из-под пола вырвался мощный водный поток, который подбросил стража к потолку, не дав совершить смертельный выстрел.
– Щит-пузырь! – завопила, когда он стал падать вниз. Хоть бы страж не разбился!
Внезапно отбитый Торнтоном диск врезался в созданное мной силовое поле и, срикошетив, разрубил по диагонали туловище господина Клая от шеи до ребер.
Я испуганно пискнула, зажала ладонями рот, глядя на покореженное по моей вине человеческое тело. На глаза навернулись слезы. Тихий шепот слетел с моих губ:
– Я убила человека… Я убила человека…
Концентрация ослабела, пузырь развеялся, и страж, вскрикнув, рухнул на мраморный пол с высоты двух метров. Зашевелился, недовольно зарычал, но я отметила это лишь вскользь, поглощенная перерубленным, но по-прежнему держащимся на ногах господином Клаем.
И в тот момент, когда приступ паники вот-вот должен был накрыть меня с головой, я увидела, как части Торнтона начали неспешно срастаться, сливаться между собой, словно металл в плавильном котле. И, что самое жуткое, это был не аватар. Механический человек на самом деле оказался стальным! Вот что господин Клай пожелал во время своей материализации! А значит…
«Мы с Шоном покойники!» – была следующая мысль, которая пронеслась в моей голове.
Но господин Феррен, который по-прежнему зависал в воздухе с двумя мечами в объятиях тентаклей, отличался завидным хладнокровием. В отличие от меня.
– Так-так-так… – издевательски протяжно сказал он. – А ты полон сюрпризов, Торнтон.
– Как и ты, Шон, – бесцветно отозвался едва не почивший безвременно господин Клай.
– Продолжим?
– Если ты не желаешь сдаваться…
И его руки, утратив человеческий вид, угрожающе трансформировались в длинные острые лезвия. Вот жуть!
Внезапно в воцарившейся здесь гробовой тишине прозвучал размеренный стук каблуков.
Я быстро повернула голову к источнику звука. Перешагнув через копошащихся в дверях охранников, господин Штольцберг в белоснежном сияющем костюме уверенно вошел в зал.
– Господа, что все это значит? – спокойно поинтересовался он. – Торнтон, Шон… Не ожидал. Объяснитесь.
– Господин Феррен решил воспрепятствовать взятию под арест госпожи Грант для препровождения ее к месту отработки долга перед Эдемом, – сухо сообщил глава стражей, поднимаясь с пола.
– Я же сказал, произошла ошибка, – с нажимом произнес Шон.
Господин Штольцберг вопросительно вскинул брови.
– Вот как… – и перевел задумчивый взгляд на меня. – Раз так, Шон, уверен, мы сможем во всем разобраться. Пожалуйста, дематериализуй свои тени, мечи и спускайся.
– Разумеется, Фредерик, – сухо и без колебаний ответил он. – Рад твоему вмешательству.
А несколько минут спустя под прицелом острых, внимательных взглядов гостей, мы с господином Ферреном покинули зал. Господин Штольцберг шел впереди, за ним быстрым размашистым шагом следовал Шон, крепко схватив меня за руку и чуть ли не волоча за собой.
Мы миновали холл. Спустились по бело-серой мраморной лестнице с позолоченными перилами на первый этаж и замерли возле зеркальной стены.
– Сейчас мы во всем разберемся, – сухо, с едва ощутимым недовольством бросил через плечо господин Штольцберг и, вскинув вверх и вперед правую руку, трижды начертил в воздухе круг.
Серебристая гладь тотчас подернулась рябью – и Верховный архонт уверенно шагнул прямо в зеркало. Вот, значит, как во время той выставки исчез господин Майне!
Шон повторил маневр приятеля, увлекая в портал и меня.
А миг спустя я поняла, что это был не портал. Всего лишь высокотехнологичная дверь со встроенным сканером, которая запечатлевала образы вошедших в потайную комнату лиц, и через которую можно было следить за происходящим снаружи.
Внутри за большим металлическим столом со стульями, расставленными вокруг, одиноко сидел охранник, единственный из оставшихся на посту, который при виде нас вскочил, оторвавшись от записей камер наблюдения. Господин Штольцберг попросил его оставить нас наедине, и охранник через боковую дверь перешел в смежное помещение.
– Прошу. – Верховный архонт указал рукой на стулья. – И наконец объясните, что произошло.
Я заговорила первой:
– Все дело в меморисборнике. Страж сказал, что я не доделала прототип и на моем счету скопилась огромная задолженность. – От волнения голос дрожал, я захлебывалась словами, но все же продолжала возбужденно тараторить. – Но этого просто не может быть, потому что я отправила в техотдел свой проект в среду. Как мы и договаривались. У меня даже видео есть!
