только как близкого человека. Он потрясающий, позитивный, обаятельный, но полюбить его как мужчину я не могу. Это разбивает мне сердце, потому что я вижу, насколько я ему небезразлична. Мне остается думать только об отъезде, когда все встанет на свои места. Маркус останется вдали, где не будет заполнять собой каждую мою мысль, а Кайл отпустит меня, потому что он точно не будет ждать моего возвращения. Я надеюсь на это по крайней мере. Зачем молодому парню отношения на расстоянии?
— О чем задумалась? — Кайл сжимает мое колено под столом. Он отпивает кофе, внимательно глядя на меня.
— Если честно, то да, — конечно, я не буду выдавать ему всю подноготную, но кое-что могу ему сказать. — Переживаю насчет возвращения в Нью-Йорк. Осталось совсем немного времени до отъезда.
Кайл кивает. Может быть, он тоже об этом думал. Кайл покинул университет и ни разу не упоминал о поступлении в другой.
— Колумбийский, верно? Лекси тоже поступила туда. Буду ездить к вам в гости, — Кайл обнадеживающе улыбается. — Я пока не собираюсь возвращаться в Бостон. Возможно, уговорю папу нанять меня. Я бы поработал в Эл-Эй (примечание: Лос-Анджелес). Никогда не был в Калифорнии. О! Или Флорида?
Кайл такой беззаботный, такой простой. Он живет сегодняшним днем без груза на своих плечах. Кайл живет так, как и надо молодому человеку. Как следует жить мне.
— В теплые края тянет? — хмыкаю я. — Я думаю, что поеду где-то в середине августа в Нью-Йорк. Надо обустроиться перед началом учебного года, проверить дела компании.
Кайл немного поник. Опустив глаза, он принимается размазывать остатки джема по тарелке.
— Это меньше, чем через месяц, — бормочет парень. — Не думал, что это так скоро.
— Мне нравится в Джексона, хотя здесь и многое случилось, — я искренне улыбаюсь ему. — Я впервые подружилась с кем-то здесь, жила спокойно и действительно радовалась.
И полюбила. Но не тебя, Кайл.
Мысли закружились в голове. Смотрю в окно, и какое-то странное чувство ностальгии сжимает сердце. Удивительно, как небольшой городок может изменить твою жизнь за считанные месяцы. Я не хочу отпускать все, что обрела здесь.
Весь день мы с Кайлом проводим вместе и гуляем, а в моей голове тем временем зреет безумная идея. Парень не пытается меня поцеловать или наладить другой физический контакт, чему я безмерно рада. Сегодня он друг, которого я обожаю. Прогулка заканчивается, и я делаю остановку у Лекси. Кайл остается в стороне, но не уходит. Сейчас нам лучше не разбредаться. Пришло время реализовать свою взбалмошную идею. Стучусь к Лекси и, когда подруга открывает дверь, с порога толкаю речь:
— Я знаю, что была плохой подругой, и ты, наверное злишься, но давай забудем обо всем дерьме. Мы будем учиться в одном университете, и я хочу, чтобы ты жила со мной. У меня огромная квартира с тремя ванными, поэтому у каждой будет свое пространство. Ты…
Лекси поднимает руку, останавливая меня. Ее рыжие волосы заправлены за уши, а лицо вытянуто от удивления. Мы особо не разговаривали после моего последнего визита, лишь переписывались пару раз. Я не готова потерять ее. Лекси смотрит на меня, и резко ее глаза наполняются слезами. Она кидается мне на шею и с завыванием бормочет:
— Ты ни в чем не виновата, я дура. Я буду просто безумно рада жить с тобой, используй меня хоть как уборщицу, черт возьми! Мер, я люблю тебя.
Я крепко-крепко прижимаюсь к ней и ее рыжей шевелюре и тоже начинаю плакать. Она согласна! Нью-Йорк перестает казаться мрачным и грустным, потому что теперь я буду не одинока.
Домой мы добираемся лишь к позднему вечеру. Я в приподнятом настроении совсем забываю про камеры и охранников. Буквально лечу к своей комнате, но вдруг решаю поделиться радостной новостью и с Маркусом. Он сидит в кабинете и устало таращится в монитор. Мужчина даже не сразу замечает мое присутствие, поэтому стучусь к нему. Маркус поднимает глаза, заметив мою радость, улыбается и произносит:
— Приятно наконец-то видеть твою искреннюю улыбку. Расскажешь, почему ты такая радостная? Или это секрет?
Захожу в кабинет и, плюхнувшись на стул, бодро отвечаю:
— Отнюдь не секрет. Я встретилась сегодня с Лекси и предложила ей жить со мной в Нью-Йорке. Она согласилась!
Улыбка Маркуса становится шире, и он по-настоящему радуется за меня. Его эмоции трогают сердце, и я выпаливаю все, что у меня на душе:
— Знаешь, я очень благодарна тебе за то, что привез меня сюда. Джексон потрясающий. Я впервые нашла друзей, почувствовала себя живой и получила… невроятные воспоминания. И к черту всю суматоху! Я обожаю каждый день, проведенный в Джексоне и в твоем доме.
Маркус откидывается в кресле и внимательно слушает меня. Лед в глазах тает, а суровость сменяется на нежность. Такая смена эмоций всегда превращает мое сердце в кучу мягкого желе и заставляет все лицо покрываться румянцем.
— Знаешь, я до сих пор не понимаю, как твой дедушка догадался до такого хода, — хмыкает Маркус. Его взгляд становится каким-то отстраненным и мечтательным. — Но я благодарен ему за то, что он нашел способ, как ты можешь стать счастливой без него. Жизнь очень странная штука.
Я соглашаюсь. От воспоминаний о дедушке и бабушке я не чувствую грусть или потерянность, мне приятно думать о них и об их заботе обо мне. Я была любима и сейчас обрела людей, которым так же небезразлична. Я не потеряна для любви.
На глазах выступают слезинки, и я решаю не портить момент своими сантиментами. Уже встаю, но что-то останавливает меня. Порыв? Или разум понимает, что я должна что-то сделать перед тем, как все закончится? Я резко разворачиваюсь и четко говорю:
— Знаешь что? Это не все.
Маркус поднимает брови и спрашивает:
— Что-то еще произошло?
Я качаю головой.
— Нет… то есть да. И уже довольно давно, — прикусываю нижнюю губу, а затем уставляюсь прямо на Маркуса. — Ты выслушаешь меня?
Мужчина неуверенно кивает. Он видит напряжение в моем теле и понимает, что то, что я хочу сказать, серьезно. И это действительно нечто важное.
— Мне надоела стыдиться. Я люблю тебя, Маркус, — слезы свободы катятся по щекам, признание льется из уст легко, — а любовь — это не позорное чувство. Она чиста и великолепна. Если я люблю тебя, плюнув на все, это не значит, что я пятнаю свое имя. Я не преступница. Я влюбленная женщина, черт возьми.
— Мередит… — голос Маркуса звучит почти жалобно. Он молит прекратить, но я не могу.
Качаю головой, не желая останавливаться.
— Я
