому из них не было извест но, что надежду на обратный ход у них бесповоротно отняла «Лига седых тигров».
– В Вашингтоне объявлена атомная тревога, – сообщил Уильям Годфри, взглянув на карточку, которую положил перед ним его помощник.
Все четверо оживились и облегченно вздохнули. Известие как бы приближало их к финалу затеянной опасной игры, свидетельствовало о том, что приказ никем не отменен. Америку они все-таки напугают. Питер Розенфельд почувствовал вдруг, как у него пересохло горло. Он протянул руку к небольшому столу-подносу на колесиках, припаркованному справа от его кресла, и взял с него бутылочку ананасового сока. Открыв ее, Ангелочек Пит сделал большой глоток прямо из горлышка, отнял бутылку ото рта, чтоб передохнуть и снова приложиться. Но тут же уронил сок. Потом медленно встал с кресла, судорожно схватился левой рукой за горло, но до горла рука не дотянулась. Розенфельд захрипел и рухнул на стол, затем сполз на прежнее место. Неловко повернутая голова его так и осталась в кадре, передаваемом телекамерой.
– Питер! – крикнул Уильям Годфри, поднимаясь в неосознанном порыве, будто в состоянии был помочь Ангелочку. – Что с ним?
Испуганный секретарь Розенфельда, который увидел наконец, что приключилось с его шефом, схватил Питера за плечи и старался придать туловищу вертикальное положение, но голова северо-восточного босса бессильно валилась на грудь.
– Оставьте его, – послышался голос председателя Комитета семи. – Он мертв…
Патрик Холл перевел взгляд на экран Галпера. Место Джона за столом оставалось пустым.
75
– Руки вверх! – скомандовал голос за спинами Президента и Эрвина Доджа.
Эти два предельно понятных слова были произнесены, как и принято всегда в подобных случаях, слитно и быстро, но все же оба преследуемых по пятам человека уловили в них резкий новоанглийский акцент.
Реакция на команду у Президента и начальника охраны была совершенно различной. Эрвин Додж прыгнул на босса, сбил его с ног и покатился вместе с ним на землю, на ходу доставая тупорылый «магнум». А Президент вдруг осознал, что тот, кто требует поднять руки вверх, вовсе не враг… С повадками своих преследователей Президент довольно хорошо уже познакомился за сегодняшнее утро.
– Не стреляйте! – крикнул он, перевернувшись со спины на живот и пытаясь встать. – Не стреляйте, Эрвин!
Этот возглас был своевременным. Начальник охраны уже вырвал из кобуры «тетушку Бетси» и собирался наугад выстрелить туда, откуда пришел голос. А стрелять на звук Эрвин Додж умел.
Не стреляйте, Эрвин!
Пусть только попробует, – насмешливо произнес тот же голос. – Я держу его на мушке…
Теперь и начальник секретной службы понял, что приказ поднять руки исходит вовсе не от тех, в кого надо стрелять не раздумывая. Он разжал пальцы, и его безотказный «комбат» упал в траву. Тем не менее безоружный Эрвин вскочил одним прыжком, держа руки раскрытыми ладонями вперед, не поднимая их выше плеч. Мельком взглянув на Доджа, такое же положение принял и Президент. Теперь они стояли лицом к окликнувшему их и могли рассмотреть его достаточно хорошо.
Перед ними был заросший едва ли не до самых глаз человек, одетый в зеленую пятнистую куртку, линялые до небесно-голубого цвета джинсы, на голове шапка с длинным козырьком и эмблемой, которую Президент и Эрвин Додж пока не рассмотрели.
Обут незнакомец был в старенькие кеды. В руках он держал армейскую винтовку М-16.
Перепугались, джентльмены? – насмешливо спросил странный человек. – Ладно, опустите руки. Я хотел пошутить, но оказалось, что в шутке моей был резон. Вон каким козлом скаканул этот парень и уже хотел стрелять из своей пукалки. Видно, служил в специальных войсках или террорист из ЦРУ. Хорошо, что он послушался вас, мистер… Не то я прострелил бы ему башку. У вас оружие есть?
Я безоружен, – сказал Президент и развел руки в стороны.
А что вы делаете на моем участке? – спросил человек.
Ствол винтовки незнакомец не опускал, медленно переводя его с одного на другого.
– А где мы находимся? – спросил Президент.
Начальник секретной службы тихо злился от собственного бессилия, искоса поглядывая на валявшийся в траве револьвер.
Здесь закрытый для любых посещений сектор национального заповедника Сент-Маунтин, – сказал незнакомец. – Вы незаконно попали сюда, и каждый должен быть оштрафован на двести долларов.
Да кто вы такой, черт возьми?! – обрел наконец дар речи Эрвин Додж. – Вы что, не видите, кто стоит перед вами?!
Мое имя Дэйв Стоун, мистер Не-знаю-как-вас-зовут. Я лесничий этого заповедника, рейнджер… Это вам понятно?
То, что вы рейнджер, видно по вашим сомнительным шуткам, – усмехнулся Эрвин Додж. – А вот зовут вас, видно, не Стоун, а скорее Донкихэд2…
Эрвин! – предостерегающе крикнул спутник начальника охраны.
Разве вы не видите, что перед вами Президент Соединенных Штатов?!
Это еще надо доказать, мистер Витти 3…
Вы с ума сошли?! – закричал Эрвин Додж, и Президент уловил в его голосе тревожную интонацию: не ошиблись ли они…
Предъявите документы, сэр, – сказал Дэйв Стоун, обращаясь к Президенту.
Документы? – растерялся тот и стал ощупывать карманы пиджака, имевшего довольно плачевный вид.