– Да, – согласно кивнул Шон. – Я его видел своими глазами. Мы хотели решить все спокойно, но страж превысил свои полномочия и спровоцировал открытый конфликт.
Господин Штольцберг нахмурился, задумчиво почесал шею.
– Я тебя понял, Шон, – наконец сказал он и по-отечески мягко обратился ко мне: – Карина, дорогая, пожалуйста, не волнуйтесь так. Я сейчас же свяжусь со своими сотрудниками, и мы во всем разберемся. Если то, что вы мне сказали, верно, я смогу быстро урегулировать недоразумение.
Уголки моих губ дрогнули в едва заметной благодарной улыбке. А Верховный архонт активировал свой коммуникатор и, связавшись с помощником, отдал тому необходимые указания.
– Жду, – закончил он разговор и, отключившись, свернул коммуникатор. – Чаю? – предложил господин Штольцберг, скользнув по нашим мрачным физиономиям оценивающим взглядом.
Шон отрицательно дернул головой, а я кивнула.
– Да, было бы неплохо.
Коммуникатор зазвонил ровно через шесть с половиной минут. Все это время я была как на иголках. Несмотря на умиротворяющее действие горячего ароматного напитка, волнение только усилилось. Еще бы! Сейчас решалась моя судьба. Да, я была уверена, что произошла ошибка, но не знала этого наверняка. У Йена ведь могли возникнуть расхождения во взглядах с политикой «Либрум Индастрис», и его решение об отсрочке совет директоров мог бы и аннулировать. Мало ли…
– Так, понял, – отрывисто комментировал слова помощника господин Штольцберг.
Детали их разговора были мне не слышны, как бы я ни напрягала свой слух, поэтому жадно сканировала его мимику, анализировала интонации, отмечая любые, даже самые незначительные перемены.
– До связи.
Верховный архонт отключил коммуникатор и поднял на меня глаза.
– Вы были правы, Карина. Произошла досадная ошибка. Технический сбой, который частично уничтожил информацию в базе данных техотдела Пантеона. Но на сервере сохранились данные о получении от вас проекта. – Я откинулась на спинку стула и расслабленно вздохнула. Венка на левом виске, которая до этого пульсировала с такой силой, что, казалось, вот-вот лопнет, замедлила свое биение. – Задолженность будет немедленно списана. Однако чтобы у «Либрум Индастрис» не возникло вопросов по поводу работоспособности прототипа, предлагаю провести его презентацию в субботу.
– Да-да, конечно, – с охотой отозвалась я.
Господин Штольцберг улыбнулся, но как-то холодно, формально.
– Вот и отлично. Мой помощник свяжется с вами и сообщит время и место.
– Спасибо.
– Не за что, дорогая. Вы ведь старательно трудитесь на благо Эдема. Прошу прощения за это недоразумение. Шон, отойди со мной на пару минут. – Он указал кивком на смежную комнату, где скрылся страж. – Нам надо кое-что обсудить. Карина, дорогая, – господин Штольцберг галантно поцеловал мою руку, – допивайте свой чай с печеньем, мы скоро придем.
Мужчины ушли, а я с замиранием сердца принялась ждать их возвращения. Навострила уши, прислушиваясь к каждому шороху, но из-за стены не доносилось ни единого шороха, не то что человеческой речи. Тотальная звукоизоляция. Прошло пять, семь минут… Они все не шли. Я нетерпеливо постукивала каблуком туфли по полу, барабанила от волнения пальцами по холодному металлу столешницы… И в какой-то момент мои нервы сдали.
Надо как-то узнать, о чем Верховный архонт говорит с Шоном! Наверняка отчитывает за такой беспредел. Хорошо если только отчитывает, а не обсуждает детали ареста.
Подслушивать было нехорошо, но неизвестность и беспокойство за Шона, которое с каждой секундой усиливалось, пересилили. Поэтому я, свесив голову, устало потерла ладонями лицо, медленно спустила руки ко рту, чтобы скрыть движения губ и смежила веки, якобы для того, чтобы собраться с силами, прийти в себя. Недолго думая, материализовала комарика-шпиона и запустила его, словно дрон, в смежную комнату. Если Шон прав и господин Штольцберг меня считает хорошенькой дурочкой (что было довольно обидно), он не придаст значения перемене позы, даже если внезапно сюда войдет или просмотрит запись с видеокамеры.
– Шон, ты в своем уме?! – рявкнул Верховный архонт, и я от неожиданности вздрогнула. – Так подставляться из-за какой-то юбки!
