– Тихо. Группе захвата – вперед – это я уже скомандовал остальным.
Высадившиеся из идущей следом машины спецназовцы рванулись вперед, не стреляя.
– На территории есть посторонние?
– Э… нет, сэр… это… сэр.
– Тихо. Нам просто нужна яхта на время. Если хочешь, я даже заплачу за аренду на пару дней, понял?
– Сэр… клуб закрыт… нельзя.
– Мне – можно – успокоил я его – меня интересует один вопрос, хорошенько подумай, прежде чем ответить. Здесь стоит президентская яхта, и значит – здесь должен быть постоянный пост Секретной службы США. Нам она не нужна – но если она там есть, люди Секретной службы могут начать стрелять в нас, а мы – в них. И пуля может попасть и в тебя. Но это – если яхта там есть. Итак, парень, яхта там есть?
– Нет, сэр. Ушла два дня назад.
– Ты уверен?
– Уверен, сэр, черт, я просто охранник.
– Сэр, по фронту чисто! – доложил снайпер из моей группы.
– Ну-ка…пошли… осторожненько – я начал открывать дверь, не спуская служащего на воротах с пистолетного ствола – не дергайся и все будет в норме.
– Сэр… вы что, военные?
– В некотором роде так, парень. В некотором роде так.
На входе оказался только один охранник, сейчас он лежал на земле, без ружья и связанный. Спецназ контролировал ситуацию.
– Движение впереди?
– Никаких признаков, сэр.
Я вернулся к Майбаху.
– Сейчас мы поедем, езжай за нами. Едем к яхтенным причалам…
Конечно, это были не одесские причалы, не Монако, не Киль. Чиновничий статус и прямое касательство к североамериканской казне заставляло соблюдать некую скромность в расходовании средств, и слишком шикарная яхта, пойманная в объектив вездесущими папарации могла привести к политической смерти. Однако, яхты у избранников народа и прочего богатого и влиятельного люда здесь стояли, правда максимальная длина их по негласному уговору была ограничена девяностами футов. Девяносто футов, не больше ни меньше. В основном – дойти до Кейп Кода и Мартас Виньярда,[86] рыбацкие яхты тоже были – знаете, с длинным носом, flying bridge[87] и креплениями для удилищ на корме. Но мне было нужно не это.
Прошелся в раздумье мимо аккуратно выстроившихся у причала кормой к причалу яхт, пока группа занимала периметр и заканчивала зачистку местности. Наконец выбрал – эта. Максимальная для этого места длина, девяносто футов, средней высоты надстройка – но полностью закрытая. Судя по форме корпуса – мореходность у этой игрушки достаточно приличная. Да и производитель – Boston Whaler, Бостонский китобой, стабильная и уважаемая фирма с традициями, они производят лодки STAB для отрядов особого назначения SEAL, там требования будь здоров! Наверное – и здесь не нахалтурили…
Я махнул рукой водителю за рулем Майбаха – чтобы подъезжал поближе. Надеюсь, что яхта заправлена, и нам не придется мучиться с этим.
Яхта оказалась заправлена наполовину – владелец не позаботился. Пришлось перебрасывать шланг на соседнюю яхту – а это еще та работа. Пока яхту заправляли – нам удалось, наконец-то остаться вдвоем. Майкл недовольно глянул на нас – но ушел на яхту, помогать с заправкой. В конце концов – он североамериканец, а здесь детям не разрешается вмешиваться в личную жизнь родителей. Вопросы будут потом…
– Сколько ему? – я кивнул в сторону яхты, Майкл и один из бойцов спецгруппы присматривали и за электропомпой на палубе и за окрестностями.
Юлия улыбнулась – горькой, всепонимающей улыбкой Мадонны
– Сам посчитать не можешь?
Я посчитал. Двадцать…
– Он знает про меня?
– Теперь знает.
– А тогда?
– А зачем?
Да, точно. А и в самом деле – зачем сыну знать про отца? Зачем, черт возьми сыну знать про того отца, который не думая, отрекся от его матери? Зачем сыну знать про отца, который может погибнуть в любой момент? Зачем сыну знать про отца, который накуролесил в жизни так, что сам черт теперь ногу сломит.
Господи, как же больно. Напиться что ли… не знаю. Как же больно…
– Незачем – подтвердил я – он знает русский?
– Я его учила… тайком. Он очень способный мальчик.
– Учится?
– Третий курс. Джорджтаун.
Мать твою…
– Безопасность?
