Пока американец, явно любуясь собой, раскручивал колесо психологического прессинга, Булай осмысливал исходную ситуацию.
«Значит так – думал Данила, в пол-уха слушая американца – Бобер сразу сдал его и Титова ЦРУ. Время у Хаксли было немного, и втягиваться в оперативную игру он был просто не готов. Слишком много деталей не проработаны. Поэтому, как и положено ковбою, решил ковать железо пока горячо и выйти на вербовочную беседу. Никакой санкции федерального суда на арест быть не может. Для ареста дипломата, даже с фальшивыми документами, Ленгли потребуется согласование с Госдепом. А клерки в Госдепе быстро не согласятся, потому что инцидент будет иметь международное звучание.
Не совсем ясно с Даски. Когда американцы узнали о его вербовке? Сам признался или после того, как Хаксли рассказал ему о предательстве «Микроба»? Хотя это не суть важно. Главное, что он признался.
Выходит, оба супермена решили не упускать шанс и возможно, даже не успели согласовать вербовку с центром. Время у них было в обрез. Да и предвкушение крупного улова заставило их торопиться. Что ж, пора брать инициативу в свои руки.
– Мистер Хаксли – сказал Данила с некоторой задумчивостью – знаете, в чем слабое место Вашей комбинации?
– Я не знаю, о чем вы говорите, но позиция американских властей касательно Вас безупречна.
– Слабость Вашей позиции заключается в том, что Вы работаете с негодяями. Бобровский завтра будет объявлен Россией в розыск через Интерпол как финансовый аферист, имеющий вклады в американских банках. Он украл у Российской Федерации не так много, всего полтора миллиона долларов, крутит эти нелегальные деньги в ваших банках и материалы на него будут предъявлены американскому правосудию с требованием выдать его российским властям. Под этим углом зрения американский суд и будет рассматривать донос Бобровского на Булая о его подрывной деятельности против США. Кстати я уверен, что Вы до сих пор не сформулировали в точных выражениях, в чем весь ужас моих преступлений.
– Не путайте карты, мистер Булай. Финансовые аферы и шпионаж – разные вещи.
– Посмотрим, посмотрим. Но это только начало истории. Самое интересное заключается в том, что Бобровский дал показания против Вас российской власти.
– Да что Вы говорите!
– Я знаю, что говорю. В период событий в Москве в октябре 1993 года Бобровский был завербован первым секретарем американского посольства Фредом Хаксли. По заданию этого сотрудника ЦРУ и на выданные им деньги он сформировал группу снайперов, которые вели обстрел толпы перед Белым домом в целях провоцирования расправы над засевшими в нем противниками Ельцина. Несколько человек были этими снайперами убиты и не установленное количество ранено. Здесь вы подпадаете под статью «организация и подготовка террористических актов». Представление по этому эпизоду уже подготовлено и будет передано американскому суду в соответствии с соглашением о борьбе с терроризмом между нашими странами.
Что касается мистера Даски, то здесь все яснее ясного. Он тоже занимался созданием в моей стране бандитского подполья. Бобровский дал показания, что по заданию Даски он завербовал 12 террористов, согласившихся в нужный момент приступить к убийству российских граждан. Российская прокуратура также имеет все основания объявить Вас, мистер Даски в международный розыск вместе с вашей женой и мистером Хаксли.
С точки зрения международного права. Вы, джентельмены, просто бандиты, хотя собственно говоря, ваши службы в целом ничем не лучше. Вы, как я понимаю, решили меня завербовать. Вам проще меня убить, потому что я в лагерь разбойников и убийц никогда не перейду. Но убить меня вы не решитесь, хотя, я смотрю, киллеров с собой на всякий случай прихватили. В таком случае все материалы против вас будут приданы огласке через прокуратуру и МИД России в суды ваших государств и международные органы. Соответствующее освещение в средствах массовой информации я Вам также гарантирую. Едва ли это в Ваших интересах.
– И зачем Вы произнесли сей торжественный спич, мистер Булай, уж не хотите ли Вы нас завербовать? – с ехидцей спросил Даски.
– Ну, что Вы, мистер Даски. Вы враги моей страны до мозга костей, никакого смысла в Вашей вербовке нет. Кстати, тот короткий период Вашего сотрудничества с нами оставил у меня самые неприятные впечатления.
– А, Вы хотите разойтись при нулевом счете?
