Лиара завыла от нахлынувшего волной отчаяния, бессильной, опустошающей ярости!
Обрести мать, что бы тут же ее потерять навсегда?! Собственными глазами увидеть ее мучительные судороги, ее последний вздох! Что за испорченное, жестокое чудовище придумало такую пытку?! Кто на небесах столь безжалостный наслаждается чужими страданиями?! Боги несправедливы! Жизнь несправедлива! Мир несправедлив!
Лиара, сцепив зубы, ударила кулаком о стену. Костяшки ее пальцев закровоточили, но боль, пульсирующая глубоко в сердце, не отступила. По щекам и подбородку волшебницы тонкими ручьями потекли горькие, жгучие слезы, в груди больно защемило.
Уже ничего не исправить, не вернуть! И во всем виновата она — Лиара!
Вдруг в глазах волшебницы помутилось и в голове отчетливо раздался гулкий рокот, вслед за которым послышался пощелкивающий, назойливый шорох. Трескучий, монотонный до омерзения он усиливался с каждым мгновением, словно кто-то приближался. Все ближе и ближе…
Звук прекратился… Послышалось отдаленное, дребезжащее эхо: «Преклонись Тьме… Преклонись Руа».
— Иди к черту! — закричала Лиара, крепко обхватив руками голову.
«Преклонись Тьме… Преклонись Руа…». — настойчиво гудел голос».
— Изыди, тварь! — зарыдала волшебница.
«Преклонись… Преклонись… Преклонись…». — голос стучал словно молот, стремясь проломить растрескавшуюся броню рассудка. Еще немного и хрупкая защита смертного создания падет, открыв дорогу вечному, первородному естеству Тьмы.
Боль в висках Лиары пульсировала с такой силой, что она повалилась на пол и, царапая его ногтями, забилась в агонии. Истошно вопя, кусая губы до крови, волшебница молила о смерти, о ее вечном, холодном покое.
«Преклонись… Преклонись… Преклонись…». — уже совсем близко громыхал голос.
Беспросветная, черная мгла в голове Лиары замерцала и на мгновение в сознании возникло красивое, окаймленное огненно-рыжими волосами лицо Элишвы, ее печальные изумрудные глаза. Ласково улыбаясь, она повторила сказанные на их первой и, к несчастью, последней встрече слова: «Ты можешь противостоять Тьме…».
Лиара ухватилась за образ матери, как за спасительную нить, вытягивая свой разум из удушающих объятий Тьмы. «Ты можешь противостоять…», «ты можешь…», заглушая гнетущее бормотание Руа, слова Элишвы звучали все громче.
«Противостоять Руа… Противостоять Тьме… Противостоять всем… Противостоять…».
— Убирайся! Прочь! — Лиара, неистово зарычав, вскочила на ноги. — Ты никогда меня не получишь! Никогда!
Задыхаясь от гнева, волшебница продолжала кричать, вены на ее шее вздулись, налитые кровью, полные ненависти глаза яростно полыхали.
Внезапно голос умолк, словно растворился, сменившись звенящей, оглушающей тишиной, сквозь которую слабо пробивались отзвуки далекого, затихающего шороха.
Лиара поняла, что Тьма отступила. Сегодня она выиграла битву, но не войну. Руа будет пытаться снова и снова, пока не впитает в себя ее душу, пока не получит всю власть ее телом. И тогда…
Волшебница отогнала от себя гнетущие мысли. Тяжело дыша она подползла к стене и, облокотившись на нее спиной, уставилась в потолок.
Послышался приглушенный стук.
Лиара с испугом подумала, что Руа вернулась и мучительно застонала. Ее истерзанный разум не был готов так скоро драться снова, но если придется… Встрепенувшись, волшебница решительно сжала кулаки.
Негромкий стук повторился, как вдруг пол содрогнулся и неестественно выгнулся. Лиара, протерев глаза, решила, что, после стычки с Руа, помутилась рассудком.
Вжавшись в холодные валуны до боли в позвоночнике, она оцепенело наблюдала, как кладка тягуче вздулась и, глухо хлопнув, разметалась по сторонам. Один из тяжелых обломков пронесся в опасной близости от лица волшебницы и, разбившись о стену, осколком оцарапал ей щеку.
В зияющий пролом медленно, извиваясь как змея, протиснулся исполинский корень. Его пульсирующее, скользкое щупальце с треском втянулось внутрь и, судорожно содрогнувшись, окаменело.
Из образовавшейся в полу бреши заструился мягкий, слабый свет.
Лиара, растерянно пощупав царапину на щеке, замерла в ожидании.
