— Где графиня Уэстлейк? — спросил Финеас у наглой служанки.
— Может, вы про Изабель, свою шлюху?
Финеас, не обращая внимания на насмешку, взревел:
— А ну отвечай!
Джейн вздрогнула.
— Леди Марианны тут нет.
Финеас посмотрел на лестницу. Джейн быстро преградила ему дорогу.
— Сейчас же уходите из этого дома! — приказала она, но в глазах ее мелькнула паника.
— Почему, Джейн? Кто там наверху?
Он навис над ней, и она широко распахнула глаза. Финеас случайно глянул в зеркало, висевшее у нее за спиной, и увидел свое отражение — окровавленная рубашка, разорванный сюртук, а вместо глаз — две дьявольские дыры, полные бешенства.
— Вы не можете увидеться с Изабель! — пронзительно визжала Джейн. — Ее отсылают прочь! Теперь это мой дом! Я выйду замуж за графа, и я стану графиней, а проклятая Изабель будет ничем!
— Не слишком ли он для тебя молод? — осведомился Финеас. Неужели Джейн сошла с ума? Похоже, с обитателями этого дома такое случается сплошь и рядом.
— Не за мальчишку, конечно, — самодовольно ухмыльнулась она. — Дети умирают постоянно. Граф Эшдаун теперь Чарлз или станет им совсем скоро.
Кровь похолодела в жилах Финеаса.
Значит, письмо Изабель вовсе не было хитрым трюком. Она не является частью заговора Мейтлендов. Она жертва, и ее сын тоже. Его охватило сначала облегчение, потом ужас. В глазах Джейн сверкало откровенное безумие.
— Где мальчик, Джейн? Он наверху? — спросил Финеас, надвигаясь на нее.
Она захохотала.
— Его нет! — весело заявила Джейн. — Уехал вместе с Онорией и Чарлзом на каникулы!
Сердце пропустило удар. Это значит, что Робин, вероятно, был в той карете у «Боцманской красотки». Финеас оттолкнул компаньонку и начал подниматься вверх по лестнице. Необходимо найти Изабель! Он молился, чтобы было не слишком поздно. Джейн кинулась следом и вцепилась в него с неожиданной силой, дернув за раненую руку.
— Вам туда нельзя!
Зарычав от боли, Финеас высвободился. Джейн потеряла равновесие и с пронзительным воплем покатилась вниз по ступенькам.
Финеас даже не обернулся, он бежал вверх по лестнице.
Дверь в комнату Изабель оказалась заперта. Финеас вытащил пистолет и вышиб дверь ногой.
Фигура у окна дернулась. Финеас круто повернулся, прицелился и обнаружил, что угрожает паре занавесок, развевающихся на ветру.
— Изабель? — позвал он.
Он распахнул платяной шкаф, посмотрел за занавесками на кровати, но комната была пуста.
Финеас подошел к открытому окну и глянул вниз. Она упала или выпрыгнула, или ее вытолкнули? Тут же вспомнилась безумная ненависть во взгляде Джейн Кирк, и сердце пропустило удар.
И вдруг он вспомнил, что Изабель видела, как он вылез из ее окна.
— Она бы не сделала этого, — пробормотал он. Но кто-то же сделал? Кусты внизу были поломаны и помяты.
Он выглянул, почти ожидая увидеть ее лежащей на земле со сломанной шеей, но там никого не было, кроме теней. Финеас нахмурился, всматриваясь в улицу. Если она сумела добраться до земли целой и невредимой, то где же она, черт возьми?
Он осмотрел комнату в поисках хоть каких-то ключей к разгадке. Постель разворошена, платяной шкаф пуст. В воздухе ощущался тонкий намек на духи Изабель. Ага, на письменном столе опрокинут флакон с духами. Исключительно по привычке Финеас подошел к столу и попытался открыть ящик. Заперто. Он сломал замок. Листы бумаги с монограммой лежали аккуратной стопкой рядом с перьями, воском и печаткой с ее инициалами.
И во всем безупречный порядок. Финеас просунул руку к дальней стенке ящика. Тонкая деревянная панель подалась под его пальцами. Он закрыл глаза. У Изабель все-таки есть тайны. Тайны, которые она прячет за ложной панелью в запертом ящике.
Разозлившись, Финеас оторвал панель, сунул руку внутрь, прикоснулся… Шелк?
Он вытащил это и поднял вверх. Шелковая сорочка, бледно-розовая, с шелестом развернулась, согреваясь от его руки.
Удивительно, в высшей степени возбуждающе, но вряд ли это преступление. Финеас рассеянно затолкал ее в карман и вытащил еще одну спрятанную вещицу — тонкую, как паутинка, ночную рубашку соблазнительного покроя, похожую на ту, что была на Изабель, когда он ворвался в ее спальню. Он с трудом сглотнул, представляя…
— А это еще что такое? — возмущенно воскликнула Джейн Кирк.
Она прислонилась к двери, на ее бледном лице пылали глаза. Джейн пересекла комнату, выхватила рубашку у него из руки и потрясенно ахнула, рассматривая вещицу.
— Это шелк, к тому же дорогой! Ей не разрешается носить такие вещи!
— Почему Изабель нельзя носить шелк? — спросил Финеас.
— Потому что так сказано в завещании! — прошипела Джейн. — Потому что это может навести ее на мысли. Мысли о таких, как вы! — Она отшвырнула рубашку, словно та обжигала. — Теперь это не имеет значения.
От ее холодной улыбки кровь в жилах заледенела.
— Где она? — гневно спросил Финеас. Ему хотелось схватить компаньонку за плечи и вытрясти из нее информацию, но в раненой руке пульсировала боль, и кровь снова капала с рукава.
Джейн захохотала и подошла к нему вплотную.
— Она вам не нужна. Хотите графиню Эшдаун, милорд? Возьмите меня. — Она погладила свои груди и ухмыльнулась. — Это моя комната и моя кровать. Я надену шелк и даже воспользуюсь ее духами, если вам так нравится.
Отвращение скрутило внутренности, Финеас с трудом удержался от гримасы омерзения. Он вытащил из кармана носовой платок с вышивкой и подержал розу и букву «М» перед глазами Джейн.
— А как насчет этого? Возьмешь его, приласкаешь им меня?
Ее улыбка увяла.
— Где вы его взяли? — прошептала она, не прикасаясь к платку.
— Кто такая леди М, Джейн? Ты?
Она взглянула на него так, словно он слабоумный.
— М? Это не М. — Она попятилась к двери. — Хотите знать? Думаю, теперь вреда не будет, можно и показать, ведь теперь все это принадлежит мне.
Финеас прошел за ней по коридору к покоям Онории, засунув пистолет за ремень, чтобы легко его выхватить.
Джейн высоко подняла свечу и самодовольно огляделась.
— Когда я выйду за Чарлза, заставлю Онорию уйти из этой комнаты. Она станет моей и драгоценности тоже, — заявила она. — Конечно, придется сделать для них новые оправы, потому что они принадлежали этой потаскушке, матери Изабель, но я не думаю, что на камнях лежит позор. Тут есть изумруд величиной с мой глаз. Онория не догадывается, что я знаю, но я вижу все, что происходит в этом доме, и знаю все его тайны!
Финеас невольно поежился, видя ледяную гордость в ее глазах. Все его нервы напряглись, когда она ткнула пальцем в портрет Онории.
