Он не видел выхода и все яснее сознавал правоту слов Охотника. Ему не выдержать. Раньше он еще мог держать ментальные щиты, глушить боль. Сейчас разум Эвандэра спокойно считывает его чувства и порой мысли. А боль… боль все усиливалась. Демон начал думать, что она была всегда. На это делал ставку Лорд, предлагая избавление от вечных терзаний. То о чем только может мечтать страдалец.
Эвандэр прав, силы иссякали. Но он не собирался превращаться в раба. И пусть боль вливалась в его сознание, мешая понимать происходящее вокруг, но огонь свободы она не могла залить. Пока не могла. Разум аггела дрейфовал посреди тьмы. Исчезли руки, ноги, голова. Его телом стала боль. К ней нельзя привыкнуть. Так он и лежал не чувствуя времени, полностью одуревший.
Когда шторм стихал, к нему приходил гость. Зеленый дракон лежал рядом и иногда что-то говорил.
— Ты силен, демон, — шипели черные волны боли его голосом. — Ты достоин восхищения. Но дольше ты не выдержишь. Распылить тебя Охотник не хочет. Он дождется пока ты растворишься в страданиях и, не осознавая что творишь, покоришься ему.
— Нет.
Дракон задумчиво помолчал, казалось, тишина длилась целую вечность.
— Скажи ему, что этот сопляк уничтожал Сферы. Что ты не тот, кого он ловил тогда.
— Нет.
— Это не именит твоего положения? Ты прав. Знаешь, мне жаль тебя. Триста лет назад я был несправедлив, предположив, что ты злобный демон, разрушитель творений Демиургов. Ты необычный и ярость в тебе иного рода. Ты вероятно очень древний, не так ли? Сколько тебе лет?
— Миллионы.
Рептилия понимающе закивала головой.
— Понятно тогда. Да, это все объясняет. Искатель высшего смысла. Не признаешь существующего порядка вещей. Не веришь в то, что являешься последствием неудачного эксперимента Демиургов. Пытаешься найти свое места на перекрестках непростанства. Кто знает, может быть, ты и нашел бы его, если бы тебя не прервали инквизиторы. Я слышал что-то о таких как ты, тех кто научился владеть собой. Но вот никогда не верил.
Кисельная волна боли медленно накатилась на берег, лизнула их и откатилась назад.
— У меня тут в твоем сознании было время поразмыслить. И знаешь, я пришел к неутешительному выводу. Отчасти в случившемся есть моя вина. Если бы я тогда не вел себя как самодовольный уязвленный божок, а трезво посмотрел на ситуацию… Этот щенок меня унизил и я жаждал отыграться. Мне испытывать такие чувства вдвойне позорнее. На твоем месте должен был быть он, хотя бы за то, что вновь попытался уничтожить Сферу. А ты ее сохранил. И какова плата? Несправедливо.
Он тяжело вздохнул.
— Эвандэр не выпустит тебя. Не стоит надеяться на гипотетическую оплошность. Он ведь лучший. Тебе придется покориться. Сейчас или через следующие триста лет, когда ты совсем перестанешь что-либо понимать. Но я чувствую, как тебя страшит рабство. И понимаю. Раз уж ты бессмертный не убоялся смерти… Помнишь, что ты говорил о сотворении миров? И о моей свободе…
— Даже растворяясь в бездне, я не забуду своего обещания.
Дракон хмыкнул.
— Только выполнить его ты не можешь, ведь я такой же пленник этой магической клетки, как и ты. Но, знаешь, — он задумчиво поглядел на пламя свободы, колыхающееся посреди океана боли. — Я хочу помочь тебе. Искупить, так сказать, свою вину. Только обещай никому не рассказывать, то что узнаешь… Поклянись.
— Клянусь.
— Есть один способ спастись. Точнее спрятаться. Пострашнее смерти и вечного рабства. Почти бесконечное забвение. Не жив, не мертв. Сон длиною в вечность, который сам ты никогда не будешь в силах прекратить. Связь тебя с твоим хозяином не исчезнет, но он не сможет найти тебя по ней. Это все равно что искать атом в бесконечности… Когда-нибудь ты очнешься от этого сна и, возможно, твой повелитель к тому времени будет уже распылен. И тогда ты станешь свободным. Да, слишком много «возможно», но так ты останешься не порабощенным. Я могу научить тебя отправляться в забвение. Что скажешь?
Пламя сознания всколыхнулось, на берег вновь обрушились черные воды боли.
— Если это так как ты говоришь, я буду вечно обязан тебе.
Зеленый поморщился.
— Не будешь. Я лишь пытаюсь исправить ошибки, которые совершил. Ко всему прочему, я расскажу тебе то, что ты хотел знать о Сферах и выполню свою часть договора. Но в тот же миг когда мы будем свободны, ты забудешь эти знания. Только смутная догадка будет спать в твоем сознании, демон. И быть может в один прекрасный день, ты найдешь свое место посреди мироздания, во всяком случае, я буду надеяться на это…
Они сидели на маленьком островке, окруженным океаном страданий, пламя свободы и зеленый дракон, а вокруг колыхался мрак…
12. Битва в ущелье
Утром я очнулся разбитым. Адель порхала вокруг, сворачивая постель. Разбойники давно проснулись и сейчас седлали лошадей. Я же с трудом заставил себя разлепить веки и отправиться в главный зал. Тело ныло, голова раскалывалась.
Харм первым заметил меня, оценил мой вид, потом перевел взгляд на улыбающуюся Адель и криво усмехнулся, забормотав себе под нос какую-то пошлость.
Пару минут я угрюмо рассматривал порушенный алтарь.
— Еще вчера стоял целый, а сейчас какая-то неведомая сила обратила камень в песок, — сообщил мне очевидное Фриг, укладывавший в мешок вещи.
Ничего не ответив, я потянулся к ножнам щиколотке и достал кинжал. Лезвие оказалось погнутым. Теперь этот клинок бесполезен. Вздохнув, я убрал его обратно в ножны.
Рядом возникла Адель.
— Доброе утро, любимый, — шепнула она, протягивая мне флягу. — Возьми-ка, взбодрись.
Из ее голоса пропала едва заметная фальшь.
— Настойка бенезы, — узнал я знакомый сладкий запах тоника.
Волшебница кивнула.
— Ты выглядишь усталым, — произнесла она и приподняла бровь. — Надеюсь, в этом нет моей вины?
Я приобнял ее, наслаждаясь сладким запахом белоснежных волос.
— Нет, любимая. Наоборот, ты даешь мне силы… — и, вздохнув, добавил шепотом ей на ухо. — Просто мне удалось кое-что узнать…
Она резко вскинула голову и пристально посмотрела мне в глаза. В них вспыхнуло нетерпение, но она сдержалась, медленно обвела взглядом помещение. В главном зале все еще находился Фриг, Харм вышел минуту назад. Бард же не обращал на нас никакого внимания.