– Да…
Господи, что же это делается такое. Джорджтаунский институт, факультет безопасности. Совсем новое направление, организовано Министерством безопасности Родины и Специальной разведывательной службой. Отбирают только самых способных детей. Четыре года там, степень бакалавра и дальше дорога известна. Ферма, центры спецподготовки. Возможные направления карьеры – действия под дипломатическим прикрытием, борьба с терроризмом, контрразведка.
И мой сын – станет моим врагом. Североамериканский разведчик.
– Как ты…
Я вовремя остановился. Нет у меня права, у отца, впервые поинтересовавшемся о сыне в двадцать лет – упрекать его мать в том, что она поступила так, а не иначе. Это не она скрыла от меня сына – это я не поинтересовался, есть он или нет.
– Извини.
Юлия не ответила.
– Получается, он пошел в меня?
– Нет, в меня. Может и в тебя, конечно – но в меня тоже.
– То есть? – не понял я
– Вы кое в чем ошиблись, князь. Вы выполнили задание. Министр Нолан тут не при чем.
– Ты…
– Да. Это не министр обороны. Отзыв, который вы ждали – Ветер, верно? Я и есть – агент Сокол…
Просто удивительно, насколько глубоко Юлии удалось проникнуть в политическую систему САСШ. Таких агентов влияния – у русской разведки не было ни в одной другой стране.
Конечно же, постарался Каха Несторович… я должен был догадаться, что произойдет нечто подобное. Они ни от кого не отстают… ни от кого, никогда… помилования ждать не приходится. Я сам… я сам уже не помню, каким я был до того, как шагнул за грань…
Беженка от кровавого романовского режима, отец – богатый человек, получил североамериканское гражданство, можно сказать, что магнат. Как и многие эмигранты, покинувшие Россию по политическим мотивам – примкнул к крайне правым, вышел на самые верха неоконсерваторов. Тесно подружился с семейством Меллонов, и даже вложил деньги в совместные проекты. Вкладывал деньги и в предвыборные компании – а это здесь ценится как ничто другое.
В это время, появляется его дочь. Красивая, даже на редкость очаровательная, умная, со знанием языков, ненавидит Россию – та же политическая беженка. Если у твоего отца есть такие контакты в Вашингтоне – работу найти несложно.
Ее должна была давно идентифицировать и разоблачить британская разведка – но не получилось. Подозревая, что в самой верхушке русской разведки гнездится предательство, что после Бейрута ничего не закончилось – Каха Несторович решил передать ее, как потенциально ценного агента – на связь группе Ковача. Ее имя не смог назвать бежавший на Запад Котовский – хотя он назвал всех или почти всех, отбросив нас на несколько десятилетий назад. Решив, что Ковач и в самом деле знал всех – и британцы и североамериканцы прекратили искать, те, кто прибыл до бегства Котовского, априори считались надежными, потому что иначе на них бы указал Котовский. В этих условиях – Юлия, она же агент Сокол – становилась чем-то наподобие бомбы, пронесенной в здание Генерального штаба.
Она прошла контрразведывательную проверку, устроилась на работу в Конгресс, потом в Госдепартамент. И там и там – получила доступ к совершенно секретной информации и возможности влиять на происходящие события. Ее никогда не просили выкрасть секретные документы, не давали каких-либо конкретных заданий. Она была агентом русского влияния, агентом в самом центре североамериканской пирамиды власти, нашим человеком в штабе неоконсерваторов. Восемь лет – у самой вершины власти. Став же постоянной подругой министра обороны она и вовсе стала почти неприкасаемым человеком и источником сведений стратегической важности. Они шли по прямому каналу, который работал и после смерти Кахи Несторовича и поступали непосредственно на стол Его Императорскому Величеству, Александру Пятому, потом – и Николаю Третьему. Разоблачить ее не мог ни один крот – про нее не знали ни в одном русском разведывательном агентстве.
Так вот каким образом нам удалось изменить политику Североамериканских соединенных штатов! Так вот почему неоконы, а потом и демократы стали искать с нами контакта! Это же она, исподволь, мягко – убедила, что с Россией можно иметь дело, что в России готовы их выслушать. Что нужно забыть про атлантическое сотрудничество, приносящее одни проблемы и вспомнить про сотрудничество тихоокеанское. Сотрудничество САСШ и России против Японии и Великобритании. Сотрудничество, грубо прерванное прорвавшимся к власти религиозным психопатом и посредственным актером Фолсомом. Сотрудничество, напрочь опрокидывающее все геополитические расклады и делающее возможным мировую гегемонию Севера.
