Негодяй действительно с поразительной точностью исполнял все приказания притеснителей своего народа.
В тот достопамятный вечер, когда появился свет в «Семиэтажном дворце», падиал и не подозревал еще, какую честь окажет ему скоро сэр Лоренс, доверив деликатную и опасную задачу найти Нану Сахиба. Но он должен был скоро узнать это или, по крайней мере, догадаться.
Внимание падиала привлекла тень, скользнувшая в соседнюю с минаретом рощу. Не успел он спрятаться за колонну, как услышал, что его зовут:
– Дислад! Дислад!
– Кто там? – спросил он.
– Нанда-Сами, сын Канда-Сами, – отвечал незнакомец, – связной его светлости сэра Лоренса, вице-короля Индии… посланный к падиалу Биджапура.
– Что нужно от меня вице-королю? – с удивлением спросил падиал. – Поднимись ко мне, Нанда-Сами, я не могу оставить свой пост ранее первого часа дня.
Через несколько минут связной был уже на вершине минарета.
– Привет тебе, – сказал падиал. – Что желает вице-король от своего недостойного слуги?
– Мой господин, – начал связной без всяких предисловий, – приезжает сегодня в Биджапур и приказывает тебе явиться к нему вечером, как только бог ночи опустит свой покров на землю, незадолго до восхода луны.
– Повинуюсь! Я предстану перед властителем властителей, как только бог ночи опустит свой покров на землю, незадолго до восхода луны. Но куда должен я явиться?
– Во дворец Омра.
Падиал едва не вскрикнул от удивления, но тут же вспомнил, что первые два этажа дворца доступны, что они роскошно убраны и предназначены для приема губернатора и других знатных путешественников.
Он решил не говорить о ночном происшествии и ограничился тем, что отвечал:
– В назначенный час я буду во дворце Омра. Пропустит ли меня стража?
– Ты не должен обращаться к ним и ни к кому из служащих там людей… Я сам буду там и проведу тебя незаметно. Вице-король хочет говорить с тобой тайно… Вот все, что мне поручено сказать тебе… Салам, Дислад, да будут к тебе благосклонны боги-покровители!
– Салам, Нанда, да избавит тебя Шива от плохих встреч!
ГЛАВА II
Сигнал посвященных. – Послы «Духов вод». – Необычное ночное странствие. – Страхи шпиона. – Собрание заговорщиков. – Ужасная клятва. – План начальника полиции. – Поручение к Нане Сахибу. – Серьезное решение. – Честолюбие ночного сторожа.
Едва связной удалился, падиал, исполняя обязанности, снова ударил в гонг и медленно произнес традиционную фразу:
– Три часа ночи, люди высшей и низшей касты, спите в мире… Нового нет ничего.
Нового нет ничего! Такова власть формул и вековых обычаев! «Нового нет ничего», а дворец Адил-Шаха, пустовавший триста лет, осветился на неприступных своих этажах.
«Нового нет ничего», а между тем должно было произойти одно из крупнейших событий для этой провинции, – приезд вице-короля. Но события еще только начинали развиваться.
Прошло минут десять после того, как падиал лег на свою циновку. Внезапно крик удода, раздавшийся недалеко от минарета, вывел его из полусонного состояния. Звуки доносились от большого тамаринда, огромные ветви которого большим куполом поднимались над развалинами.
Дислад-Хамед вздрогнул. Он не ошибался в происхождении этого крика, несмотря на все совершенство звукоподражания, ибо птичка эта никогда не подает голос после захода солнца.
Это был сигнал.
Приподнявшись на циновке, ночной сторож начал прислушиваться, и почти в ту же минуту крик повторился, на этот раз громче и продолжительнее.
– Ну, это, конечно, они, – прошептал Дислад-Хамед, – надо повиноваться.
И он, в свою очередь, с необыкновенным искусством воспроизвел тот же сигнал. Затем, не колеблясь ни секунды, спустился вниз и направился к тамаринду, росшему среди развалин древнего храма Шивы. Два индийца с лицами, закрытыми полупрозрачной марлей, ждали его там.
– Откуда держите путь? – спросил падиал.
– Из страны, где духи летают над водами, – ответил один из незнакомцев.
– И тень священных слонов падает на восток, – продолжил падиал.
– И час правосудия пробил, – суровым голосом сказал второй незнакомец. – Ты готов?
– Готов.
– Хорошо. Следуй за нами!
– Долго ли я буду отсутствовать?
– Это знает только тот, кто вышел из золотого яйца.
– Тогда я должен сказать сыну, чтобы он заменил меня на минарете.
