почувствовал, что не один, но сдержался из опасений привлечь лишнее внимание.
В толпе начали раздаваться крики. Распоясавшаяся пьяная босота призывала к погрому и разделу имущества. Звучали возгласы с призывом грабить торговцев. Стражи выделенной для поддержания порядка явно было недостаточно. Эдуард решил, что его миссия по укреплению морального духа сторонников переворота выполнена в полном объёме и пришпорив коня отправился прочь из этого бедлама.
Объяснять товарищам почему он здесь их собрал не требовалось, это было ясно без слов, они только ждали указания куда идти.
— В таверну к мельнице! — Скомандовал Эдуард и их компания из четырёх человек, Валентин взял с собой бывшую жену Кота, он не мог её оставить по вполне понятным причинам, отправилась в сопровождение небольшого обоза из двух навьюченных мулов в указанном направление.
Обратная дорога
Дора проснулась от яркого утреннего света, бившего сквозь слуховое окно. Гавриил не спал и видимо давно. Все вещи были собраны. Он одет, умыт и причёсан. От ночных происшествий не осталось и следа. Вокруг царило спокойствие дневного леса. Умиротворяющая тишина, едва разбавленная трелями птиц и звуком лёгкого ветерка в листве.
— Доброе утро! — Гавриил начал разговор первым. — Выспалась?
Дора чувствовала себя взъерошенной и помятой, но отдохнувшей и довольной.
— Доброе утро! Ты уже собрался?
— Да, давай быстро выпьем чайку, перекусим и в путь у нас много дел.
Дора нехотя встала, массируя пальцами голову сквозь копну всклокоченных волос, зевнула и сказала:
— Я пойду к ручью умыться и привести себя в порядок.
Гавриил занялся приготовлением завтрака. Он уже понял, что от Доротеи в этом деле не много прока. А если она сможет побыстрее собраться без капризов и проволочек это и будет самой лучшей помощью.
Больная лодыжка напомнила о себе уколом боли, но уже не такой острой как вчера вечером. Дора самостоятельно справилась, спускаясь по крутой чердачной лестнице. Но, на всякий случай взяла костыль. Умывшись постаралась разглядеть своё примерное отражение в струящейся глади ручья. Насколько позволяли обстоятельства привела себя в порядок.
За завтраком царила редкая идиллия и обсуждать подробности ночных приключений, у Доры и Гавриила, не было никакого желания. Всё, что произошло ночью, как страшный сон осталось в подсознание и возвращать эти события в реальность не хотелось.
Позже, когда они шли по узкой лесной тропинке. Дора ковыляла, опираясь на костыль, а Гавриил, на подобие рюкзака, закреплённого на спине, нёс Сильвестра и сумку с остатками продуктов. Дора не выдержала молчание и заговорила:
— Ты, всё-таки должен рассказать мне о том, что происходило сегодняшней ночью.
— Сейчас, подожди. Лес хоть и притих, но не стоит волновать его разговорами. Мы сделаем привал, когда выйдем на поля перед городом и я всё расскажу тебе.
Лес, действительно, на удивление спокойно пропустил их, возможно, один раз познакомившись потерял интерес. И дорога сквозь него отнимала сил не больше чем любая другая. Спустя примерно час с небольшим они выбрались из чащи на пространство полей и перелесков, окружавших город, нашли подходящее место под раскидистым деревом уютно притаившемся в овражке и устроили привал. По мнению Гавриила, завтрак не успел ещё переварится, а набивать бесконечно желудок пищей он считал вредным. Но Дора не стала брать с него пример и немного перекусила, верно предполагая, что возможности пообедать у них может и не быть. Прожёвывая сочное яблоко и одновременно улыбаясь, она начала говорить:
— Я поем, а ты, раз всё равно твой рот ничем не занят расскажи мне пожалуйста про то куда мы перенеслись этой ночью и, что это были за сущности на корабле.
Гавриил хотел опять возразить что-то. Он никогда не считал себя хорошим рассказчиком и учителем, и никто на его памяти не утверждал обратного. Но прежде чем ответить Доре немного поразмыслил. Так он старался делать всегда, и признал, что сейчас, возможно, самый подходящий момент для рассказа. Отхлебнув чистой воды из фляжки, он, вспоминая наставления своего учителя, начал.
— Мир в котором мы живём, с одной стороны прост, с другой многообразен и сложен. Прост он потому что везде, на всех своих гранях подчиняется одним и тем же законам. Сложен, я думаю ты и сама догадываешься почему. Многообразие вариаций преподнесения реальности почти бесконечно. Первое разделение, появившееся в мире это разделение между внутренним миром личности и внешним миров. Превозмочь это разделение сложнее всего. Миры внутри тебя и снаружи, кажется, разделены непреодолимой стеной. Но эта стена, не что иное как твоё сознание. Поэтому, когда ты начинаешь понимать, что сам являешься частицей того разума, который организует вокруг себя многообразие вселенной, а твой внутренний мир обособлен только по причине того, что этот единый разум, в твоём сознание, получает возможность к личностному существованию. Преодоление этого разделения становится возможным. Вдаваться в подробности механики этого преодоления я не буду. Проще скажу тебе, что разнообразные духи могут жить в твоем разуме. Особенно если сознание недостаточно развито для того, чтобы констатировать их нахождение там. Твой разум для них как небольшая планета, на которой можно удобно устроится и существовать, ну или просто зайти в гости. Ночью мы спрятались в выдуманный мной мир, что-то вроде ментальной ловушки. Пузырь между внутренним и внешним миром. Они, последовав за нами, туда не подозревая, что это мой мир где я полный властелин реальности.
— То есть ты выдумал мир, в котором мы победили духов.
— Ну что-то вроде этого. Только мир был выдуманный, а бой и духи настоящие.
— А как ты обыграл Ночь в его игру.
— Он упустил тот факт, что игра хоть и его, но в моём мире она состоит из вещества полностью подвластного моему разуму и я немного сжульничал. Должен тебе, признаться.
— И правильно сделал, зато хорошо выспались. Я только не понимаю зачем ты допустил этот дурацкий бой на корабле с монстрами. У меня чуть нервный припадок не случился.
— Ну они нападали, а мы защищались. Я же не был уверен, что они полезут за нами в мешок. Потом если мир твой собственный это не значит, что туда не может никто вторгнуться.
— Понятно. — Сказала Дора. Отлично понимая, что в сущности нечего не понятно. А про себя подумала: «Было бы неплохо познакомить Гавриила с отцом. У них должно быть столько общих тем».
Такая мысль показалась ей правильной, поэтому она решила отвести Гавриила вначале к себе домой, а потом уже по всем остальным делам. Но, что-то надо было делать с канатом. «А будь что будет». — Снова подумала она. — «Отец должен вернуться
