группа «Русская молодежь Америки» во главе с недавним эмигрантом, который одновременно возглавлял отдел по делам молодежи РПЦ в Нью-Йорке.
В тот день, когда мы встретили трех женщин с плакатами в нью-йоркском метро, эти шествия прошли также в Вашингтоне, Бостоне, Денвере, Сан-Франциско, Сиэтле, Филадельфии, Сан-Диего, Чикаго, Детройте, Таллахасси (Флорида), Орландо, Майами, Лос-Анджелесе, Хьюстоне, Портленде (Орегон), Финиксе (Аризона), Роли (Северная Каролина) и Канзас-Сити (Миссури)[407]. Самое масштабное мероприятие состоялось, конечно, в Нью-Йорке, а на загородной территории православной церкви в Нью-Джерси даже собрались ролевики, переодевшись по такому случаю в военную форму времен Второй мировой.
Ньюйоркцы спокойно отнеслись к новой акции в их городе. В конце концов, Нью-Йорк привык к массовым шествиям разных диаспор: ирландцев в День святого Патрика, итальянцев – в День Колумба, греков – в День независимости Греции. По сравнению с ними русский марш в День Победы был относительно скромным и тихим. Но не для Кремля.
С 2014 г. оранжево-черная лента обрела новый политический смысл. После аннексии Крыма кремлевские пропагандисты сделали георгиевскую ленту символом агрессивного антизападного патриотизма с милитаристским душком. На улицах Москвы замелькали машины с оранжево-черной лентой на антеннах и стикерами «1945 год – можем повторить» на заднем стекле. Смысл понятен: русская армия может снова прийти в Европу, если потребуется.
Кремль грамотно задействовал прокремлевские общественные движения эмигрантов, а также церковные организации, чтобы обозначить свое присутствие в Америке.
Но готов ли Кремль использовать эти организации для чего-то большего?
Президентские выборы 2016 г. в США имели огромное значение для Кремля. Путин давно на дух не переносил Хиллари Клинтон и считал, что хорошо знает, чего ожидать от Дональда Трампа. По всем меркам, это был отличный повод использовать все имевшиеся в распоряжении Кремля методы, чтобы усложнить Клинтон жизнь. Москва начала с масштабной кибератаки, которая вылилась в крупнейшее активное мероприятие в истории советских и российских спецслужб.
Но все же Кремль действовал, проявляя известную сдержанность. Многие поколения сотрудников советской внешней разведки, включая Путина, были обучены относиться к США – независимо от того, какой президент находился там у власти, – как к главному противнику, а это означало прежде всего осторожность. Вместо того чтобы пустить в дело сеть прокремлевских эмигрантских организаций в Америке, Кремль предпочел использовать хакерские команды, действующие с территории безопасных секретных баз в России, и выкладывать украденные данные на серверах далеко за пределами США. Многие в Москве посчитали, что риск того, что хакерская атака приведет к серьезному конфликту с Америкой, не слишком велик, и даже если хакеры засветятся, тактика полного отрицания поможет Кремлю, как и всегда, выпутаться из неприятностей.
Их поймали с поличным почти сразу. Компанию CrowdStrike, предоставляющую защиту от хакерских атак, наняли расследовать взлом серверов Национального комитета Демократической партии, и уже в июне 2016 г. CrowdStrike заявила, что обнаружила следы российских хакеров – еще до того, как всплыла первая партия украденной информации. По иронии судьбы, одним из основателей CrowdStrike и автором отчета о хакерских атаках был еще один русский эмигрант Дмитрий Альперович.
Могло ли это разоблачение и последовавший за ним скандал вокруг вмешательства России в выборы отрезвить Кремль и заставить его отказаться от использования сетей прокремлевских эмигрантов в США? Мы точно не знаем, но это кажется вполне вероятным.
Прошло почти два десятилетия с тех пор, как Путин начал выдавливать своих оппонентов из страны, возродив политическую эмиграцию, – и все это время новые изгнанники искали любые возможности нанести ответный удар.
Одну из таких возможностей представляли собой олигархи. Будучи частью режима Путина, они попали под удар в результате введения западных санкций после аннексии Крыма. США, Великобритания и европейские страны заинтересовались их активами. Российские и западные издания начали расследовать их офшорные счета и подставные компании. А новые политические эмигранты и активисты развернули кампанию против грязных русских денег на Западе.
Когда отравление бывшего российского шпиона Сергея Скрипаля в Солсбери в марте 2018 г. заставило британский парламент заняться финансовыми схемами, используемыми российскими олигархами в Лондоне, новые политические эмигранты охотно дали показания. Был среди них и Гарри Каспаров[408]. Политические изгнанники считали, что тем самым вносят свой вклад в борьбу с путинским режимом. Тут действовала простая логика: если невозможно добраться до самого Путина, по крайней мере можно добраться до его приближенных.
Илья Заславский – бывший менеджер ТНК-BP, ставший побочной жертвой в борьбе за эту нефтяную корпорацию между британцами и россиянами, – был одним из тех, кто с радостью присоединился к этой борьбе. Он считал всех олигархов в той или иной мере пособниками Кремля. Если эти люди отнеслись к нему как к маленькому, незначительному человеку, то они сильно просчитались. Заславский инициировал несколько публичных кампаний, привлекая внимание к тому, что олигархи, стремясь создать себе хорошую репутацию на Западе, спонсируют самые уважаемые западные университеты, включая Оксфорд и Гарвард[409]. В январе 2019 г. Виктор Вексельберг, российский магнат, которого за два года до этого пригласили на церемонию инаугурации президента Трампа в Вашингтоне, вылетел из Совета попечителей Массачусетского технологического института. Заславский гордился тем, что его деятельность наконец-то привела к какому-то результату[410]. Здесь присутствовал и личный мотив: Вексельберг был одним из главных российских акционеров ТНК-BP.
Будучи системным человеком, Заславский решил превратить свою борьбу в работу. В 2016 г. он возглавил в фонде «Свободная Россия», созданном в США для привлечения внимания к деятельности Кремля, группу по расследованию деятельности российских олигархов[411]. Фонд с таким названием уже существовал в 1950-х гг. – тогда он был создан по инициативе Кеннана и Фишера, чтобы помочь борьбе политических эмигрантов с советским режимом. Но на этот раз фонд основали не американцы, а политические эмигранты из России.
Тем временем в России Кремль продолжал воевать с книгами.
В ноябре 2018 г. юрист из Санкт-Петербурга заказал на Amazon книгу Маши Гессен The Future Is History: How Totalitarianism Reclaimed Russia («Будущее – это история: Как тоталитаризм снова завоевал Россию»). Таможня задержала посылку DHL с книгой, для проверки на предмет «пропаганды определенных интересов»[412]. В конце концов покупатель ее получил, но стало ясно, что в России книги снова под прицелом.
В Кремле всегда осознавали разрушительное влияние некоторых книг на устойчивость политического режима в стране – будь то «Капитал» Карла Маркса, воспитавший поколение революционеров, или «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Солженицына, распространявшийся диссидентами. Многие в окружении Путина еще помнили, как тысячи советских граждан зачитывались романом Солженицына, несмотря на все усилия КГБ изъять и уничтожить каждый экземпляр.
А люди продолжали покидать страну.
Летом 2017 г. Ольга Романова узнала, что за ней следит ФСБ. Знакомые предупредили Ольгу, что