Снизу донесся приглушенный топот, суетливое шорканье и сдавленный голос прошипел:
— Эй, обормот, чего стоишь как вкопанный? Подтолкни меня, видишь, я застрял.
Послышалась быстрая, суматошная возня и странное пощелкивание.
«Нет, первым пойду я, от твоей рожи даже у меня несварение. Зачем травмировать даму?»
Шуршание заметно усилилось и вскоре из пролома высунулась светловолосая голова эльфа. Вцепившись руками в края полуразрушенного пола, он ловко подтянулся и уже спустя мгновение, отряхиваясь, стоял перед волшебницей.
— Простите за вторжение. — эльф, галантно расшаркавшись, грациозно поклонился. — Позвольте представиться — Бальгаит Лаго.
В этот момент из дыры выпрыгнула огромная ссутулившаяся туша полудемона и, неуклюже оступившись, сбила эльфа с ног. Рассеянно покосившись единственным глазом на поверженного остроухого, Ролох невозмутимо замер на месте.
— Ах ты ж кабаняра хаосная. — эльф сердито посмотрел полудемона.
— Столкни его назад, мне и так паршиво. — устало буркнула Лиара.
— Так он здоровенный. — пожал плечами эльф.
— Я не тебе. — презрительно фыркнула волшебница. — Слышишь, скотина? Столкни этого хлыща Лаго, или как там его, в эту чертову дыру, чтобы я его не видела.
— Друзья зовут меня Бальгаитом. — любезно сообщил остроухий.
— Ты видишь здесь друзей? — язвительно огрызнулась Лиара.
— О, даже больше. Я вижу здесь строптивую или невоспитанную племянницу. Кстати, Лаго — это вроде родового имени. Бальгаит Лаго… Элишва Лаго. — эльф благодушно улыбнулся.
— Что ты несешь?! — резко выпалила Лиара. — Ты младше меня.
— Хе. Спасибо конечно, но, понимаешь ли, эльфы устроены иначе. Ну там долгая жизнь, позднее развитие и все такое. — сбивчиво забормотал эльф, но тут же осекся. — А ты умеешь заговорить зубы. Поднимайся, надо уходить, да побыстрее.
— Никуда я с вами не пойду. — запротестовала волшебница.
— Ага, ну тогда оставайся, раз тебе здесь нравится. — Бальгаит подтолкнул недовольно сопящего полудемона к дыре. — Удачи. Пока.
— Эй! Подождите. — быстро передумала Лиара. — Я сама не слезу. И не подпускай ко мне эту тварь.
— Это ты сейчас о ком из нас? — приподняв бровь спросил Бальгаит. — А то я уже не уверен.
Лиара, измученно улыбнувшись, скривилась от боли.
Короткий, но тяжелый спуск в обнимку с окаменелым, шершавым корнем, стоил утомленной волшебнице огромных усилий. Несколько раз ослабленные пальцы предательски размыкались и она срывалась вниз, однако эльф неизменно оказывался радом, крепкой хваткой затаскивая ее обратно.
Почувствовав под ногами липкую грязь тоннеля, Лиара с облегчением вздохнула. Пахнýло легким дуновением ветра. Не пройдя и ста шагов по размокшей, вязкой глине, в ноздри волшебнице ударил пьянящий запах утреннего воздуха.
— Говорят кровавый рассвет — предвестник грядущих бед. — Бальгаит холодным взглядом смотрел на багряное зарево восхода.
— Грядущим бедам наплевать на знамения. — сухо отрезала Лиара.
— Хе-хе, это да. — лукаво хмыкнул эльф. — Может спросишь, как я это сделал, ну трюк с корнем?
— Регалас пробуждается. — отрешенно обронила волшебница.
— Да ты похоже в курсе. — ухмыльнулся Бальгаит и осторожно спросил. — А остальное? Тьма и все такое?
— Знаю. Все. — Лиара равнодушно отмахнулась. — Или почти все.
— Хорошо, что Элишва успела тебе рассказать. — серьезно произнес Бальгаит.
— Да, наверное. — голос волшебницы едва заметно дрогнул.
— Знаешь, она тебя любила. — эльф с трудом выдавил улыбку.
— Прекрати, ее больше нет. — Лиара закрыла влажные от слез глаза.
— Это рана которая никогда не заживет. — лицо эльфа исказила горькая гримаса скорби. — Но есть твой народ, который молит о помощи, которому ты нужна. Поведи нас за собой.
— Мой народ? — Лиара встрепенулась. — Где мой народ?! Где?! Посмотри на меня!