– Совсем нет. Свести нашу беседу к ничьей я не хочу. Как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Я давно охочусь за документом, который пару лет назад был разработан аналитиками закрытых клубов Ваших столиц. В Лондоне над ним трудились эксперты Чэттам хауза, а в Вашингтоне – Фонда будущих поколений. Документ затем отредактирован в форин офисе и госдепе и представлен на рассмотрение вашего руководства. Он имеет гриф высшей секретности и называется, если я не ошибаюсь, «Перспективный план дестабилизации России», или как то близко к этому. Я, конечно, понимаю, что снятие копий с таких бумаг строго запрещено, но если вы еще не сделали этого, то Вам придется его затребовать и скопировать.
– Вы хоть понимаете, что толкаете нас на преступление, которое может стоить нам пожизненного срока?
– А шпионаж, джентельмены, постоянно имеет дело с высшими мерами наказания. Неужели вы этого до сих пор не заметили? Но выбор перед Вами вполне определенный: либо вы идете на мое предложение и остаетесь на свободе, либо гордо отказываетесь и объявляетесь в розыск как организаторы террористических актов в Москве. Обещаю организовать охоту по всем правилам сафари.
Даски и Хаксли молча переглянулись. По всей видимости, они не были готовы к такому варианту.
– А пока Вы думаете – продолжал Булай, предлагаю Вам сделать следующее. У входа в российское консульство в Брно висит почтовый ящик для желающих нам что-нибудь сообщить или послать письмо в наш МИД. Положите искомый документ в конверт, напишите на нем «для пана Булая» и опустите в этот ящик. Я вам обещаю, что больше не захочу прибегать к вашим услугам. Если же в течении двух недель пакет не поступит, то считайтесь с последствиями.
Даски и Хаксли снова переглянулись.
– Вы неисправимы, мистер Булай – сказал Хаксли. – Вы находитесь в наших руках и при этом пытаетесь диктовать нам правила игры. Видимо, следует еще раз разъяснить Вам Ваше положение. Оно серьезнее, чем Вам кажется.
В это время в машине у Титова зашипел сканнер, и он увидел, как из лендровера вышел молодой бритоголовый парень и по кромке леса быстро приблизился к их джипу. Парень мельком глянул внутрь машины через тонированное окно, никого в ней не обнаружил, а затем на секунду присел рядом. Титов услышал шлепок по днищу.
Затем бритоголовый тем же путем вернулся в свой автомобиль. Приемник снова зашипел и через некоторое время лэндровер медленно покинул площадку. Проводив его взглядом, Титов выскользнул из джипа через заднюю дверь и, пошарив по днищу рукой, обнаружил радиоуправляемую магнитную мину американского производства. Такие он встречал в Чечне. Этот прибор, размером с два портсигара разворачивал легковую машину снизу доверху.
– Значит, на позицию поехали. Где-нибудь на лесной дороге взрывать нас будут. Ай, молодцы – прошептал Титов – ну, теперь моя очередь.
Он лег на живот и по-пластунски пополз к машине с американским дипломатическим номером. Она была пуста. Охранники Хаксли видели свою машину через окна ресторана, но подход к ее багажнику из леса не просматривался. Титов пыхтя прилепил мину под багажник «доджа». Затем снова скрылся в кустарнике, проклиная про себя свою работу и американцев.
– Прости меня, Господи, грешника – они сами этого захотели – бурчал он себе под нос, забираясь в свое укрытие.
Разговор в ресторане тем временем продолжался.
– Я знаю, чем Вы мне грозите, мистер Хаксли. Знаю и очень хорошо отдаю себе в этом отчет. Для Вас и Вашей фирмы не существует ни американских, ни международных законов. Если Вы посчитаете целесообразным меня устранить, Вы сделает это без колебаний. Да, Вы, со своими тайными обществами во главе Америки – большая сила. Многие Вас боятся. Но для меня дело заключается совсем не в том, боюсь я смерти или не боюсь. Я убежден, что Вы ведете Америку и весь мир к катастрофе. Ваш хозяин – Сатана. Как я могу встать на Вашу сторону?
– Вы заговорили на языке христианских проповедников мистер Булай. Того и гляди, начнете петь псалмы.
– Для того, чтобы понять такие вещи, не надо быть проповедником. Надо только пообщаться с Вами. Впрочем, продолжать наш разговор бессмысленно. Я надеюсь, Вы не забыли моих условий. Почтовый ящик на дверях русского генконсульства в Брно.
Выходя из кафе Булай видел, как дернулись двое за столиком у выхода, но тут же успокоились, увидев жест Хаксли.
«Как-то легко они меня отпустили, – подумал он – наверняка что-то задумали. Ну, была ни была, пойду в машину. Сигнализатор молчит. Значит она в порядке. Как там Дима?»
