class="p1">– Я видела. – Кивает подруга.
– Не ожидал, что она будет в клубе.
– А еще я видела, что было до этого. – Качает головой Алина.
– Что именно? А, драку. – Улыбаюсь я, пошатываясь. – В драке он тоже хорош. Во всем хорош.
– Нет, я о том, что было до нее. Я пошла за тобой, чтобы присмотреть, и видела, как ты… целовала Витю.
– Ах, это. – Пожимаю плечами. – Импровизация.
– Мариана… – Подруге словно не хватает воздуха. – Зачем ты это сделала?
– Ну, ты же собиралась ему отомстить? Не благодари. Там столько кровищи, ух! – Я морщусь, а затем разражаюсь смехом.
– Да что с тобой?! – Вдруг вскрикивает она.
– Со мной? – Задумчиво поднимаю взгляд к черному небу. – Я, наконец-то, стала самой собой.
Мне хочется разрыдаться, но одновременно я испытываю непередаваемый кайф. Как будто я снова взяла управление своей жизнью в свои руки.
– Собой? Это кем? Эгоистичной сукой? – Восклицает Алина, отшатываясь от меня.
– А что не так? Разве я сделала тебе что-то плохое?
– Боже мой… – Подруга пятится назад, качая головой. – Я все еще люблю Витю. Неужели, ты так и не поняла?!..
Всхлипнув, она разворачивается и убегает обратно в клуб.
А я так и остаюсь стоять, окутанная вечерней прохладой и запахом духов и табака, и пытаюсь осознать то, что только что услышала.
Кажется, земля дрожит под моими ногами.
Может, я уже умерла?
Но ветер ударяет в лицо с такой силой, что тут же понимаю – жива, к сожалению. И еще как жива.
Падаю на заднее сиденье такси, закрываю дверь и называю адрес. Теперь у меня ни парня, ни лучшей подруги. Осталось покончить еще кое с чем.
* * *
– Марианочка вернулась! – Радостно щебечет Рита, встречая меня на пороге гостиной. – Кай тебя искал. Ух, ты, какая юбочка… Какая ты… нарядная сегодня. – Она оглядывает мой внешний вид, а затем вдруг замечает человека за моей спиной. – Ой, здрасьте. А вы кто?
– А это, Маргарита Семеновна, мой юрист. – Представляю я мужчину в темно-синем деловом костюме, который входит в гостиную следом за мной. – Руслан Тимурович Галиев.
– Очень приятно. – Кивает ей гость.
– До суда и во время, если будут ко мне вопросы, все будете решать только через него.
– А… что происходит? – Вытирая руки, выходит из столовой Лео.
– А это, Леонид Петрович, мой юрист. – С улыбкой говорю я. – Прошу, проходите. – Указываю ему на диван, а затем бросаю взгляд на родственничков. – И вы тоже присаживайтесь.
Адвокат садится, достает свою папочку, а Рита с Лео так и продолжают стоять, глядя на него и в недоумении хлопая глазами.
В этот момент дверь распахивается, и в дом врывается Кай. Он выглядит волнованным и запыхавшимся.
– А вот и второй наследник. – Торжественно представляю его я. – Ему тоже будет интересно присутствовать при этом разговоре.
Мое сердце забивается в самый дальний уголок души. Смотреть на Кая – как сыпать соль на открытые раны. Удивительно, как я могу желать его даже после той боли, что он мне причинил?
– Вы кто? – Заметив незнакомца, застывает парень.
Адвокат встает, чтобы пожать ему руку.
– Руслан Тимурович Галиев, законный представитель госпожи Турунен.
– Не понял… – Кай переводит взгляд на меня.
Вместо ответа я отворачиваюсь и иду на кухню.
– Я представляю интересы Марианы, и предлагаю вам обсудить сложившуюся ситуацию. – Слышится голос юриста, которого я наняла сегодня днем.
Надо заметить, он прекрасно справляется.
– Да какую ситуацию?! – Повышает голос парень. – В чем дело?
– Моя клиентка требует немедленного выселения гражданки Маргариты Турунен и гражданина Леонида Кузейко из дома, являющегося наследуемым имуществом, на которое они не претендуют.
– Что? С какой это стати? – Визжит Рита. – Мариана, о чем он говорит?!
– Должен заметить, я предложил своей клиентке обратиться к правоохранителям, чтобы незамедлительно описать содержимое сейфа наследодателя с целью установления размеров похищенного. Но госпожа Турунен согласна закрыть глаза на ваши махинации в обмен на то, что вы покинете ее дом безотлагательно. Значит, прямо сейчас.
– Ущерб?!
– Сегодня я получил видео с банкомата, через который были сняты средства с одной из карт наследодателя. Так что доказательства у нас есть. Если вы отказываетесь сейчас же принять весьма благородное предложение моей клиентки, готовой простить вам причиненный ущерб, я стану настаивать на уголовном преследовании. Также вам придется оплатить коммунальные расходы за время проживания в этом доме и…
Я достаю из холодильника торт, забираюсь на стол, ставлю его на колени, окунаю в крем два пальца, а затем кладу их в рот. Возмущенные крики из гостиной становятся громче, а я смыкаю веки и слушаю их, будто музыку, дергая ногой в такт.
Возможно, стоило быть с ними жестче, но мне важнее, чтобы они просто убрались из моего дома. И как можно скорее.
К тому же, видеть их ошеломленные лица – лучшая компенсация вреда.
Кай
Оставив родителей пререкаться с юристом в гостиной, я иду следом за Марианой на кухню и прикрываю за собой дверь.
Девушка сидит на столе, на ее коленях торт. Она ест его прямо рукой и с удовольствием облизывает пальцы.
– Наверное, ты поступила правильно. – Хрипло говорю я.
Мариана открывает глаза, но при виде меня выражение ее лица не меняется.
– Наверное. – Задорно отвечает она.
Снова зачерпывает пальцами крем и слизывает с пальцев.
– Я прошу прощения за их поведение.
– Вычту из твоей доли. – Усмехается девушка.
На ней чужая одежда, чужая, размазавшаяся по лицу косметика, да и она сама – какая-то чужая. Выглядит дерзкой, неопрятной.
Чужая, но такая родная, что у меня больно щемит в груди.
– И я понимаю, почему ты так поступила со мной. – Тихо говорю я, подходя ближе. – Прости.
– Я поступаю так, как ты меня научил. – Улыбается Мариана.
Но ее глаза с расплывшейся под нижними веками тушью полны невысказанной боли и красны от слез.
– Да. Конечно. – Признаю я.
– Ты знал о матери? – Вдруг она перестает болтать ногой и уставляется на меня с жесткостью во взгляде. – Знал, что она распродает украшения моей матери, часы отца и тратит деньги с их кредитной карты? – Ее зрачки сужаются. – Знал, что ее танцор диско носит одежду Харри и его гребаные золотые запонки?
Я с трудом проталкиваю в горло слюну. Мне так хочется прижать ее к себе, обнять и поцеловать, что болью сводит руки. Но я знаю, что не имею на это никакого права, поэтому вынужден сдерживаться.
– Знал. – Отвечаю честно. – Знал о ее планах, но, клянусь, я бы не позволил ей причинить тебе вред. Никогда. Я много думал, как это все остановить, и мне жаль…
– Хватит. – Обрывает