И, отойдя на несколько шагов, падиал громко свистнул. На зов тотчас же прибежал мальчик лет четырнадцати-пятнадцати.
– Ты будешь отбивать ночные часы, – сказал ему Дислад. – Если я не вернусь сегодня вечером и в последующие дни, заменяй меня, пока не возвращусь… Не забывай читать мантры против злых духов, которые будут изводить тебя, чтобы ты пропустил часы. Предупреди мать и отправляйся на минарет.
Мальчик поклонился, не говоря ни слова, и так же быстро исчез, как и появился.
Один из незнакомцев подошел к падиалу и надел ему на голову своего рода капюшон, сделанный из сердцевины алоэ, чтобы он ничего не мог видеть. Затем каждый из них взял его за руку, и они повели его между развалин.
Уверенность их походки показывала, что они хорошо знают эти места. Все трое хранили полное молчание, но падиал все время думал о том, нельзя ли догадаться, куда его ведут, следя за поворотами, которые его заставляли делать. Но спутники, как бы отгадав его мысли, всеми силами старались сбить его с толку. Каждую минуту они поворачивали налево, направо, заставляли его возвращаться, останавливались без всякого повода, и снова начинали идти, описывая незаметно для него круг, и приводили его к тому месту, откуда только что ушли.
Дислад-Хамед скоро понял, что сориентироваться не удастся, и мысли его приняли другое направление. Он спрашивал себя, что его ждет. Даст ли ему какое-нибудь поручение один из верховных вождей «Духов вод», которые никогда и никому, даже посвященным второй степени, не открывали места, выбранного для совещания; или, может быть, узнавшие о его бесчисленных изменах, они приказали привести его, чтобы он предстал перед тайным трибуналом, состоящим из трех человек, которые не произносили другого приговора, кроме смертного…
И в том, и в другом случае члена общества приводили точно таким же образом. Только посвященный первой степени, то есть джемедар, заранее получал сообщение о месте собрания и о часе, когда туда следовало явиться. Но Дислад-Хамед был субедаром, то есть посвященным второй степени.
Мысль, внезапно мелькнувшая в его голове, что через несколько минут его ждет, быть может, наказание за все его преступления, заставила его похолодеть от ужаса. Он не смог удержать невольной дрожи, которую его спутники, вероятно, заметили, так как сильнее сжали его руки, как бы желая помешать ему бежать. Падиал слишком хорошо знал нравы тайного общества и не сомневался в том, что дрожь эта не останется неизвестной верховным вождям. Понимая, какое важное значение это может иметь для него, он несколько раз повторил это движение, чтобы заставить спутников подумать, что у него приступ болотной лихорадки, очень распространенной среди индийцев, живущих на равнине. Тогда один из проводников спросил его с явным участием:
– Брат Хамед болен… Не хочет ли он, чтобы мы шли медленнее?
– О, это ничего, – отвечал падиал, – легкая лихорадка… Я подхватил ее в болотах Траванкора.
И все трое снова замолчали. Но падиал с радостью заметил, что руки проводников сжимают его слабее.
Он сделал вывод, что подозрение не только прошло бесследно, но и что он явится перед тайным судилищем не в качестве обвиняемого.
После получаса ходьбы проводники остановились, и Дислад получил приглашение сесть в паланкин, куда вместе с ним вошли и его спутники. Когда дверцы закрылись, ночному сторожу Биджапура показалось, что паланкин, в котором он находился, отделился от земли, и затем… он больше ничего не чувствовал… ни малейшего признака какого-нибудь движения…
Так прошло десять минут, и даже человек с необычно тонко развитыми чувствами не мог бы сказать, двинулся ли паланкин с места или нет. Вдруг Хамед ощутил, что экипаж его снова стоит на земле. Дверцы открылись, и ему приказали вновь следовать за проводниками, подавшими ему руку.
Все трое прошли несколько шагов вперед, и ночному сторожу показалось, что подняли портьеру, которая потом опустилась за ним. Он почувствовал, что находится в такой духоте, какая бывает, когда соберется большая толпа людей в плохо проветриваемом помещении с наглухо закрытыми окнами. Он ясно слышал неопределенный, смутный шум многочисленного собрания.
Проводники сняли с него капюшон, и он увидел себя в огромном зале, где присутствовало около четырехсот или пятисот членов общества «Духи вод», собравшихся сюда со всех концов Индии. Он вздохнул свободнее.
Вместо того чтобы предать его судилищу, ему, напротив, сделали честь, разрешив присутствовать на собрании посвященных первой степени. Он тотчас же понял, что ему хотят поручить исполнение какой-нибудь очень важной задачи.
